Книга Ловец бабочек, страница 72. Автор книги Карина Демина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ловец бабочек»

Cтраница 72

Но пока…

Пахнуло ледяным ветром.

И печальный пограничник вытер нос рукавом. Покосился на князя, словно вспомнивши, что здесь он. И отвернулся, застыл, обнявши ружьишко.

Простой.

Конопатый.

Вытряхни из казенной шинели да формы этой серой, приодень и выйдет обыкновенный познаньский недоросль, из тех, которых в любом городе полно.

А ветерок-то крепчает.

И конь хмурится.

Скотина бессловесная, а все понимает, что скоро буря придет, да не простая, с проклятых земель прикатится, и значит, будет всем весело, что демонам в Хельмовом болоте. И где, с позволения сказать, старший следователь? Или узнали, чего хотели, и на том плодотворному сотрудничеству конец пришел?

Автомобиль Себастьян увидел издалека.

Сперва – облачко сизой пыли, которое росло-росло да и выросло, выплюнувши серебристую искорку, в нынешних потемках яркую до рези в глазах. И часовой, очнувшись, вытянулся в струнку, всем видом своим демонстрируя грядущему начальству готовность до последней капли крови защищать землю родную от супостата.

Супостат, к слову, вел себя прилично.

С разговорами запрещенными не лез.

В королевство не переманивал.

Листовок за пазуху, как того опасался Гиршка, совать не пытался. И даже обидно стало. То ли знает супостат, что за листовку и обещание жизни сладкой Гиршку не купить, то ли достойным не считает. Вот бы сунулся он без паролю и бумаг, Гиршка б его подстрелил…

…героем бы стал.

…ордену получил.

Нехитрые эти мечты затуманили взор, и Гиршка почти пропустил момент, когда супостат вскочил вдруг в седло.

- Стой! Куды прешь?! – грозно насупил брови Гиршка.

А то даром что ль он это выражение лица тренировал? Перед зеркалом стареньким, потресканным вечерами, когда старшие товарищи ко сну отходили и Гиршкиных потуг видеть не могли. А то ишь, насмешничают.

- Туды пру, - ответил супостат. И жеребчика своего попридержал.

А то!

У Гиршки вон ружье всамделишнее.

И стрелять он обученный.

- Туды нельзя, - строго молвил Гиршка и губу отвесил, как то делал старшина, когда приказу давал. У старшины вид сразу делался страшен до того, что прям хоть под половицу ховайся. Но то ли Гиршке до старшины было далеко, то ли супостат попался с крепкою нервой, но усмехнулся только.

- А у меня документы есть. Разрешающие.

Оно-то верно.

И старшина самолично эти документы изучил, разве что на зуб не попробовал и то, видать, с того, что зуб этот третий день уж ныл, отчего сволочной характер старшины сделался и вовсе невыносимым. Но документы документами, а нельзя ж вот так взять и пустить заразу империализма на родную землю!

Зараза терпеливо ждала ответа.

А Гиршка думал.

Тяжко так думал.

Это у него всегда с трудом выходило.

- Ты это… того… не балуй.

- Не буду, - отвечала зараза и коня по шее похлопала. – А ты бы ружьишко попридержал, а то стрельнешь ненароком…

- Боишься?

- Боюсь, - супостат одарил Гиршку лучезарною улыбкой. – Еще как боюсь… мой наставник так говаривал. Бояться надо не лихих людей. У них свои законы. Они без причины не тронут. Бояться надобно дураков, потому как ни один умный человек не поймет, что у дурака в голове варится и до чего доварится…

Сказал и замолчал.

Отвернулся.

А Гиршка… Гиршка ружье перехватил… это что ж выходит, его дурнем обозвали? Или не обозвали? Познанец вроде бы как вовсе не про Гиршку говорил, а только все одно обидно…

…ничего, придет срок – сочтемся.

Может, Гиршка и не шибко умный, зато память у него хорошая.

Все припомнит.


- Прошу прощения, - Катарина вылезла из автомобиля. – Задержали… дела.

Она поморщилась.

И Себастьян даже посочувствовал. Слегка. Посочувствовал бы сильней, если б не настолько замерз. Хвост и тот будто бы инеем покрылся. А отмороженный хвост в жизненные Себастьяновы планы пока не входил.

- Особый отдел? – он похлопал руками по плечам. – Тоже отчеты требуют?

- И с вас? – она почему-то не удивилась.

- А то... что пишете?

Он спешился, ибо как-то неприлично было разговаривать с дамой, глядя на макушку этой дамы, пусть и прикрытую кожаною шляпкой. Или не шляпкой скорее, но шлемом цвета старой бронзы.

- Да так… - Катарина отмахнулась. – Пока писать и нечего…

Оба вздохнули.

- Коня тут оставите или как? – вежливо поинтересовалась она.

Жеребец нахмурился. Похоже перспектива провести день на заставе его нисколько не вдохновляла. Нахмурился и Гиршка, который к разговору этому прислушивался с немалым старанием, даже ухо лопоухое само оттопырилось пуще прежнего, не желая пропустить ни словечка.

А то вдруг да особист заявится какой.

Станет спрашивать, что, мол, слышал, а Гиршка ничего не слышал и тем самым проявил преступное равнодушие. А так, может, если не орден, то медальку какую вручат. За содействие. Впрочем, его содействие, похоже, нужно было лишь в том, чтобы жеребца обиходить, а он, скотина этакая, на харчах загнивающего империализма взрощенная, на Гиршку косился плотоядно. И думать нечего, представится случай – мигом за руку тяпнет.

- Если после довезете, - решился Себастьян. – А то как-то пешком…

- Довезу.

- За руль не пустите?

- Увы, - Катарина развела руками. – Казенное имущество, сами понимаете…

- Понимаю.

Он и вправду понимал, пожалуй, лучше, чем кто-либо, и про имущество казенное, инвентарным номером заклейменное, и про отчетность, и про иные сложности ведомственного бытия, которое, как выяснилось, от страны к стране не зело менялось.

В салоне пахло кожей.

И терпким мужским одеколоном, запах которого заставил раздраженно ляснуть хвостом.

Ехали молча. Снежило. И снегопад усиливался, грозя дорогу вовсе замести.

Плохо.

Все ж Себастьян не настолько верил в гостеприимство Хольма, чтобы устраиваться тут с ночевкой, а ведь придется, похоже.

- Порфирий Витюльдович, - Катарина первой завела разговор, - известен… нам.

Кому именно, уточнять не стала. В каждом болоте собственные бесы, и что за беда, если ныне оные бесы болотами дружить решили.

- Мне принесли досье… почти полное, как думаю, - говорила она медленно, тщательно взвешивая каждое слово. Себастьян не торопил.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация