Похоже, Сесиль поняла, что ее брат не расположен к светской беседе, и повела нас к камину.
— Прошу садиться. Остальные скоро соберутся. По крайней мере… Берил, — довольно вяло улыбнулась она. — Мой брат Мишель, возможно, присоединится к нам. А может, и нет.
Я надеялась, что все-таки присоединится. Мишель Беланже очень меня интересовал. Я считала, что он вполне мог бы сообщить нечто стоящее о своей семье. И Антуан, и Сесиль проявляли себя осторожно и в словах, и в делах. Мне казалось, что Мишель не обладает такой же сдержанностью.
Через несколько мгновений в гостиную вошла Берил Беланже, чтобы поздороваться с нами. Выглядела она немного лучше, чем в день приема, — не такой бледной и напряженной. Нерешительно улыбаясь, она обратилась к Сесиль:
— Добрый вечер!
— Добрый вечер, Берил! — без особой приветливости отозвалась Сесиль. — Господин и мадам Эймс прибыли на ужин.
— Да, я знала, что они приедут. Сегодня утром я случайно встретилась с ними в парке.
— Правда? — удивилась Сесиль.
— Возможно, нас, англичан, тянет друг к другу, — Берил застенчиво улыбнулась.
— Мадам Беланже, а где вы жили в Англии? — спросил Майло.
— Я из Саутси, — ответила она.
— Никогда там не бывал, однако уверен, что это дивное место, если там ваша родина.
При улыбке у Берил на щеках появились ямочки, как я заметила.
— Я всегда думала, что там просто прекрасно, — сказала она, и на какое-то мгновение из ее взгляда исчезла вся озабоченность. Майло, повинуясь своему чутью, нашел способ расположить ее к себе.
— Берил планирует отправиться домой, чтобы навестить родственников. Она скоро уедет.
Я подняла глаза, удивленная тем, что Антуан соизволил присоединиться к нашей компании.
Я взглянула на Берил, чтобы увидеть ее реакцию на слова Антуана. Выглядела она несколько смущенно, и я подумала, стало ли для нее сюрпризом то, что пасынок задумал отправить ее обратно в отчий дом. Возможно, он под этим подразумевал, что ее пребывание в Англии затянется на неопределенный срок. Я не сомневалась, что Антуану и Сесиль станет легче от того, что их мачеха перестанет жить с ними под одной крышей.
— Ужин скоро подадут, — вступила в разговор Сесиль. — Мадам Эймс, пройдемте к угловому столику. Я хотела бы представить несколько парфюмерных образцов.
— Разумеется.
Я прошла за ней к столику в углу, где Сесиль разместила три небольших деревянных стеллажа со стеклянными пузырьками. Я заметила, что каждый ряд пузырьков маркирован соответственно типу аромата. Одноцветники, букеты, папоротники, на основе сандалового масла и еще несколько других. На каждой полке стояли десятки ароматов — целый ароматный мир на кончиках пальцев.
— Какого рода ароматы вы предпочитаете? — спросила она.
— Обычно я пользуюсь гарденией, — ответила я. Она взяла пузырек с полки с одноцветниками, открыла его и протянула мне.
— А чем именно вас привлекает этот аромат? — Сесиль ждала моего ответа, пристально глядя на меня, и я поняла, что это важный вопрос.
Мне пришлось на мгновение задуматься.
— По-моему, мне нравится его сладость. — Я припомнила кое-что еще — куда более личную причину своего предпочтения, и решила открыться ей: — Он также напоминает мне об ухаживаниях моего мужа. Когда мы впервые оказались наедине, это было в оранжерее. Я помню, как дивно пахло гардениями. — Я многие годы не задумывалась над этим, не сознавая, что, возможно, именно поэтому предпочитала этот аромат.
— Значит, вам нравятся ароматы, вызывающие особые ассоциации.
— Да, полагаю, что так.
— Тогда, наверное, его нужно включить в ваши духи, — предложила Сесиль. — Это далеко от научности, однако я всегда считала, что аромат усиливается благодаря предпочтениям владельца. Словно ассоциации накладываются на ароматы масел, чтобы придать духам еще большую привлекательность. А теперь понюхайте вот эти пузырьки и скажите, какие впечатления вызывают у вас их ароматы.
Сесиль один за другим сняла с полок несколько флакончиков, открыла их и протянула мне. Время от времени останавливаясь, чтобы «дать носу передохнуть», по ее выражению, она задавала мне вопросы об ароматах, моих предпочтениях и даже о чертах моего характера. Я чувствовала себя так, словно сдаю некий экзамен, к которому не подготовилась, но не могла не наслаждаться самим процессом, когда мне представляли новый аромат, и надо было решить, как я к нему отношусь. Я всегда выбирала духи по первому впечатлению о них, основываясь на очевидных предпочтениях. Я не осознавала всю глубину парфюмерного искусства.
— Вам, наверное, кажется, что я задаю слишком много личных вопросов, — сказала Сесиль, — но все это необходимо для того, чтобы определить, какой аромат подойдет вам лучше всего.
— Понимаю. Очень приятно, что вы столь тщательно работаете над духами, дабы они стали отражением моей личности.
— Для меня это больше чем бизнес, — пояснила она. — И если мы намерены связывать все, что делаем, с именем Беланже, я хочу быть уверена в том, что это продукт высшего качества.
— Не сомневаюсь, что духи получатся замечательные.
Тут мое внимание привлекло движение у двери, и в комнату вошел Мишель Беланже. Скучающим взглядом он окинул гостиную — и вдруг оживился.
— Мадам! — воскликнул он, двинувшись ко мне и протягивая руку. Я протянула ему ладонь, и он сжал ее. — Я все гадал, увижу ли вас вновь, и вот вы здесь. Это, должно быть, судьба, разве не так?
— Не совсем, — ответила я, немного удивленная столь горячим приемом.
— Я искал вас во время приема, но вы исчезли. Словно Золушка из сказки, вот только у меня даже вашей туфельки не осталось.
— Полагаю, вы уже знакомы с моим братом, — сухо заметила Сесиль.
— Да. Как поживаете, мсье Беланже? — спросила я. Пожалуй, я больше развеселилась, чем поразилась такому напору. — Надеюсь, подруга, за которую вы меня приняли, утешила вас.
— Увы, ее я тоже не мог разыскать. Мы были словно корабли, разошедшиеся в ночи.
— Печально.
— Привет, Мишель! — Внезапно рядом возник Майло и обнял меня за талию, заявляя тем самым свои права на меня, что было для него весьма не свойственно.
Мишель взглянул на меня, потом на Майло, затем снова на меня и вскинул брови в притворном смятении:
— Только не говорите мне, что Майло Эймс — ваш муж.
— Да, это именно так, — подтвердила я.
Мишель повернулся к Майло:
— Ты разбиваешь мне сердце, друг мой. Я надеялся, что она окажется замужем за стариком и в поисках более подходящей по возрасту компании.
— Я еще не так уж стар, — заметил Майло. — Позволь мне выразить соболезнования в связи с кончиной твоего отца.
