Она вытерла лицо рукавом, и я с трудом сдержал желание прикоснуться к ней, напоминая себе, что она подобна тлеющему угольку в костре племени Кирр. Ее племя приплыло сюда в шторм, и теперь эти люди могли отнять у нас все, за что мы сражались. И после того, как она разложит руны, вполне возможно, что мы окажемся по разные стороны баррикады. Она со своим народом, а я – со своим.
Глава 35
Това
Я ОЩУЩАЛА ЭТО всем своим существом.
Оглушительная барабанная дробь разнеслась по деревне, где воины Кирр собрались в ритуальном доме, найдя меня на морском берегу. Их поющие голоса звучали в ночи, и я дрожала от холода, чувствуя, как постепенно оживают давно ушедшие воспоминания.
– Пора, – донесся до меня глубокий голос Свонхильд, и я обернулась к ней, осторожно придерживая свои забинтованные руки.
Погребальные костры Надир догорели, и на берегу стало темно, но перед водой все еще тлели сияющие угли. Я смотрела, как сгорает тело Гюнтера, пока не погасли последние отблески пламени, думая о том, попадет ли он в загробный мир или Эйдис накажет его за предательство. Но этого мне уже никогда не узнать. Но я надеялась, что он все-таки встретился со своим сыном.
– Пойдем, милая. – Свонхильд взяла меня за руку, и я пошла за ней, ступая босыми ногами по тропе, петлявшей по темной деревне. Воины Надир все еще пили, расслабляясь после сражения, на холме, уставленном палатками до самого леса. Завтра они все отправятся домой, по своим деревням, и Хайлли избавится от призрака войны. Мне очень хотелось в это верить. Но пока руны не разложены, никому не ведомо, как поступит племя Кирр. Как поступит мой народ.
Ритуальный дом темной громадой возвышался впереди, яркое сияние огня пробивалось сквозь распахнутые двери.
– Что они скажут? – спросила я, стиснув ее ладонь.
– А что ты хочешь услышать?
Я знала ответ, но никогда не произнесла бы вслух эти слова. Нельзя искушать Прядильщиков или объявлять собственную волю богам. Но поцелуй Халварда до сих пор обжигал мои губы, и, если бы у меня хватило смелости, я сказала бы ей, что хотела бы остаться. С ним. Возможно, навсегда.
Она еще раз стиснула мою ладонь, прежде чем отпустить ее. Песня зазвучала громче, и все посмотрели на Свонхильд, которая прошествовала через толпу Кирр вместе с Турунном. А затем воины Кирр расступились, освободив для меня проход к алтарю. Моя мать подняла руку, и пение стихло, но эхо голосов все еще звучало в моей душе.
Я сняла с шеи мешочек, ощутив знакомую тяжесть рун, и ступила из холода ночи в тепло ритуального дома. Воины Кирр так тесно прижимались к стенам, что здесь почти нечем было дышать, и каменный пол словно раскалился у меня под ногами. Все взгляды обратились на меня, когда я прошла по проходу и, остановившись у алтаря, высыпала руны в ладони.
Я разложу руны.
Я загляну в будущее.
Но на этот раз для своего народа.
Снова загрохотали барабаны, звуча в унисон с моим отчаянно бьющимся сердцем, и голоса стихли, превратившись в шепот, проскользивший по толпе людей и холодком пробежавший у меня по спине. Они произносили заклинания. Или молились. Этот звук напоминал мне шипение воды на раскаленных углях. Грохот тысяч речных водопадов, срывающихся со скалы.
Я зажмурилась, когда внезапное озарение снизошло на меня, и дыхание замерло у меня в груди.
Я уже слышала этот звук. На поляне, когда впервые увидела Халварда. Этот звук притянул меня к нему, и я последовала за ним в Ютан, а затем в Хайлли. И это было не воспоминание. Это было мгновение, которое я разглядела в будущем.
Настоящий момент.
Хриплые голоса соплемеников обступали меня со всех сторон, и я проглотила навернувшиеся на глаза слезы, вспоминая слова Свонхильд.
Это происходит одновременно.
Признося слова молитвы вместе с остальными, она взяла с каменной полки пучок трав и бросила в огонь. Повалил густой дым, окутавший все вокруг, пока все помещение не заволокло ароматным туманом, от которого у меня закружилась голова. Биение моего сердца успокоилось, мне вдруг стало тепло и хорошо.
Я не видела его, но хорошо чувствовала.
Я оглядывала лица людей, ища Халварда, но видела перед собой лишь глаза Кирр. Ощущала запах пряного, сладковатого дыма и слышала барабанную дробь. И хотя меня окружали незнакомые лица на чужой земле, я в какой-то степени чувствовала себя здесь своей. Или же эта земля приняла меня.
Торунн развернул лисью шкуру на алтаре передо мной, и мои потные пальцы изо всех сил стиснули руны. На этот раз мне не удастся скрыть правду. Да мне и не придется никого обводить вокруг пальца. Больше нет Джоррунда, вечно пытавшегося истолковать повороты судьбы в личных интересах. Мои родители стояли рядом, терпеливо ожидая моих действий, а я снова огляделась в поисках Халварда.
Я заметила его около входа, его темные волосы были зачесаны назад, сверкающие глаза смотрели на меня в упор. И дрожь в руках вдруг ушла. Он вскинул голову, словно убеждая меня, чтобы я не боялась. Что все будет хорошо. И я поверила ему.
В последний раз взглянув на него, я закрыла глаза, отогнав от себя посторонние звуки и блики света, и погрузилась в темное безмолвие.
Сжимая руны в ладонях, я вытянула их перед собой, блаженное спокойствие заполняло меня изнутри. Так, значит, вот где я должна была оказаться. Лодка принесла меня не к Джоррунду. И не к Свелл. Она принесла меня сюда, в это самое мгновение.
В сейчас.
– Augua or tivar. Lja mir syn.
Я произнесла слова, ритмично вплетавшиеся в звучание голосов вокруг меня.
– Augua or tivar. Lja mir syn!
Я повысила голос.
– Augua or tivar. Lja mir syn!
Я во весь голос выкрикнула свою отчаянную мольбу, и пронзительный крик обжег горло.
Око богов. Дай мне узреть.
И снова я представила перед собой Халварда, желая заглянуть в наше будущее.
Всепоглощающее спокойствие охватило меня, и, едва дыша, я бросила перед собой руны.
Барабанная дробь мгновенно стихла, и тишина окутала ритуальный дом, когда руны одна за другой посыпались на шкуру. Я не открывала глаз, боясь того, что могу увидеть. Или того, что не увижу. Я затаила дыхание, но вдруг услышала голос Свонхильд.
– Това, – прошептала она.
Я открыла глаза, и яркий свет огня прогнал мрак из моей души. Я медленно опустила глаза на созведие рун, сиявшее только для меня. И для него.
Я снова ощутила тепло его поцелуя и коснулась губ, чувствуя, как по щеке покатилась слеза. Мама была права. На стволе дерева Урдра появилась новая история.
