Может быть, оно хочет этим что-то сказать?
Музыка стихла.
Она доносилась из открытого окна второго этажа. Открытого? Всякий раз, уезжая из дома, отец непременно закрывал и запирал все окна и двери. Меган подняла глаза, почувствовав за противомоскитной сеткой какое-то движение. Там, в окне, стояла какая-то фигура и смотрела вниз, на них. Она была слишком темной, чтобы можно было различить какие-то детали, но одно Меган видела ясно – на голове у нее была желтая бейсболка, надетая задом наперед.
Это был тот самый парень, наложивший на себя руки в их гараже.
Истошно вопя, Меган побежала по подъездной дороге в сторону улицы. За нею, тоже крича, бежала Зоуи. Схватив руль своего велосипеда и ударив ногой по его стояночной опоре, она вскочила на сиденье и принялась судорожно крутить педали. А Меган продолжала бежать. Ни одна из них не притормозила, пока они не добрались до парка.
Зоуи доехала первой и уже слезла с велосипеда и покатила рядом с собой, когда ее, тяжело дыша, догнала Меган.
– Я же тебе говорила, – сказала Меган.
Зоуи, пытаясь восстановить дыхание, только молча кивнула.
Какое-то время они просто стояли, испуганные, глядя друг на друга, и только когда индианка из племени хопи поманила их к столу, на котором были разложены маленькие деревянные индейские куклы, изображающие духов и демонов, стряхнули с себя оцепенение и начали продираться сквозь гудящую толпу в сторону противоположного края парка, где проходила Олд-Мейн-стрит.
Глава 29
Джулиан опять приехал в офис Клэр на обед, принеся с собой купленные на вынос тако, и сегодня в их общении было столько же неловкости, сколько и вчера. Он сомневался, что жена все так же зла на него, но за обедом они говорили мало, а когда все-таки пытались, беседа выходила натужной. Джулиану было тошно от этой отчужденности, но он понимал: единственное средство против нее – это оставить дом и переехать к Клэр и детям в дом ее родителей, а он не хотел этого делать.
По крайней мере, не сейчас.
Хотя… Джулиан бы не смог сказать почему. После того, что произошло минувшей ночью – и о чем он ни за что ей не расскажет, – он должен был бы быть готов на все, лишь бы убраться из этого дома. Но что-то продолжало держать его там. Он говорил себе, что дело тут в надежде, в том, что он, возможно, близок к пониманию сути проблемы дома и нахождению способа решить ее. Но, по правде говоря, сам в это не верил, и всякий раз, когда его разум даже просто приближался к этому вопросу, Джулиан быстро начинал думать о чем-то другом. Ему не хотелось размышлять над тем, что он делает или почему он это делает.
Сегодня их обед получился короче, чем вчера. Они оба избегали касаться того, что было важно, а когда пытались обсудить то, что не имело большого значения, только мучились. Съев свои тако, Джулиан не вскочил сразу и не ушел, но, когда она закончила есть и высосала через соломинку остатки кока-колы из банки, встал, смял свою салфетку и выбросил в корзину для мусора. Он сказал Клэр, что ему нужно закончить работу над своим последним заказом и что ему пора идти, и они расстались по-дружески, но без объятий.
Он уже вышел на улицу и отпирал дверь фургона, когда Клэр остановила его:
– Джулиан?
Он поднял глаза и посмотрел на нее. Она стояла в дверях своего офиса.
– Что?
– Я не хочу, чтобы ты там оставался. Ты уже все всем доказал. Что бы это ни было. Ты самый настоящий мачо и ничего не боишься.
Джулиан почувствовал укол раздражения, направленного против нее. Должно быть, Клэр уловила эту мимолетную неприязнь и сразу же поспешила добавить:
– Я просто боюсь за тебя, вот и все. Ведь там опасно. А у тебя как-никак двое детей. Твоей главной заботой должны быть они.
