- «Княжеская» гостиница… лучшая в городе.
- …и чтобы из окон не дуло. У меня здоровье слабое…
…а производит впечатление крепкого человека.
- Не дует, - уверила Катарина, хотя самой ей в гостинице бывать не доводилось.
- И вода горячая, - князь капризно оттопырил губу. – Вода там имеется?
- Безусловно…
- И чтобы белье льняное. Хлопок для меня жестковат, а от шелка кожа зудеть начинает. На шелк у меня аллергия…
- Хорошо, - Катарина чувствовала, что теряет смысл разговора.
Нет, шелковые простыни, может, и сыскались бы по особому запросу, но…
- И еще, чтобы соседей никаких, а то знаете, как оно бывает, поселят рядом какого-нибудь… не знаю… из тех, что при скорых деньгах, - князь говорил это с пресерьезнейшим выражением лица, - но безо всякого понимания. И начинает оная личность пить неумеренно. И ладно бы, пускай себе пила бы, пусть бы и вовсе… но ведь оные личности тихо пороку предаваться не умеют. Им всенепременно надобно или за мамзелями извозчика послать, чтобы с оными мамзелями до утра праздновать, или песни петь тянет… хоры там, цыганы с медведями…
- Цыганов с медведями не будет, - пообещала Катарина, потому как за весь, пусть и не такой долгий срок службы, но все же не встречалось ей ни единой жалобы на цыган.
И на медведей тоже.
- Хорошо, - князь сложил руки над салфеточкой.
Вид его, с поджатыми губами, с носом, который вдруг будто бы стал больше, а носогубные складки – глубже, был преисполнен чистой скорби и недоверия. И на Катарину он взирал с кротким упреком, отчего ей стало совсем не по себе.
- И чтобы гулящие женщины не ходили, а то случалось мне…
…хвост князя раздраженно щелкнул.
И сбил чашку с недопитым кофеем, которая полетела не на пол, но аккурат на белоснежные брюки князя, избавляя их от этой без малого вызывающей белоснежности.
Он что, издевается?
- Унесите это! – князь упал на диванчик, прикрывши очи. Впрочем, стоило молоденькой продавщице сделать шаг к полкам, и страдалец очнулся. – Нет! Погодите! Принесите… вот те, серенькие… и рябенькие еще…
Рядом на втором диванчике росла гора вещей.
Сереньких.
Рябеньких.
И еще не известно каких. Катарине зверски хотелось взять и спрятаться в рыхлую эту кучу.
- Полагаете, мне это пойдет? – князь протянул руку и подцепил мизинчиком верхнюю пару. – Или вот это?
В голосе его слышалась величайшая мука.
Штаны были…
Как штаны.
Широковаты, мягко говоря. Из плотной жесткой ткани в поперечную полоску. И главное колер имели темно-синий, а полоска – желта.
Князь приложил штаны к груди, и стало понятно, что их хватило бы на двух, а то и на трех особ столь тощих.
- Нет, унесите… и вот те… а вон те принесите, будьте уж любезны… - от визгливых ноток в его голосе у Катарины началась головная боль. Нет, началась она еще с час тому, когда она за ручку привела князя в магазин, искренне надеясь, что он разрешит возникшую вдруг проблему быстро и…
- Нет, не те… я велел горчичного, а вы мне подаете цвету шафрана. Носить шафран в нынешнем сезоне – признак дурновкусия…
Продавщица воззарилась на Катарину.
Но что та могла?
- А материя? Из чего, позвольте, их шили? Нет уж, погодите, раз принесли, то мерить станем…
…о нет…
- Полагаете, хорошо? – князь крутанулся перед зеркалом. – Как-то они мешковаты…
…предыдущие были широковаты.
…узковаты.
…коротки безбожно.
…просто-напросто уродливы…
…но ни одну пару князь не разрешил вернуть на место.
- Нет, это просто-напросто невозможно, - он вновь рухнул на диванчик, который заскрипел, и в скрипе том растворился стон продавщицы. Она держалась. Будь князь из местных, давно уж получил бы отповедь, но нет, его нездешность была столь же заметна, сколь и отсутствие обручального кольца на смуглом пальце. Да и без оного воздействовал он на слабый пол самым удивительным образом. Стоило войти в магазин, и хмурая обычно заведующая – Катарина прекрасно знала эту даму в летах, вечно недовольную, злую даже – расплылась в улыбке.
Помолодела.
Легким движением рук взбила и без того пышную прическу.
А как она плыла по залу, покачивая бедрами.
И как говорила низким гортанным голосом, и как смотрела… что уж о молоденьких продавщицах говорить, которых в зале оказалось аж пятеро. А на позапрошлой неделе Катарина полчаса гуляла по пустому залу, пытаясь отыскать хоть кого-нибудь.
И главное, князь принимал это восхищение – совершенно непонятное, к слову, потому что, если разобраться, не было в нем ничего выдающегося, кроме хвоста, - как должное.
Привык?
- Нет, решительным образом не понимаю, - дребезжащие ноты в голосе его заставили Катарину скривиться. – Кто вообще носит подобное?
Следовало признать, что в штанах со штрипками, которые на тощем теле князя держались исключительно благодаря широченным подтяжкам – их в срочнейшем порядке доставили из соседнего отделу – он выглядел препотешно.
- Носят, - вздохнула Катарина. – Поверьте…
…к примеру, ее сосед.
Или вот Харольд, жена которого время от времени вспоминает о женином долге и радует мужа очередною обновкой. В прошлый раз это были клетчатые брюки с красными отворотами и начищенными медными пуговицами.
- Нет, заверните… и то, пожалуй… и вон те… и еще… - княжий мизинчик тыкал то в одни, то в другие брюки безо всякого, впрочем, плана. – Пусть будут… прислуге подарю.
Может, и так, но… смысла в том не было.
Глава 18. Где ведутся разговоры и случаются дела
Одним жизнь дала крылья, другим – пенделя. И вроде бы все летят, но какие разные ощущения и перспективы…
Из философских бесед застольных
…Себастьян знал, что ждать будут.
…и как будут.
…и от этой своей прозорливости становилось невыносимо скучно.
…девицы в ресторации, девицы в магазине… и ладно бы толковые, но нет, путаются, что в цветах, что в размерах, и злятся, и на суровую даму внушительных телес косятся с упреком, будто бы она виновата, что на местной мануфактуре придумали шить разные фасоны, не говоря уж о размерах. И становится ясно, что в магазине эти девицы объявились, хорошо если к сегодняшнему утру… интересно, а если б с кофием он фокус не выкинул, то…
Сами бы придумали?
