Маша отпустила первую кнопку, нажала вторую.
Вагончик пополз в обратную сторону. Он подползал все ближе, и скоро дополз до самой стены. Прикрепленный к нему крюк на цепи раскачивался над головой Маши.
Тогда она отпустила вторую кнопку и нажала на третью, самую нижнюю.
Снова заработал мотор, но звук его изменился. Теперь цепь разматывалась, крюк опускался. Скоро он был прямо над головой у Маши и Елены, затем закачался перед ними.
Маша отпустила кнопку и ухватилась за крюк.
Она повернулась к Елене и проговорила:
– Хватайся за этот крюк, и я спущу тебя вниз. Оттуда легко выбраться наружу.
– Но я… я не смогу… – Елена расширенными от ужаса глазами смотрела на крюк, висящий, раскачиваясь, на опасной высоте над каменным полом.
– Я сорвусь…
– Ты хочешь увидеть дочь?
– Хо… хочу…
В глазах Елены все еще стоял непреодолимый ужас.
Чтобы отвлечь ее, Маша спросила:
– Кстати, с кем ты ее оставила? Ты же говорила, что тебе нельзя няню нанимать!
– Там… тетка приехала из моего города, мамина сестра. Единственная моя родственница, она болеет сильно, вот хотела обследоваться. Нашла меня ВКонтакте, просила хоть на несколько дней приютить, я и согласилась… Тут как раз пришло приглашение сюда, на это шоу. Я тетке велела никому дверь не открывать и никуда не выходить, она, знаешь, женщина твердая, раз обещала – сделает. Но волнуется небось, что я ночевать не пришла.
– Ты потому и связалась с конкурсом этим, что хотела от мужа независимой стать? – догадалась Маша.
– Да видно, не в добрый час, – вздохнула Елена. – Ничего мне не надо, только бы дочку увидеть.
– Тогда возьми себя в руки и держись за крюк!
Елена глубоко вздохнула, схватилась за крюк обеими руками – но тут же отшатнулась:
– Нет… я не могу… ты же знаешь – я ужасно боюсь высоты… я сорвусь…
– Постой, у меня есть идея! – Маша увидела, что талия Елены туго затянута кожаным ремешком, и скомандовала:
– Сними ремень!
Елена послушалась, расстегнула ремень и протянула его Маше.
Маша снова застегнула ремень, накинула его на крюк и велела Елене пропустить через него руки. Теперь она была надежно пристегнута к крюку и не сорвалась бы, даже если разжала руки.
– Держись! – приказала Маша.
– Но я не смогу…
И тут Маша столкнула ее с подоконника. Елена вскрикнула и закачалась над пропастью. Лицо ее снова залила бледность, глаза от ужаса закрылись. Маша потянулась к пульту и снова нажала на нижнюю кнопку.
Мотор заработал, цепь стала разматываться, и крюк с Еленой пополз вниз.
Через минуту Елена коснулась ногами пола и завертела головой, пытаясь понять, где она находится.
– Отстегнись от крюка! – крикнула ей Маша.
Она хотела поднять крюк и повторить операцию, чтобы самой спуститься.
Но Елена ее не слышала или не понимала. Она стояла посреди цеха в полной растерянности.
Маша решила действовать иначе, хотя это было труднее и опаснее. Она притянула к себе цепь, ухватилась за нее руками и ногами и полезла вниз, вспоминая школьные уроки физкультуры, на которых ей приходилось лазать по канату, опасаясь учителя физкультуры Анатолия Борисовича, который ругал ее последними словами… Впрочем, ругал он всех, это у него был такой педагогический метод.
Через две минуты она уже стояла рядом с Еленой.
У той был совершенно ошалелый вид.
– Ну все, самое трудное позади! – проговорила Маша, отстегивая ремень. – Еще немного, и мы будем на свободе…
– Ну вот и встретились! – раздался вдруг совсем близко насмешливый голос. – Ну и цирк вы здесь устроили!
Маша вздрогнула и обернулась.
В дверном проеме, выходившем на улицу, стоял человек в черном комбинезоне и маске-балаклаве с прорезями для глаз. В руке у него был большой десантный нож.
– Отбегались, девочки! Финиш! – проговорил боец и вошел внутрь цеха.
«Неужели все было напрасно? – промелькнула в Машиной голове отчаянная мысль. – Неужели моя жизнь кончится здесь, в этом заброшенном цеху?»
Тут она увидела несчастное, опустошенное лицо Елены, вспомнила фотографии белокурой девочки…
Нет, она не сдастся!
Маша толкнула Елену на пол, а сама, зацепившись за железный крюк, бросилась прочь от боевика. Тот, повинуясь инстинкту прирожденного охотника, перешагнул через Елену и побежал за Машей, чувствуя в ней более серьезного противника. Ну да, с этой-то тетехой он и после управится, а за той еще побегать надо.
Маша бежала по прямой. Тяжелый крюк замедлял ее шаги, и боевик с каждым шагом приближался.
Скосив глаза, Маша увидела злобный и торжествующий блеск его глаз в прорезях маски. Он даже не слишком торопился, растягивая удовольствие, поскольку видел, что бежать Маше некуда – впереди нее была глухая стена.
– Куда же ты, птичка? – прохрипел он насмешливо. – Подожди папочку… или ты хочешь со мной поиграть в кошки-мышки? Я тоже люблю такие игры…
– Значит, любишь играть? А как ты относишься к мышеловкам? – отозвалась Маша, и вдруг отцепилась от крюка и упала на руки на каменный пол.
Тяжелый крюк, освободившись, полетел назад, как гигантский маятник, постепенно увеличивая скорость под действием накопленной потенциальной энергии. Боевик не успел осознать, что происходит, когда ржавый крюк всем своим весом ударил его в грудь и лицо. Боец изумленно ахнул и бездыханным полетел на каменный пол. Крюк еще продолжил движение, постепенно уменьшая скорость, потом полетел обратно, качнулся еще два или три раза и остановился.
Маша поднялась на ноги, подошла к поверженному боевику.
Его лицо было разбито, тело залито кровью. Маша не стала проверять, дышит он или нет, ее это не интересовало.
Она обошла его, подошла к Елене. Та в ужасе смотрела на неподвижное окровавленное тело.
– Ну, все, надеюсь, больше сюрпризов не будет! Пойдем! Мы уже близко к выходу!
Маша взяла Елену за плечо, повела к дверному проему. Оглянувшись, она увидела, что окровавленное тело слабо пошевелилось. Не убило его цепью, значит. А жаль. Она вспомнила, как этот тип бежал за ней с десантным ножом, и в глазах его светилось предвкушаемое удовольствие, и поняла, что нисколько не переживает.
За дверным проемом перед ними открылась темная, пустынная улица, над ней нависло ночное небо в рваных, стремительно бегущих облаках. По сторонам улицы темнели корпуса заброшенных заводов. Маша узнала то место, до которого довез ее таксист. Казалось, это было очень давно, много дней назад, хотя на самом деле с тех пор прошло всего несколько часов.