Этот последний упрек поразил его в самое сердце. Джулиан попытался было дать ей на него какой-то разумный ответ, но понимал – его жена права. Не было ничего важнее Меган и Джеймса.
И все же…
– Кое-что произошло, – сказал он ей. – Кое-что изменилось. Тебя там не было, так что ты не могла это заметить, но это как будто… – Джулиан попытался облечь свои чувства в слова. – Помнишь, каким жутким местом был подвал? Ну так теперь жуть исходит не от него, а от гаража. Судя по всему, это новое привидение каким-то образом низвергло прежнее с его места. Я не знаю, что в нашем доме есть такого, что заставляет духи умерших там застревать, но, похоже, люди, которые в нем умирают, в нем и остаются. По крайней мере, до тех пор, пока место одного такого призрака не займет другой. Так что теперешнее наше привидение, так сказать дежурное, – это тот малый, который покончил с собой в нашем гараже.
Клэр сурово посмотрела на него:
– Ты думаешь, это забавно? Думаешь, этим ты можешь меня рассмешить?
– Я вовсе не пытаюсь тебя смешить. Но мне кажется, что-то насчет нашего дома начало проясняться. Думаю, возможно, мне удастся…
– Мне плевать, даже если ты придумаешь способ изгнать всех призраков из всех домов, где они обитают, по всей стране! Ты не должен так рисковать. У тебя же двое детей, которым ты нужен. И ты нужен мне. А дом – это всего лишь дом. Мы продадим его, избавимся от него и найдем другой. Люди делают это все время и по самым разным причинам. Подумаешь, какая важность. Оставь эти свои попытки.
Они уже успели привлечь к себе внимание. Парочка, вышедшая из магазинчика, продающего сэндвичи, медленно шла по тротуару, делая вид, что не смотрит на них и не прислушивается к их разговору, но на самом деле делая и то и другое. В боковое зеркальце фургона Джулиан увидел, что владелец книжного магазина на другой стороне улицы, переставлявший книги в бумажных обложках на уличной стойке, остановился и наблюдает за ним и Клэр.
Ему не хотелось говорить у них на глазах, и он, ступив обратно на тротуар, подошел к жене и положил руки ей на плечи.
– Я уже близок к разгадке, – сказал Джулиан.
– Нет!
– Да.
Клэр отстранилась от него и вошла обратно в свой офис. Джулиан подумал было последовать за ней, но она явно не собиралась менять свое мнение, а он не собирался менять свое, а раз так, то, вероятно, будет лучше, если сейчас они все-таки не станут спорить, крича друг на друга.
Джулиан вернулся к фургону и залез внутрь. Владелец книжного магазина снова занялся перестановкой книг; парочка с сэндвичами удалилась. Он немного сдал назад. Рассудком Джулиан понимал, что Клэр права, но эмоции кричали ему, что она ошибается, и он поехал домой в полной уверенности, что принял правильное решение.
Зрелище, встретившее его, когда он свернул на Рэйни-стрит, стало для него полной неожиданностью.
Все дома до единого были выставлены на продажу.
За исключением того, который принадлежал им.
Джулиан уехал отсюда чуть менее часа назад, и казалось невероятным, чтобы за такое короткое время могло случиться нечто подобное. Разумеется, каждая табличка «Продается» была установлена одним и тем же агентом по сделкам с недвижимостью, Рэндолфом Уилсоном, из риелторского агентства РЕ/ МАКС, – так что ему было нетрудно просто пройтись по лужайкам, втыкая таблички. И, насколько понимал Джулиан, некоторые из владельцев планировали продать свои дома уже в течение нескольких дней, или недель, или месяцев, так что, возможно, агентство просто сочло целесообразным выставить их на продажу в одно и то же время. Однако такой расклад казался сомнительным. Более вероятным было то, что, как и Коул, остальные жители улицы тоже перепугались и решили съехать одновременно.
