5 марта 1942 года
* В связи с началом роста производства самолетов на заводах, развернутых в Сибири, Поволжье и на Урале, на базе военно-воздушных сил фронтов были сформированы 17 воздушных армий фронтовой авиации, а дальнебомбардировочная авиация Главного командования Красной Армии была преобразована в авиацию дальнего действия.
* * *
* В Севастополе начато строительство нового аэродрома «Юхарина балка». Строили добротно, капониры для самолетов были из сборного железобетона. Большое внимание уделялось маскировке.
* * *
* Погиб начальник политотдела 25-й Чапаевской стрелковой дивизии старший батальонный комиссар Н. А. Бердовский. Он находился в одном из полков дивизии и попал под вражескую бомбежку.
6 марта 1942 года
* Командующий Крымским фронтом поставил задачу войскам быть в постоянной готовности к наступлению с целью уничтожения феодосийской группировки противника. День наступления будет подтвержден особым указанием.
* * *
* В Севастополе активно восстанавливали береговую артиллерию.
7 марта 1942 года
* Газета «Правда» опубликовала постановление ЦК ВКП(б) «О международном женском дне — 8 марта», в котором говорилось: «Центральный комитет Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) приветствует работниц, колхозниц, женщин-работников умственного труда, партизанок, санитарок, врачей, сестер, связисток, работающих на фронте, и всех трудящихся женщин Советского Союза в международный коммунистический женский день 8 марта… Немецкие захватчики хотят отнять у советской женщины право на свободную жизнь, ликвидировать все, что дала советская власть женщине, превратить девушку и женщину в бесправную рабыню немецких князей и баронов… ЦК ВКП(б) обязывает все партийные организации провести международный женский день 8 марта как массовую политическую кампанию. Партийные организации должны широко разъяснять трудящимся женщинам, что теперь, когда их отцы, мужья и братья на фронтах отечественной войны защищают честь и свободу родины, священным долгом каждой советской патриотки является самоотверженный труд на помощь фронту. Ни одной женщины ни в городе, ни в деревне не должно быть вне общественно-полезного труда…»
* * *
* Части Приморской армии продолжали совершенствовать оборонительные рубежи.
* * *
* Затонул эсминец «Смышленый», подорвавшийся на своих же минах. Спасено всего два человека.
* * *
* В госпитале, после тяжелого ранения от осколков мины в грудь, скончалась отважная пулеметчица 25-й Чапаевской стрелковой дивизии сержант Нина Андреевна Онилова. Восемнадцати лет она добровольно ушла на фронт и стала пулеметчицей. Сражалась за Одессу и Севастополь, несколько раз была ранена, но возвращалась в строй. На этот раз, несмотря на все старания врачей, спасти Нину не удалось.
8 марта 1942 года
* Защитники Севастополя вели строительство и ремонт береговых батарей.
На сухопутных рубежах противник вел редкий огонь.
9 марта 1942 года
* Командующий Севастопольским оборонительным районом Ф. С. Октябрьский издал приказ: «Несмотря на мои неоднократные разъяснения, до сих пор существует неправильное понимание организационной структуры в Севастопольской обороне. Вместе с тем многие командиры неправильно истолковывают оперативное подчинение. Разъясняю:
Высший военный орган в Севастополе, созданный Ставкой Верховного Главнокомандования четыре месяца назад, — Севастопольский оборонительный район.
В Севастопольский оборонительный район (СОР) входят как отдельные боевые соединения:
а). корабли Черноморского флота.
б). ОВР ГБ Черноморского флота.
в). Береговая оборона Черноморского флота.
г). ПВО Черноморского флота.
д). авиация Черноморского флота.
е). соединения морской пехоты Черноморского флота.
ж). Приморская армия Крымского фронта.
Соединения морской пехоты, обороняющие Главную базу Черноморского флота, приданы в состав Приморской армии и командиры бригад и полков морской пехоты оперативно подчинены командующему Приморской армией…
Командиры, военкомы всех вышеперечисленных соединений каждый подчиняется непосредственно мне.
Начальником гарнизона города Севастополя был и остается комендант Береговой обороны Главной базы генерал-майор Моргунов, непосредственно подчиненный во всех отношениях мне.
