И Максу в этот момент даже перехотелось шутить… Кажется, вопреки желанию кому-нибудь досадить, он на самом деле оказался прав.
Соколовская действительно сбежала!
— О, мой бог! Душа моя, неужели это действительно правда? — слышалось испуганно-возмущенное щебетание француза в трубку, прозвучавшее как-то странно на фоне мерного стука колес. — Ты убежала??
— Да, Гаспар, — тихо отозвалась, скидывая туфли, в ноль стершие мне ноги. С трудом вытянув их на койке, поверх выданного постельного белья. — Я действительно сбежала. Прости, что не предупредила заранее.
— Моя маленькая Асель, конечно я за тебя волнуюсь! Я чуть душу не отдал, когда ко мне ворвались эти двое. Думал, с тобой случилось что-то плохое. Но расскажи своему другу, что с тобой приключилось? Где ты сейчас?
— Ой, Гаспар, не спрашивай, — тихо шмыгнула носом, вытирая тыльной стороной ладони выступившие слезы. Как же я в этот момент обрадовалась, что выкупила все четыре места в купе! Да, вышло баснословно дорого, да и повезло, что при покупке билетов на вокзале у меня с собой и паспорт был, и места свободные.
Впрочем… хватит уже мне невезения. Итак свалилось слишком многое, куда еще-то дальше!
Судьба, похоже, наконец, смилостивилась. И теперь я могу хотя бы поплакать в одиночестве.
— Асель, ты что, плачешь? — не на шутку перепугался француз. — Ангел мой, ты разрываешь мне сердце. Скажи, скажи же, кто из этих двоих тебя обидел!
— Оба, — невесело хмыкнула, одной рукой неловко откручивая крышечку с крохотной бутылки минеральной воды. — Два брата, акробата, блин…
— Асель, мои нервы не выдерживают! — возмутился мужчина в трубку. — Расскажи же мне, ну!
Ну… я и рассказала. Обо всем сразу, выплескивая всё, что накопилось.
А накопилось, надо сказать, неожиданно много. Конечно, главным виновником моих бед стал Ромашка, но и Максу досталась львиная доля моих обид и откровенно бранных слов. Естественно, из тех, которые удалось перевести на французский.
Если честно, я не думала, что Гаспар поймет, чему я так возмущаюсь — всё-таки другой менталитет, другая культура, и совершенно другое отношение к жизни. Но ему можно хотя бы все высказать, облегчить, так сказать душу, без опаски быть высмеянной.
Вот тебе и разница в начальниках, правда?
— Асель, он, безусловно, козел, — спустя долгое, долгое время, наконец, растеряно произнес француз, заставив меня вяло, но все-таки улыбнуться. — Но я тебя не понимаю!
— Кто из них? — не сдержавшись, коротко хохотнула, чуть шевеля пальцами и тут же морщась. Радовало одно, а именно телефон, успевший полностью разрядиться. Его я уже успела успешно зарядить у доброй проводницы, так что теперь можно было болтать вволю, не обращая внимания на бесконечное пиликанье, уведомляющее о не прекращающихся вызовах по второй линии. Не говоря уже о куче смс-уведомлений!
А вообще, после того, как я заправилась горячим чаем у всех тех же проводников, чуть успокоив голодающий, похмельный желудок, и смогла скинуть туфли, вытянув ноги, мне стало даже чуточку смешно. Нет, а что? Если ситуация откровенно располагает, почему бы не поржать?
Слезы-то все равно уже кончились.
— Безусловно, оба! Но Асель, оставим на минуту твоего начальника, его дело второе, недолгое. Думаю, он и без высшей кары уже наказан уходом такого работника как ты! От меня же ты так не уйдешь, правда?
И я снова расхохоталась, уже, кажись, с легкими, тонкими нотками истериками.
Ну да, ну да. Кто о чем, а кое-кто как всегда!
— Не переживай, Гаспар, — хмыкнула в трубку, снова потянувшись за бутылочкой с водой. — От тебя я точно никуда не денусь. Мне просто нужно немного отдохнуть, придти в себя, и решить, что делать дальше. От работы с тобой я точно не откажусь.
— Чудно, мон шер, — почти промурлыкала мой картавый психолог, он же незримый попутчик, на которого был спроецирован рефлекс — болтать без умолку обо всем и сразу. — Дай знать, как окажешься дома, и я сразу закажу тебе билеты в Париж. И не возражай! Там и отдохнешь, а после сразу за работу. Она лучшее лекарство!
— Спасибо, — поблагодарила от души, машинально пальцы в кулак, гигантским усилием воли пытаясь, как прыщ на попе, выдавить из себя неприятные ассоциации.
Козырев же так же начинал, со сладких посулов и полного обеспечения. А что вышло потом? Вот то и оно! Я все это пока слишком хорошо помню, склероз к билетам, увы, в подарок на кассе не давали.
Правда, впадать в крайности — это все-таки не мое. Правда, не моё! Побег не в счет, это мое первое столь оригинальное творение. И опасаться Гаспара, опираясь только на прошлый, не совсем приятный опыт, это… ну, такое!
Ибо, как говорила моя прабабушка: «не буду же я плевать на весь огород, только из-за одного забредшего туда мудака»!
Это она так о соседе отзывалась, который после пьянки у нас в зарослях зеленого лука засыпал, а мы его обнаруживали, когда шли нарвать свежей зеленушки к обеду. Бабуська у меня, если честно, всегда была крепкой на словцо… Но как же ее выражения в точку!
— А теперь ответь, ангел мой, — тем временем прекратил свой мурлыкающий тон мсье Моро. — Что не так с твоим Романом? От чего ты от него ушла?
— Я испугалась, — потерла переносицу, чувствуя злость и жалость к самой себе одновременно. — Понимаешь, испугалась! Мы знакомы с детских лет, я хорошо его знаю, я любила его давным-давно! И я вчера была так счастлива… А сегодня утром проснулась, и поняла, что он совершенно другой, понимаешь? Я не знаю, как на него смотреть, о чем говорить, как теперь себя вести! И что делать дальше? А если будет всё плохо, Гаспар? А если, как пара, мы друг к другу не подходим? Если не сойдемся характерами? И совместный быт… он же убивает чувства! Когда мы были просто друзьями, всё было так просто! Можно было быть собой, и ни о чем не думать… Ты понимаешь меня?
— О, мон ами, конечно я тебя понимаю, — ласково откликнулся мужчина, на удивление терпеливо выслушав все мои жалкие причитания. Вот верите, нет, мне самой от них тошно было! А еще я устала. Адски! — Тебе просто страшно, ведь ты привыкла к другому! А тут, в один момент, вся твоя привычная жизнь просто рухнула. Это тяжело, Асель, бесспорно. Страх перед будущим, перед неизвестностью, всегда лишает людей их крыльев, и они не могут больше парить, увязая в болоте своей неуверенности. Но так нельзя, мой маленький ангел, это состояние убьет твою улыбку! Не нужно бояться. Нужно дать шанс своему будущему! Отринь страхи. Вернись к нему! Я думаю, он тебя достоин.
— Думаешь? — усмехнулась, подтягивая коленки к груди. — После того, как он меня столько лет обманывал?
— Но Асель! — принялся тараторить француз. — Он же просто боялся, пойми его! Посмотри на себя, ты же сама терзаешься этими страхами, прямо сейчас! Мужчинам не чуждо это чувство. Любовь могла возникнуть не сразу, неужели ты не понимаешь? А когда он понял сам, осознал, что без тебя не может, просто боялся всё испортить!
