– Босс, входящий звонок от Мисс Поттс, – сообщила Пятница. Лицо Тони вытянулось, стоило ему услышать взволнованный голос Пеппер:
– Тони? Боже мой, Тони, с тобой все в порядке? Что случилось?
Ничего подобного тому, что открылось Старку внутри корабля, он никогда раньше не видел. Но при этом все там как будто было знакомым – как и все, что касалось Таноса. Активировав беззвучный режим, чтобы не стучать об пол ботинками и не привлекать лишнего внимания, он принялся разглядывать вторгшийся в Нью-Йоркское небо корабль.
– Да все нормально. Только вот что, Пеппер, думаю, придется отменить наш заказ на ужин.
– Почему? – в голосе Пеппер страх смешался с настойчивостью.
С величайшим трудом Тони удалось подавить волнение и не возвращаться мыслями к тому, что всего несколько секунд назад он точно так же боялся за жизнь Паркера, как Пеппер сейчас за его.
– Ну, просто я вряд ли попаду домой в ближайшее время.
Нанороботы, из которых был сделан шлем Тони, расползлись в стороны, оставив его лицо без маски. Тони ждал ответа Пеппер и продолжал осматриваться.
– Только не говори, что ты на том корабле.
Тони прерывисто вздохнул. Пеппер сразу все поняла. Она отлично его знает. Она толком и не задавала вопроса, но они оба знали ответ. Тони был бы не Тони, если бы не оказался на корабле пришельцев.
– Да, я на нем, – выдавил он, сгорая от ненависти к себе: всего несколькими буквами он только что ранил единственную любовь своей жизни.
– Боже, нет, скажи, что ты не там, не на корабле, – говорила Пеппер. Их слова снова сплелись и закружились вместе. Даже в такой момент они перебивали друг друга и договаривали друг за друга реплики.
– Милая, прости, прости меня. – Он хотел как-то успокоить свою невесту, но знал, что это возможно, только если выйти из корабля и вернуться в Нью-Йорк. Но этого Тони сделать не мог. И не сделал бы ни в коем случае.
– Вернись, Тони. Ради бога, возвращайся сейчас же.
– Пеп...
– Возвращайся.
Тони застыл на месте.
– Босс, связь отключается. И я тоже. – Механический голос Пятницы стих, звонок оборвался. Пеппер исчезла. Тони знал, что она не успокоится, пока снова его не услышит... и не увидит. И это значило, что свою задачу он должен выполнить как можно быстрее.
* * *
ЖЕЛЕЗНОМУ Человеку было невдомек, что жажду Питера Паркера уменьшать количество несчастий в этом мире обычным парашютом не погасить. Человек-Паук отстегнул его и забрался на корабль по паутине, приклеившейся к корпусу.
– Ох ты, – проговорил он, проскользнув в один из аварийных люков корабля. – Не надо было покидать автобус.
Питер бросил взгляд на Землю, которая стремительно уходила вниз. Люк закрылся.
Эбеновый Зоб стоял около панели управления. Он ввел координаты и улыбнулся. Пришелец знал, что его отец и хозяин будет доволен. Мастер мистических искусств Стивен Стрэндж плыл сквозь космос на планету Титан, где Танос сможет отобрать у него Камень Времени.
Ярко вспыхнув, кольцеобразный корабль устремился сквозь гиперпространство к дальним уголкам галактики.
В нескольких милях под точкой, где он исчез, на улице Манхэттена среди обломков стояли Брюс Бэннер и Вонг. Они беспомощно наблюдали, как корабль растворяется в небе. Тяжело вздохнув, Вонг открыл портал в Святая Святых, шагнул внутрь и начал подниматься по осыпающейся лестнице.
– Ты куда? – спросил Брюс.
– Камень Времени похищен, – сообщил Вонг. – Святая Святых осталась без защиты, – угрюмо продолжил мистик голосом, полным осознания своей оплошности. Брюс видел печаль в его глазах. – А ты что будешь делать?
Брюс не успел ответить: что-то привлекло его внимание – телефон Тони. Он открыл крышку. Экран загорелся. В телефоне был только один контакт: Стив Роджерс.
Брюс поднял аппарат к уху, посмотрел на Вонга, и впервые за много лет в его глазах вспыхнула надежда.
– Позвоню кое-кому.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В НЕСКОЛЬКИХ световых годах от Солнечной системы сквозь космос несся гладкий серебристо-оранжевый корабль, по кабине которого разливались земные хиты семидесятых-восьмидесятых. Пестрый экипаж подпевал.
Корабль Стражей.
Экипаж: Стражи Галактики.
Нигде больше вы не увидите вместе Звездного Лорда, смекалистого получеловека, воспитанного пиратами; Гамору, смертоносную воительницу, воспитанную Таносом; Мантис, искреннего и наивного эмпата с антеннами на голове; Дракса, мускулистого инопланетянина с замысловатым узором татуировок по всему телу; Грута, разумное дерево и бунтующего подростка, и Ракету, енотообразного сквернослова и результат генетических экспериментов. И вся эта разношерстная компания объединилась в попытке спасти галактику (и украсть кое-чего для личного пользования).
– Так зачем нам туда? – Ракета зевнул, явно утомленный новым заданием. Покачивая головой в такт музыке, Гамора оглянулась на второго пилота.
– Мы получили сигнал бедствия, – объяснила она. – Кому-то грозит гибель.
Ракета закатил глаза.
– Это я понял, но мы тут при чем?
Питер Квилл посмотрел на Гамору. Он всегда смотрел на нее, когда, казалось, вот-вот позабудет о добродетели. И не потому, что ее моральный компас ковался в условиях безупречно этичного существования, а потому, что как раз наоборот: всю жизнь ее использовали как устрашающее, губительное и кровавое оружие приемного отца – Таноса. Она заглянула в самую кромешную тьму, но сохранила остатки человечности, и перед лицом такого чуда таял даже Звездный Лорд.
Чувства Гаморы и Питера – они, конечно, этого не признавали – лежали за рамками романтической влюбленности, хотя и ей место нашлось. Они дополняли друг друга как кусочки головоломки. Все их несовершенства идеально накладывались друг на друга и делали их наконец цельными.
Найдя друг друга, они нашли свое место в жизни.
Но при всем этом Питер мог иногда немного, ну, давать слабину. Время от времени. Гамора ведь поймет. (А вот и нет.)
– Потому что мы добрые, – сказал Питер сильным и чистым голосом. Ему нравилось знать, что он хороший, и Квилл гордился новообретенной порядочностью. Ракета, которого куда меньше воодушевляла вся эта деланная благость духа, закатил глаза, ни на секунду не поверив в добрые намерения Питера. – А может быть, тот, кого мы спасем, за наши усилия угостит нас чеддером.
– Но это не главное, – не оборачиваясь, напомнила Гамора.
– Но это не главное, – торжественным тоном повторил за ней Питер, чтобы все они поняли, что он и сам горячо верит в ее слова. А потом, как бы между прочим, добавил: – Не, ну если он не захочет платить...