Никто не имеет права без моего ведома создавать в городе или СОРе какие бы то ни было новые военные органы…
Командующему Приморской армией генерал-майору Петрову, как моему помощнику по сухопутным войскам, заниматься только вопросами сухопутных войск, организуя взаимодействие с генералами и адмиралами соединений, входящих в состав СОРа, так же как и Приморская армия, как-то: Береговая оборона, авиация, корабли флота, ПВО и прочие соединения, — и по вопросам, требующим общего решения, докладывать мне…»
То есть командующий СОР проводил четкую границу между армией и флотскими частями (кстати, именно с этой даты части морпехоты перестали показывать в составе дивизий, а стали выделять отдельной строкой). Кроме того, командующий флотом подчеркивал, что все армейские части подчинены именно ему.
В минуты отдыха.
10 марта 1942 года
* В эти дни корреспондент «Красной звезды» Константин Симонов попал в Керчь. Вот как он опишет начавшееся наступление керченской группировки наших войск на Севастополь в своей книге «Разные дни войны»: «На дороге, на объездах, в балках и в балочках — всюду виднелись застрявшие машины. Они ревели и рыдали, моторы выбивались из сил, но никакие человеческие и нечеловеческие усилия, никакой мат не могли сдвинуть их с места. Под диким дождем, лившим без передышки третьи сутки, солончаковые почвы чудовищно развезло… Мы быстро проехали через ничейную зону… Зрелище, которое я увидел вслед за этим, должно быть, никогда не забуду. Слева и справа от дороги, насколько хватало глаз, тянулось огромное грязное поле, истоптанное так, словно по нему долго ходит скот. На этом грязном поле с кое-где торчащими пожелтевшими стеблями прошлогодней травы и с бесчисленными минными воронками лежали трупы. Редко на войне я видел такое количество трупов, разбросанных на таком большом и легко обозримом пространстве. Это были румынские минные поля, расположенные между первой и второй линией их обороны. Поля эти тянулись примерно на километр вглубь, и на них лежали бесчисленные трупы — румынские и наши. Сначала, убегая с первой линии обороны, на эти собственные минные поля нарвались румыны.
А потом, очевидно, на них же нарвались и наши… Когда мы накрыли ее (первую линию обороны — Ред.) артиллерийским огнем, румыны… бросились бежать прямо по этим минным полям, густо начиненным не только противотанковыми, но и вдобавок к ним еще и противопехотными минами. Они бежали так густо, что на каждого человека, наступившего на мину и разорванного в клочья, приходилось еще по несколько трупов, пораженных осколками… Дальнейшее, виденное на протяжении всего этого дня, говорило о том, что наступление явно не удается… Все завязло в грязи, танки не шли, пушки застряли где-то сзади, снаряды подносили на руках. Людей на передовой было бессмысленно много. Ни раньше, ни позже я не видел такого количества людей, убитых не в бою, ни в атаке, а при систематических артналетах… Люди топтались и не знали, что делать. Кругом не было ни окопов, ни щелей — ничего… Командир бригады Петрунин, обросший, с трехдневной щетиной, в помятой каске… весь заляпанный грязью, потный, потому что он только что прошагал по грязи из батальона, который водил в атаку — неудачную, как и все, что происходило в этот день… Он был очень расстроен и, не стесняясь присутствием начальства, ругался и сетовал, со слезами в голосе говорил о том, что всего два дня назад у него была бригада, а теперь только остатки от нее и ему обидно, что пришлось положить столько людей, чтобы продвинуться всего на каких-то паршивых три километра. Он уже имел приказ согласно ранее намеченному плану атаковать еще раз лежавшее впереди селение, предполагалось, что его можно будет с ходу захватить в лоб, потому что наши танки к этому времени уже обойдут его с двух сторон. И танки — мы их видели по дороге — действительно уже начинали выползать недалеко отсюда на равнину, но двигались они по грязи так медленно, что было абсолютно ясно — до темноты они никак не успеют обойти это селение… Мы долго стояли и смотрели, как движутся танки… Минутами мне казалось, что вот сейчас, сейчас каким-то чудом они пойдут быстрее, чем шли, и все уладится, все сразу пойдет хорошо… Но они не могли пойти быстрее и не шли… И когда настало назначенное время, Петрунин с остервенением махнув рукой, дал по телефону приказание своему батальону атаковать это селение одному, без танков. А еще через 40 минут, как и следовало ожидать, атака задохнулась». Забегая вперед, скажем, что наступление это провалилось и прорваться нашим войскам к осажденному Севастополю не удалось. Вы обратили внимание на фразу о том, что у наших войск не было ни окопов, ни щелей? Окопы запретил рыть лично Лев Мехлис, посланный Сталиным в качестве представителя Ставки на Крымский фронт: «Наступать надо, а не в окопах отсиживаться!»
