– Не могу, – вздохнул седоволосый, – приказы надо выполнять. Есть у вас хоть чай какой-нибудь или кофе?
Эльвира молча встала и ушла в крохотный закуток, который служил здесь кухней, и через некоторое время принесла три чашки крепкого с виду черного кофе и тарелку крекеров, которые, надо думать, должны были пойти на завтрак участницам эксперимента.
Седоволосый отпил из своей чашки и недовольно поднял брови: кофе оказался хоть и крепким, но растворимым.
– Если бы ты, – сварливо начал Василий Андреевич, размешав в чашке сухие сливки, – если бы ты не влез со своими идиотами, все было бы иначе…
– А вот, кстати, как ты собирался продолжать? – Седоволосый отставил свою чашку. – Допустим, ты внушал этим бабам ночью свои идеи, облучал их поляризованным светом, а как ты собирался проверить, подействовало на них твое внушение или нет?
– Ну… – Василий Андреевич замялся. – Это второй этап эксперимента, он еще немного не доработан. Но благодаря тебе я наблюдал свой метод в действии!
Седоволосый поймал взгляд Эльвиры.
«Да он же полный псих!» – говорил его взгляд.
Она чуть заметно покачала головой.
«Да, но зато гениален…»
– И где их теперь прикажешь искать? – Седоволосый снова схватился за свою чашку, но вовремя вспомнил, какая гадость в ней налита, и не донес чашку до рта.
Они говорили о двух женщинах, поскольку понятия не имели, что одна из них, Маша, не пила молоко с добавленным в него снадобьем. Об этом знала Милена, и, если бы ее встретил у ворот сам Василий Андреевич, она бы, конечно, все ему доложила. Но Эльвира у людей вызывала только отрицательные чувства, с ней никому разговаривать по собственной воле не хотелось, а хотелось сделать ей гадость. Мелкую или крупную, уж как повезет. Эльвира была не промах, так что сделать гадость удавалось единицам.
Так что троица, сидящая за столом, была уверена только в том, что одна из женщин, участвовавших в эксперименте, выдала себя за Алину, а сама исчезла в неизвестном направлении. Как и Елена. Ну, это уж двое бойцов постарались.
«Работнички, – со злостью подумал седоволосый. – Но других у меня не осталось. И за этих-то придется как-то рассчитываться…»
От этой мысли он еще больше помрачнел, но решил, что подумает об этом потом, в более подходящее время.
– Что мы о ней знаем? – спросил он, и Эльвира молча положила перед ним сумку сбежавшей фальшивой Алины.
Ничего особенного, сумка недорогая и неновая, в ней дешевая потертая косметичка, пачка салфеток, пластиковый календарик, одна серебряная сережка со сломанной дужкой и больше ничего, заслуживающего внимания. Ни телефона, ни кошелька, никаких документов, даже квитанции никакой, чека завалящего и то нет.
Зато был довольно увесистый пакет в плотной желтоватой бумаге.
Эльвира аккуратно сняла клейкую ленту и раскрыла пакет. Он был набит документами, отпечатанными на обычном принтере. Какие-то акты, договора и протоколы.
«ООО Горизонт и предприятие «Стекломет»… заключили настоящий договор… стороны обязуются… сроки выполнения работ… штрафные санкции…»
«Акт о сдаче изделия номер…»
«Протокол проведения испытаний…»
«Договор заказа…»
И далее в том же духе, целая пачка. На всех документах фигурировали две фирмы – «Горизонт» и «Стекломет».
Эльвира, повинуясь едва заметному повороту головы седоволосого, уже искала информацию в компьютере.
Фирм с названием «Горизонт» было несколько.
Мигом отбросили фитнес-центр и также торговый комплекс, магазин телевизоров, который существовал уже лет тридцать и все эти годы не менял названия, и остановились на одной фирме, которая занималась изготовлением изделий из технического стекла. Потому что договор был заключен с предприятием «Стекломет», что наводило на мысли о техническом стекле и изделиях из него. Эльвира вывела на экран адрес и часы работы фирмы. Что ж, время уже подошло.
– Иди сама, – вздохнул седоволосый, – у меня уж и людей не осталось. А кто остался, ни на что не годны. Опять же к женщине доверия больше. Легенду дать?
– Мне бы удостоверение сотрудника полиции.
– Сделаем, – кивнул седоволосый, подумав про себя, что баба жутко противная, но работник, видно, хороший, не зря Василий Андреевич так за нее держится.
Всеми готов пожертвовать, а про Эльвиру и слышать не хочет! Мне, говорит, она нужна, она полностью в курсе всего, всех деталей эксперимента, за ней, говорит, я как за каменной стеной… Так может, если она полностью в курсе его дел… он-то становится совершенно неадекватным…
Тут он снова перехватил внимательный взгляд Эльвиры, было такое впечатление, что она прочитала его мысли.
Вот интересно, он еще и подумать-то толком не успел, а она уже кое-что сообразила. Да, неглупая баба, хваткая, и, судя по всему, без моральных ограничений, ишь, как она с Миленой-то быстро разобралась.
Тут он вспомнил, что двое его бойцов так и не сказали, куда они отвезли тело Милены. Ладно, потом он спросит, не забыть бы, этих двоих нужно постоянно проверять…
Кстати, хотя Эльвира неглупая и хваткая, доверить операцию только ей нельзя. Придется ее подстраховать…
Как только Эльвира ушла, седоволосый набрал на мобильном телефоне номер. Ему почти сразу ответил неприятный, слишком высокий для мужчины голос:
– Отдел технической поддержки!
– Здравствуй, Телепнев!
– Простите, с кем я говорю? – голос в трубке стал еще выше.
– А вот это тебе знать не обязательно!
– То есть как? Я немедленно прерву разговор…
– Нет, не прервешь. И кстати, я знаю, что наш разговор записывается… так вот, сделай так, чтобы запись прекратилась. Ты ведь отдел технической поддержки, значит, ты это можешь!
– С какой стати?
– С такой, что это в твоих же интересах. Ты ведь не хочешь, чтобы твое начальство узнало, где ты был две недели назад? И не только начальство…
– Замолчите!
– Я же говорю – в твоих интересах отключить запись! Причем как можно быстрее!
– Сейчас… одну секунду… вот, я ее отключил! Так кто вы, черт возьми, такой?
– Повторяешься, Телепнев! Я ведь сказал, что тебе это знать не обязательно.
– Что вам от меня нужно?
– А вот это уже правильный вопрос! А нужно мне, Телепнев, чтобы ты записал парочку телефонных номеров и сообщил мне, когда эти номера активизируются. И кстати, передал мне их координаты. Со всей возможной точностью.
– Вы с ума сошли! Меня за это выгонят с работы!
– Ах, Телепнев, Телепнев! Ты так ничего и не понял! Тебе сейчас не о том нужно думать, чтобы не вылететь с работы, а о том, чтобы не попасть в очень неприятное место…
