Коул покачал головой.
– Твои доллары тратятся на то, чтобы платить все пенсии по старости. Руководители нефтяных компаний? На их пенсии уходят те лишние центы, которые ты переплачиваешь на автозаправках. Пенсии в компаниях, производящих программное обеспечение? Именно из-за них ты выкладываешь сотню баксов за программу – текстовый редактор, хотя массовое производство таких программных продуктов в Китае обходится всего в пятьдесят центов за штуку. Знаешь что, вместо того чтобы жаловаться на то, что у других пенсионная система лучше твоей, и требовать, чтобы она скатилась до того уровня, который есть у тебя, почему бы тебе не начать требовать, чтобы твоя собственная пенсионная система стала такой же хорошей, как у них? Вместо того чтобы пытаться тянуть всех остальных вниз до твоего собственного уровня, попробуй сам вскарабкаться вверх, до того уровня, которого достигли они.
– Хватит с меня этой коммунистической болтовни.
– Хочешь знать, почему у всех нас будущая пенсия действительно находится в подвешенном состоянии? Потому что фондовый рынок рухнул, и брокерские фирмы сбагрили свои токсичные активы менеджерам пенсионных фондов, убедив их, что вкладываться в них сейчас выгодно, и тем самым надув и пенсионные фонды, и всех нас. Пенсионные фонды понесли убытки из-за мошенничества и обмана, а пенсии у всех нас, налогоплательщиков, повисли на крючке. Именно поэтому все эти топ-менеджеры и тузы с Уолл-стрит так богаты. Они просто заграбастывают все деньги себе и смотрят, как все остальные дерутся друг с другом за крошки с их стола.
– Верно говорит, – прошептал Джулиан.
– И само собой, – продолжал Коул, – они желают уничтожить все пенсионные системы и государственные пенсии и заставить всех играть своими пенсионными деньгами, бросая их в топку фондового рынка – из-за чего, собственно, мы и оказались в нынешней хреновой ситуации.
Лицо Рика все краснело и краснело от гнева. Почуяв, что сейчас начнутся неприятности, Клэр отправила Джулиана разрядить ситуацию.
– Это твой друг, – сказала она. – Вот ты им и займись.
С немалым восхищением Клэр понаблюдала за тем, как ее муж встал между двумя спорщиками и ловко перевел их разговор на видеопопурри, которое недавно видел на YouTube и которое включало в себя кадры с Джоном Уэйном, с одной из супермоделей и с рекламой презервативов. Несколько секунд спустя все трое уже смеялись.
Но атмосфера новоселья, похоже, уже изменилась, и Клэр не понимала почему. Она вернулась в гостиную. Непринужденного дружеского тона, превалировавшего на вечеринке до сих пор, как не бывало, его сменил куда более нервный и агрессивный тон. Даже фоновая музыка сейчас звучала мрачнее, хотя Клэр знала, что Джулиан не менял компакт-дисков.
Наполнив в очередной раз бокал вином, Фелисия, кассир из банка, спросила про второй этаж – как показалось Клэр, больше для проформы, – и, приклеив к лицу улыбку, Клэр провела ее по второму этажу, показав комнаты детей и кабинет Джулиана. Немолодой мужчина, которого Клэр не знала, стоял в комнате Джеймса и смотрел на кровать мальчика с таким видом, от которого ей стало очень не по себе. Ей захотелось приказать ему сейчас же покинуть комнату своего сына, а также свой дом, но она заставила себя говорить вежливо, не спеша с суждениями, и с нажимом спросила:
– Я могу вам чем-то помочь?
– Нет, – ответил он тоном, ясно говорящим о том, что его оскорбляет само ее присутствие. Не произнеся более ни единого слова, он повернулся, прошел мимо нее и Фелисии к выходу из комнаты, а затем протопал по коридору и спустился по лестнице.
– Какого черта… – начала было Клэр.
Фелисия уклончиво пожала плечами, и Клэр, быстро показав ей остальные комнаты на втором этаже и объяснив их предназначение, проводила ее обратно вниз.
Она принялась искать немолодого мужчину в коридоре, гостиной, столовой, но ее поиски не увенчались успехом. Парадная дверь была распахнута, и, прежде чем закрыть ее, Клэр вгляделась в темноту, увидев спину мужчины, уходящего прочь по тротуару. «Кто он такой? – подумала она. – Один из их соседей? Был ли он приглашен на новоселье или явился просто так?» Она хотела поспешить вслед за ним и потребовать объяснений, но он уже исчез из виду, к тому же была почти ночь, и мысль о встрече с ним в темноте испугала ее.
Клэр закрыла дверь и заперла, чтобы никто не смог зайти в дом снаружи.
Она пыталась найти Джулиана, но его нигде не было. Собственно говоря, значительная часть гостей перешла на задний двор, и Клэр прошла через кухню и через распахнутую заднюю дверь в патио, надеясь увидеть его где-то в толпе. Здесь было немало людей, но большинство стояли молча или без особого энтузиазма вели отрывочные разговоры. Какой-то мужчина, которого она не знала, сидел прямо на холмике голой земли, который образовался, когда Джеймс закопал свою яму, голову он при этом опустил между коленями, как будто ему хотелось блевать. А вот в гараже огни были зажжены, и сквозь грязное окно Клэр увидела энергично танцующую пару, хотя несущаяся из дома музыка там была не слышна. Из проулка слышались звуки, судя по которым, кто-то копался в их мусорных баках.
– Джулиан! – позвала она, но ответа на последовало. И никто из гостей, толпящихся на заднем дворе, даже не обернулся на ее зов
Где же он?
Клэр уже собиралась направиться к гаражу на тот случай, если муж там вместе с танцующими, когда кто-то постучал по ее плечу, заставив обернуться.
Это была Дженет.
– Ты знаешь, что творится вон там? – Дженет махнула рукой в сторону входа на кухню.
Клэр растерялась.
– О чем ты говоришь?
– Пойдем, – сказала подруга, схватив ее за руку.
Дженет отвела ее на кухню и подвела к открытой двери подвала. Снизу доносились грубое мужское кряканье и пронзительные женские вскрики.
– Я не знаю, кто это, но это продолжается уже довольно долго, – прошептала Дженет. – Этот парень все никак не кончает, – добавила она. – Я чувствую себя так, словно у меня там уже все растерто, просто слушая звуки, которые он издает.
– Это неприлично, – сердито сказала Клэр. – Мы храним в подвале наши вещи. Там игрушки наших детей. – Свет не горел, но она включила его, щелкнув выключателем на стене, и, сжав кулаки и топая, начала спускаться.
Это была Пэм. И ее муж Джо.
Вот только они не были вместе.
Она стояла на картонной коробке, задрав юбку и спустив трусики, и мастурбировала с помощью одной из старых Барби Меган, втыкая в себя ее голову, вытаскивая обратно, опять втыкая и опять вытаскивая. Большая часть волос куклы выпала, одежда была разорвана. В свете потолочной лампы телесного цвета пластик тускло блестел.
Он же отодвинул несколько набитых вещами пластиковых пакетов для мусора и картонных коробок и освободил место углу (в том самом углу!), где стоял, спустив брюки и трусы до лодыжек и громко крякая, раз за разом втыкая свой член в какое-то рождественское украшение.
