– То, что заперто там, – вне вашего понимания, – прошептал странно знакомый голос, от которого веяло замогильным холодом. Где Артем мог его слышать? Что-то жуткое, связанное со Швейцарией и тамошней тюрьмой.
Он видел движение во мраке – хищное скольжение исполинской изголодавшейся змеи, что почуяла живую плоть. Странно: Локшин не чувствовал страха. Только тоску и безнадежность.
– А ведь из тебя мог бы получиться прекрасный Инквизитор, – заметил другой голос. Подзабытый голос из детства.
Артем увидел падающего рядом старенького Карла Ивановича, что жил в соседнем дворе. Мудрого товарища, с которым столько раз беседовал о жизни. Ветер сорвал с головы Инквизитора-пенсионера серый берет и забросил в бесконечную тьму. Остатки седых волос венком окружили голый череп старика.
– Я старался, – пролепетал Локшин, – я был хорошим.
– Светлые воспользуются твоей Силой и сделают так, как им нравится. Ты просто поможешь им провести мальчика в Золотой Чертог, а потом от тебя избавятся, как от ненужного свидетеля.
– Нет-нет-нет, – горячо воскликнул Артем, – я сильнее любого из них!
– Но не сильнее их всех вместе. Среди них ты снова становишься Светлым.
– Я сам по себе. Я над схваткой – и этим прав.
– Схватка вот-вот начнется – и ты, выходит, поможешь одной из сторон.
– Или одна из сторон поможет мне!
– Разочарование – вот что я чувствую, глядя на тебя…
– Я не могу забрать мальчишку силой! Его мать и отец скорее убьют меня.
– Ты мог бы убежать с ним, пока все спят.
– Мальчик возьмет с собой в Золотой Чертог только друга. Нельзя стать другом насильно!
Карл Иванович не ответил. Лицо старого Инквизитора потемнело – первыми исчезли глаза, затем нос и рот; осталась черная пустота, сквозь нее просвечивали колючие звезды.
– Куда вы? – Локшин почувствовал непередаваемый ужас. – Не бросайте меня!
Полет резко ускорился. Исполинская тварь из глубины рванулась навстречу, раскрыв пасть…
…Артем вскрикнул и проснулся.
Он лежал среди обветренных валунов на ложе из ворсяного одеяла, накрывшись курткой. Небо над головой посветлело до оттенка кофе с молоком. На востоке алела тонкая полоса рассвета.
Локшин сел, растирая затекшее плечо. Рядом спали, завернувшись в одеяла (их реквизировали в хостеле на берегу моря), его Светлые спутники. Скиф исчез. Вечером он вызвался в караул и сейчас, по-видимому, в одиночку патрулировал окрестности. Над обрывом на уступе темнел тонкий силуэт. Огонек не спал. Он сидел на плоском камне, обхватив колени, и смотрел на город внизу.
Инквизитор поднялся и бесшумно – только бы никого не разбудить! – направился к мальчику.
– Волнуешься перед завтрашним днем?
Огонек посмотрел на него с удивлением. В глазах его отражался рассвет.
– Не очень. Мне лично ведь ничего не угрожает, так?
– Темные хотели бы захватить тебя и использовать. Но, не зная пределов нашей силы, могут попытаться просто убить.
– Я всем нужен. Без меня этот ваш артефакт не заработает.
– Ты знаешь боевые заклятья?
– Мама показывала мне «фриз». Но я еще не пробовал по-настоящему.
Локшин сдержал улыбку.
– Позволишь сесть рядом?
– Садись.
Артем опустился на покрытую сухим мхом каменную плиту. Отсюда открывался вид на Судак – старинный торговый город, выросший меж скал и холмов на берегу моря. Вниз убегала разбитая дорога – месиво сухой земли и белого камня с едва заметной колеей от протекторов автомобилей, что когда-то переваливали здесь через гряду гор и двигались в сторону Феодосии. С тех пор городские власти проложили новую асфальтовую дорогу, к северу отсюда. Судак представлял собой неровные ряды частных домиков, разбитых на кварталы все той же грунтовкой, которые ближе к берегу моря перемежались отелями и кафе. Вдалеке, на противоположном конце города, возвышалась крепость. Каменная стена отделяла ее от кварталов, взбиралась высоко на вершину – как защита со стороны моря. Квадратные зубцы башен и стен темнели на фоне рассветного неба.
А над всем городом, словно прозрачный зонтик, как призрак ядерного гриба, висел Столп отчуждения. Он был виден только в Сумраке, но даже в физическом мире Артем ощущал себя так, будто на плечи давит тяжесть. Кто поставил его? Завулон и Гесер, конечно же, будут все отрицать, но без ведома хотя бы одного из них Столп бы не возник.
А что, если они оба в курсе того, что здесь творится? Что, если они с ухмылками наблюдают сейчас за нами?
– Настоящий средневековый замок, – нарушил молчание Огонек.
– Его построили генуэзцы в четырнадцатом веке. Конечно, с тех пор несколько раз перестраивали…
– Ты был внутри?
– Нет, но я знаю, что там. Старые храмы, казарма для солдат, музей… руины. Золотой Чертог скрыт где-то в самой горе.
– Неужели никто не смог войти в него за все эти века?
– Тамплиеры делали все очень основательно. Даже твои предки долгие годы не знали, что у них есть наследство в Крыму. Сердце Сумрака искали многие – но в иных краях. Лишь недавно Завулону удалось каким-то образом разузнать о его местонахождении. Раз уж он не смог обойти защиту, значит, вряд ли смог бы кто-то еще.
– Завулон – это главный злодей?
– Главный Темный Иной.
– Это он присылает за мной охотников?
Артем хотел кивнуть, но понял, что косвенно настроит этим Огонька против Темных и усилит таким образом в нем и так сильную склонность к Свету, – и не стал.
– Были бы твои родители Темными, – объяснил он, – прислал бы своих охотников главный Светлый Иной. Ты же знаешь, что они вечно цапаются.
Из-за горы показался багровый краешек солнца. Артем и Огонек помолчали, глядя на рождение нового дня, что мог стать для обоих последним.
– Уже несколько ночей вижу во сне эту гору, – тихо проговорил мальчик, – мне кажется, я видел ее во снах всю жизнь, но наутро забывал.
– Твоя судьба связана с этим замком.
Огонек сказал, поколебавшись:
– Я должен выбрать кого-то одного, да? Ну, кто войдет со мной туда.
Локшин осторожно оглянулся – Лина и родители Огонька по-прежнему лежали неподвижно, завернувшись в одеяла, Скифа не было видно.
– Выбор нелегкий. Но придется его делать. Ты наследник Великого магистра.
– Я понимаю. Я хочу помочь – но боюсь ошибиться.
Инквизитор изобразил равнодушный взгляд вдаль, внутренне ликуя.
Удача, какая удача, что я застал его здесь одного.
– Никто не будет тебя заставлять, Огонек. Ты уже взрослый и можешь решить сам.
