Нелли не выдержала и побежала по тропе через нагромождение скал. За спиной раздавались торопливые шаги и прерывистое дыхание мальчика. Огонек волок за собой Бальмунг, и ему приходилось нелегко.
Они выбежали на простор и замерли.
– Мама! – Огонек невольно схватил Нелли за руку.
Это снова был ее сын, а не говорящий проводник воли живого артефакта.
Медленно они пошли вперед, к широкой реке. На берегу лежала одинокая маленькая лодка. А вдалеке – на берегу противоположном – их уже ждали.
Как глубоко мы зашли? Бывал ли здесь кто-то, кроме Великих?
Берег за зеркальной гладью реки казался похожим на привычный мир наверху. Туманная равнина под бесконечной пеленой облаков, в разрывах которых осторожно проглядывало лазурное небо. Белый песок и бурый камыш. А в холмах, на заросшем осокой лугу, среди тонких шепчущихся берез – ждали тени. Десятки, сотни теней.
Огонек сел на лавку на носу лодки. Нелли принялась неумело грести, то и дело сбиваясь с курса, но упрямо выравнивая его. Толща воды под ними была непроглядно-черной, словно без дна, от ее гладкой поверхности поднимался мертвящий холод. Ни течения, ни волн, ни ряби, только следы от весел и кормы… С тихим стуком лодка ударилась о песок, и мать с сыном спрыгнули на берег.
– Матвей, – хотела крикнуть Нелли. С губ слетел лишь шепот.
Но сначала она увидела Скифа. Тень у песчаной дюны выступила из тумана и обрела знакомые черты. Он неуловимо улыбнулся, приветственно поднял руку – помолодевший и очень спокойный. Чуть позади стояла невысокая девушка с косичками. В памяти вспыхнули давние дозорные легенды о молодости шефа, и вместе с ними пришло имя его первой любви – Варя. Молодые и красивые… но что-то в их облике было не так. Словно картинки на киноэкране, а не Иные.
Конечно, они ведь не живые. Это – Элизиум, место последнего упокоения мертвых.
Нелли хотела что-то сказать, но язык отказывался повиноваться.
«Здравствуй, Герда».
Она порывисто шагнула вперед и схватила Скифа и Варю за руки. В то же мгновение теплая волна Силы прокатилась по их телам – и двое мертвых Иных вздрогнули. Краски стремительно возвращались к ним, на лицах проступило изумление.
– Живите! – приказала Нелли. Опять ей казалось, что она кричит – но с губ сорвался лишь сиплый шепот.
Скиф и Варя исчезли.
Нелли сделала всего один шаг по высокой траве и тут же увидела их всех. Полина, Книжник, Валя, Марина и Олег, Айрат и Софи и многие другие – они стояли неподвижно и смотрели на нее. Айрат вскинул меч в древнем приветствии, и друзья поддержали его. Они расступились коридором перед Нелли – умершие давно и совсем недавно, они салютовали ей как своей королеве.
«Привет, Герда. Неужели это ты?»
Тайный Дозор! Костя, по прозвищу Байт. Квинт и Куно. Задумчиво улыбался в седую бороду Анатолий, прозванный Фрейдом. Из-за его спины выступила гибкая рыжеволосая девушка, при виде которой у Нелли едва не подкосились ноги. Рысь! На веснушчатом лице былой соперницы мелькнула тень улыбки.
«Герда, это твой сын? Похож на тебя».
Нелли побежала к ним. Она брала их за руки, одного за другим, прижимала к груди, пытаясь справиться со слезами.
– Живите! – восклицала она. – Живи, живи, живи!
Один за одним серые силуэты погибших Иных вспыхивали красками, лица прояснялись, в глазах загорался свет.
Один за одним тени их таяли в недвижном воздухе: Светлые возвращались наверх – к солнцу и теплу, к жизни.
Все больше и больше, десятки и сотни. Все погибшие в тот день в бою на пути к Сердцу Сумрака воины Света. Она касалась каждого из них, и вскоре пальцы ее заболели – но она не остановилась. Из тумана появлялись новые и новые призрачные силуэты и тянули к ней руки с безмолвной мольбой. Нелли не отказывала никому.
– Живите! Живите все!
Сколько длилось это чудо – час, день? Она потеряла чувство времени – да и было ли оно здесь, время? Нелли призвала к себе и вернула к жизни всех, кого смогла вспомнить, и многих других. В глазах стало темнеть от мелькающих лиц и протянутых рук… и тогда она увидела Матвея.
Он стоял в одиночестве на холме – печально-задумчивый и совсем юный, с едва заметной искрой в глубине пронзительно-зеленых глаз. Таким она впервые увидела его осенью тысяча девятьсот девяносто седьмого года.
Расталкивая мертвых, Нелли подбежала к Матвею, прижалась к его груди.
– Это ты, – с легким удивлением прошептал он.
– Наконец-то я нашла тебя.
Холод. Мертвенный холод в его дыхании. Мгновение ужаса.
Она плакала, и горячие слезы падали Матвею на грудь – и вот его оттаявшее сердце мягко толкнулось под ее руками, застучало все быстрей, разгоняя кровь.
Ее тепло растекалось по его телу, как солнечный пожар, растопивший последние кусочки льда. Матвей пошевелился и сделал глубокий вдох.
– Где же это ты была так долго? Где был я сам? – Он оглянулся вокруг. – Как здесь холодно, пустынно!
И он крепко обнял Нелли.
– У кота девять жизней, да?
– И каждая лучше прежней.
Горячая волна Силы подхватила их и понесла прочь, к золотому ослепительному свету в непредставимой выси. Рок, в тени которого Нелли жила почти столетие, исчез.
Сердце Сумрака исполнило ее желание в точности.
Эпилог
Москва, ЦПКиО им. М. Горького
8 сентября 2019, 10:45
– И что теперь? – говорит Линка.
– А что теперь? – переспрашивает Гесер, помешивая ложечкой чай.
– Ну как что? – Рыжие брови девушки сходятся к переносице. – Вы же обещали нас взять в Дозор, забыли?
Я бью ее под столом коленкой: полегче. Шеф Ночного Дозора невозмутимо качает головой, отпивая из пиалы зеленого чаю:
– Ничего я вам не обещал. И я никогда ничего не забываю.
Мы сидим в летнем кафе на площади с видом на реку. Гесер устроился на мягких подушках, сложив по-восточному ноги, и наслаждается поздним завтраком. Я – напротив него, с деланым спокойствием потягиваю облепиховый морс через трубочку. К шестнадцати годам я научился скрывать эмоции лучше своей подруги. Линка же закинула ногу на ногу и поглядывает на Великого с вызовом. Поток густых и рыжих, как морковка, волос на ее плечах; хитрые зеленые глаза, кошачья грация – она совсем не похожа на ту испуганную маленькую девочку, что мы с матерью когда-то подобрали в питерском подъезде.
