Ее глаза были плотно закрыты; она стояла, отвернувшись, как будто сама ждала пули. Губы у нее двигались, но она не плакала. Зато казалась моложе. Обычно она предпочитала этакую офисную утонченность – льняные костюмы, прелестные высокие прически; трудно было угадать возраст Фарух-Лейн – собеседник видел только успешную и хладнокровную бизнес-леди. Но в ту минуту весь лоск сошел, и она вернулась в свои реальные «чуть за двадцать». Ощущение было не из приятных – хотелось набросить на Фарух-Лейн одеяло, чтобы вернуть ей утраченное достоинство. Но, по крайней мере, в ее преданности сомневаться не приходилось. Она зашла так же далеко, как все они, и видела свой путь до конца.
Лок покровительственно положил руку ей на плечо и негромко пророкотал:
– Хреново, да.
Трудно было сказать, утешило ли это Фарух-Лейн.
Лок обратился к остальным:
– Давайте закончим и уберемся отсюда.
Рамси чиркнул спичкой. Сначала он дал Николенко прикурить, потом прикурил сам. И наконец бросил спичку в залитый бензином подлесок – за мгновение до того, как огонек обжег ему пальцы.
Лес запылал.
Фарух-Лейн отвернулась.
Выпустив клуб дыма в направлении мертвого Зета, Рамси поинтересовался:
– Мы спасли мир?
Лок занес в телефон время смерти Натана Фарух-Лейна.
– Пока рано судить.
2
Ронан Линч собирался устроить конец света.
Во всяком случае, своего света. Прежний он завершил и теперь начинал новый. В начале пути был один Ронан Линч, в конце будет другой.
– Вот какова ситуация, – сказал Диклан. Это был его классический способ начать разговор. Другие хиты включали «давайте сосредоточимся на деле», «вот что понадобится, чтобы поставить точку» и «в интересах внесения ясности». – Я бы не возражал, что ты берешь мою машину, если бы ты не гнал за девяносто.
– А я бы не возражал, что беру твою машину, если бы ты не ездил как старый пень, – отозвался Ронан.
Было начало ноября, когда деревья красивы, небо чисто, а в воздухе висит возбуждение. Трое братьев спорили на парковке у магазина – входившие и выходившие глазели на них. Эта несхожая между собой троица, действительно, привлекала внимание: Ронан, в зловещих ботинках и с зловещим выражением лица; Диклан, с безупречно приглаженными кудрями и в неброском сером костюме; Мэтью, в необыкновенно уродливых клетчатых брюках и ярко-синей куртке.
Ронан продолжал:
– Некоторые виды плесени ползут быстрее, чем ты ездишь. Если бы ты сел за руль, мы бы доехали за четырнадцать лет. Семнадцать. Сорок. Сто. В конце концов мы бы успели на твои похороны.
Братья Линч пустились в путешествие впервые после того, как умерли их родители. Спустя пятнадцать минут после отъезда Диклан получил звонок, на который не желал отвечать в машине. И теперь путешествие застопорилось, потому что они не могли решить, кто сядет за руль. До сих пор вел Ронан; мнения по поводу того, стоит ли давать ему эту привилегию вновь, разделились. На магазинной парковке братья подытожили факты: машина Диклана, путешествие Ронана, каникулы Мэтью. Диклан получил письмо из страховой компании, обещавшей ему повысить ставку за личный водительский рекорд. Ронан получил письмо, в котором ему советовали изменить свои водительские привычки – или лишиться прав. Мэтью не интересовался вождением; он сказал, что если у человека нет друзей, готовых отвезти его туда, куда ему хочется, значит, он живет неправильно. И, в любом случае, экзамен на вождение он завалил трижды.
– В конце концов, решение мое, – сказал Диклан, – и машина тоже.
Он не добавил «а еще я старший», потому что эта фраза и так висела в воздухе; в прошлом она часто становилась причиной эпических битв между братьями. И значительный прогресс в их отношениях знаменовало то, что на сей раз она осталась невысказанной.
– Слава богу, – сказал Ронан. – Больше никому она не нужна.
– Она очень надежная, – буркнул Диклан, глядя в телефон.
Время жгло, пока он набирал эсэмэску или письмо своим особым образом, большим пальцем левой руки и указательным правой.
Ронан пнул покрышку «Вольво». Он хотел ехать. Ему НУЖНО было ехать.
– Будем меняться каждые два часа, – наконец сказал Диклан в своей бесцветной манере. – Это честно, так ведь? Ты рад. Я рад. Все рады.
Он солгал. Рад был только Мэтью, потому что Мэтью всегда был рад. Устроившись на заднем сиденье с наушниками, он выглядел довольным, как свинья в луже. Младший Линч сказал:
– Пока мы тащимся в этом драндулете, мне надо будет перекусить.
Диклан положил ключи на ладонь Ронана.
– Если тебя остановят, ты больше никогда не сядешь за руль моей машины.
И они уехали, по-настоящему уехали, и Вашингтон остался в зеркальце заднего вида.
Ронан никак не мог поверить, что Диклан согласился на автомобильное путешествие. Эта поездка, спланированная Ронаном, чтобы посмотреть три съемных квартиры в другом штате, совершенно точно подпадала под категорию поступков, которые Диклан в прошлом не одобрил бы. Ронан, с его опасными грезами, будет спать в каком-то ином месте, помимо Амбаров и дома Диклана? Сомнительно. Ронан будет жить в каком-то ином месте, помимо Амбаров и дома Диклана? Исключено.
Ронан понятия не имел, отчего Диклан поддержал эту идею. Знал он лишь то, что они находились в восьми часах езды от ответа на вопрос, удастся ли Ронану начать новую жизнь. Не считая злополучного отрезка времени сразу после гибели их отца, Ниалла, Ронан никогда нигде не жил, кроме Амбаров. Он обожал Амбары, Амбары ему наскучили, он хотел уехать, он хотел остаться. В Амбарах Ронан находился в двух секундах от детских воспоминаний и в двух часах езды от братьев. Он знал, что может безопасно грезить там, в окружении своих прочих грез. В Амбарах Ронан знал, кто он такой.
Кем был бы Ронан Линч в Кембридже?
Он понятия не имел.
В Мэриленде они поменялись и купили на заправке перекус для Мэтью. Он шумно и с явным восторгом слопал всё. Вырулив обратно на шоссе, Диклан велел Мэтью закрывать рот во время еды. Бессмысленная трата сил, поскольку Мэтью твердили это семнадцать лет.
– Просто давай ему мягкую пищу, – посоветовал Ронан. – Вот и выход. Не будет слышно, как она падает в желудок.
Мэтью снова засмеялся. Больше, чем шутки в адрес Диклана, ему нравились только шутки в свой собственный адрес.
Через несколько минут Диклан спросил у Ронана, понизив голос:
– Как давно ты спал?
Мэтью, затерявшись в наушниках, играл на телефоне и не слушал, но, в любом случае, это было бы не страшно: Ронан не скрывал от него своих способностей. Просто Диклану всё нравилось больше, если было тайной.
– Недавно.
