Алексей скрипел зубами – такой «ювелирной» работе и слон в посудной лавке позавидует! Он один бежал за Сивым. Тот снова обернулся, выбросил кошелек. Алексей ловко, точно футболист, пнул его ногой и подхватил на бегу через несколько прыжков, потеряв не больше секунды. Сивый снова обернулся через плечо – на том и «бортанулся»: не уследил за собственными ногами, они переплелись, и воришка растянулся на перроне. Алексей подлетел к нему, заломил руку за спину. Сивый взревел белугой:
– Начальник, отвали! Я че тебе сделал в натуре?!
– Мне ты ничего не сделал, Сивый, – кряхтел Алексей, усердно заламывая неподатливую конечность. – Кабы сделал, вообще прибил бы… Каюк тебе, Сивый, погорел ты конкретно на этом кошельке…
– На каком кошельке?! – взвился урка. – А ты докажи, начальник! Не знаю никакого кошелька, в глаза не видел! Ты что несешь, начальник?!
Ага, еще и оскорбляем должностное лицо при исполнении? Алексей с силой вывернул вторую руку. Сивый выгнулся коромыслом, засучил ногами.
Капитан швырнул кошелек подбежавшему Чумакову.
– Быстро, Пашка, верни гражданину, пока поезд не ушел. А то этот баклан и не понял, что произошло…
Пашка понятливо кивнул, умчался обратно. Поезд стоял под парами, еще не тронулся.
– Вставай, скотина… – Алексей пинками поднимал воришку. Тот кривился, но уже помалкивал, понимая, что влип по-настоящему. Алексей погнал его по перрону. Возвращался Чумаков, сияя от радости.
– Сивый, сколько лет, сколько зим! А мы уже так соскучились! – схватил вора за рукав, облегчая Алексею работу.
Вишневский скрутил второго, в клетчатой кепке. Тот брыкался, сыпал матюками. Алексей поморщился – этого-то зачем?
– На хрена ты его взял? – поинтересовался он у Вишневского.
– До кучи, – засмеялся оперативник, – ты посмотри на него, Макарыч – он из той же когорты, что и вся их братия, клейма ставить негде. И вел себя подозрительно…
Второй задержанный пыхтел, закусив губу. От здания вокзала спешили два сержанта из линейного отдела. Быстро же работают местные служители порядка! Чумакова с Вишневским они знали, а Алексею пришлось представляться.
– Мужики, забирайте этих двоих – и в свою кутузку на вокзале. У вас их и допросим, не возражаете?
Милиционеры утащили упирающихся задержанных. Выдалась минутка для перекура. Поезд медленно отходил от перрона. Любопытные пассажиры смотрели в окна. На перроне стало пусто. Случайные зеваки спешили убраться, чтобы не попасть под раздачу.
– Отдал гражданину кошелек? – спросил Алексей.
– Отдал, – ухмыльнулся Чумаков. – Так благодарил, так благодарил… Правда, решил поначалу, что это я его и стащил, пришлось слегка по затылку треснуть… Будем допрашивать Сивого, командир? Он ведь реально что-то знает…
– Ты это чувствуешь или додумываешь? – покосился на него Вишневский. – Ладно, поищем подходы к гражданину.
– Для начала по фене его заботаем, – засмеялся Пашка.
Отделение располагалось в пристройке к вокзалу. В подвале – несколько зарешеченных камер, куда и заперли задержанных.
Дежурный сообщил о случившемся начальнику отделения старшему лейтенанту Евдокимову. Тому оставалось несколько лет до пенсии. Он был неторопливый, что-то жевал. Человек оказался покладистый – ну, как не помочь родному уголовному розыску? В помещении для допроса отсутствовали окна, имелся стол и несколько стульев. Сержант пинком загнал в помещение Сивого, со скрежетом захлопнул дверь.
Оперативники с любопытством воззрились на задержанного. Тот чувствовал себя не в своей тарелке, нервно сглатывал.
– Присядешь, Сивый? – кивнул на табуретку Алексей. – А то в ногах, знаешь ли, правды нет.
– А где она есть, в заднице, что ли? – хмыкнул Пашка и смущенно замолчал под раздраженным взглядом Алексея.
– Итак, гражданин Меринов, будем базар держать?
– Начальники, отпустите, че я вам сделал… – протяжно заныл Сивый, пристраивая костлявое заднее место на табуретку. – Кошелек не пришьете, где он, этот кошелек? Уже уехал с тем фраером… Дался вам этот кошелек, нет никакого кошелька. Вам заняться нечем? Чист я, хоть кого спросите… Вы что, всех преступников уже переловили?
– За метлой следи, Сивый, – буркнул Чумаков, – а то враз фанеру сломаем, и поедешь шнырем на зону, там и долечат. Фраернулся – будь добр, признай.
– Да нет за мной ничего, – скулил Сивый. – Богом клянусь, нет ничего. Отпустите, граждане-товарищи, чего докопались?
– А может, у нас свежий материалец на тебя имеется? – подмигнул Пашка. – Скажем, Бурун раскололся и такого на тебя наплел, что даже нам страшно стало. Или Косаря наконец взяли, и он тоже не стал молчать.
– А ты меня на характер не бери, – оскалился Сивый, от внимания сыщиков не укрылось, что мелкий воришка почувствовал облегчение – не этого он боялся. – Нет у вас на меня ничего, понятно? Буруна вглухую на зоне заделали – принесла сорока на хвосте. Ваши винтовые, кстати, и заделали – когда он пером одно личико в братское чувырло превратил… И Косарем не грузите – не ваш он, амнистировал сам себя. Я его уже полгода не видел, да и нечего ему на меня свалить. Так что чешите вальсом, граждане начальники… Эй, а вы чего протокол не пишете? – спохватился задержанный.
– А мы с тобой беседуем по душам, гражданин Меринов, – вкрадчиво сказал Алексей, давая знак остальным, чтобы помолчали. – В общем, хорош баланду травить, давай за дело. Сам-то как поживаешь?
– Да вроде без несчастий, – пожал плечами Сивый.
– Вот и дальше будешь без несчастий, если сообщишь нам кое-что. Тогда про кошелек забудем, и быть тебе уже не злостным преступником, а мелким правонарушителем. В общем, включай бестолковку, думай. Что знаешь по налету на «Аркадию»? Участвовал в нем? На подхвате стоял? Колись, Сивый. Пока не скажешь что-то дельное, не слезем. А уйдешь в несознанку – тебе же хуже.
– Начальник, ты че? – ужаснулся Сивый. И снова не ушло от внимания, как он напрягся, вернулись отпустившие было страхи. – Не вешай на меня свою глухариную стаю!
– Откуда знаешь про глухариную стаю? – Алексей пригвоздил его взглядом к табурету. Сивый занервничал, стал ерзать, прятать глаза.
– Гражданин начальник, вы сейчас о чем? – заныл он. – Не знаю я ничего ни про какую «Аркадию»… Давай уж лучше про кошелек. Ну, стырил я у этого вислоухого лопатник, да там и бабок-то, поди, было хрен да маленько… Ну, каюсь, бес попутал, но я исправлюсь, на работу устроюсь, а про «Аркадию» не знаю… Что такое «Аркадия», кабак, что ли?
– Ладно, заткнись, – перебил Алексей. – Ты не Сусанин, а мы не поляки, чтобы нас в трех соснах водить. Решил в болвана сыграть? Не прокатит. Другим трави свою баланду. Ты что-то знаешь, мы это по твоей ряхе потерянной видим. Сделаем друг дружке приятное, Сивый? Ты нам скидываешь информацию и чешешь на свободу с чистой совестью. Верно, товарищи офицеры, отпускаем гражданина Меринова?
