— Не думаю, что брат вообще когда-либо заинтересуется чем-то достойным.
— О людях никогда ничего не знаешь наверняка, — возразила я.
Антуан снова посмотрел на меня.
— Нет, — сказал он. — Возможно, нет.
Эти слова были произнесены как нечто ободряющее, но в тот момент они привели меня в уныние. Похоже, чем больше я узнавала о подозреваемых, тем труднее становилось определить, кто же из них может оказаться виновным в преступлении.
Когда ужин подойдет к концу, мне придется приступить к выполнению своего плана.
Глава 20
Остаток ужина прошел без происшествий. После моего разговора с Антуаном Сесиль снова принялась рассказывать мне о духах, и наша беседа продлилась до конца ужина. Меня просто захватили ее увлеченность и глубокое знание предмета.
Потом мы вернулись в гостиную, чтобы выпить кофе. Я села у камина рядом с Сесиль, раздумывая над способом проникнуть в кабинет мсье Беланже, когда к нам подошел Мишель.
— Сесиль, позволь мне украсть мадам Эймс на несколько минут, — попросил он. — Ты целый вечер не отпускаешь ее от себя.
— Только веди себя прилично, Мишель.
— Разумеется.
Сесиль поднялась и повернулась ко мне:
— Если он станет вам докучать, просто хорошенько цыкните на него.
Я улыбнулась:
— Думаю, этого не понадобится.
Сесиль отошла и присоединилась к беседе с Майло и Берил, а Мишель присел на диванчик рядом со мной.
— Прошу извинить меня за назойливость, мадам Эймс. Я лишь подумал, что вас нужно на время отвлечь от лекций Сесиль. У моей сестрицы лишь парфюмерия на уме, и больше ничего, — сказал он.
— А вы вообще интересуетесь духами, мсье Беланже? — спросила я.
Мишель улыбнулся:
— Только тем, как они пахнут на женской коже.
Я задумалась, сбрасывает ли он когда-нибудь маску соблазнителя. В нем, конечно же, было нечто большее.
— Значит, вас не очень интересуют дела «Парфюм Беланже» и производство его продуктов? — Хотя я и не думала, что Мишель как-то себя выдаст, если именно он похитил рецепт духов, но надеялась, что смогу заметить в нем какие-то признаки вины.
— Честно, это никогда не относилось к моим сильным сторонам, — произнес он. — Я не из тех, кто обладает научным складом ума.
Меня отчего-то это не удивило.
— О, дело не в том, что я не пытался чего-то достичь. С юных лет я понял, что для отца духи значили больше, чем все остальное. И Сесиль тоже это знала. С самого детства она только и делала, что всюду следовала за отцом. Он делился с ней всеми своими секретами. Это вызывало у меня зависть, так что я пробовал следовать ее примеру.
— И вы узнали какие-нибудь отцовские секреты? — с улыбкой спросила я.
— Некоторые — да, — ответил Мишель. — Но я унаследовал от него любовь не к парфюмерии, а к женщинам.
Значит, мы снова вернулись к этой теме. Вполне можно обратить этот разговор себе на пользу.
— Я слышала много хорошего об Анжелике, — начала я. — Полагаю, вас связывали особые отношения?
Мне хотелось застать его врасплох, но не получилось. Вместо недоумения Мишель улыбнулся мне еще шире:
— О ней можно рассказать многое. Она поразительная женщина.
— Но не столь поразительная, чтобы поддерживать ваш интерес к ней? — спросила я, вскинув брови. Я хотела знать, что послужило истинной причиной их разрыва. Мне почему-то казалось, что недовольство Элиоса Беланже не вызвало бы у Мишеля беспокойство.
— Мы оба поняли, что смотрим в разные стороны.
— Я думала, что она, возможно, увлеклась Йенсом Мюллером, — сказала я.
Мишель громко расхохотался, запрокинув голову:
— Этим скульптором? Нет, нет. Для Анжелики он ничего не значил. Он был словно одержим ею, однако он не первый, кто испытывает к ней подобные чувства.
— Включая вас.
Мишель пожал плечами, в его глазах мелькнул веселый огонек, и его рука оказалась на моем колене.
— Я знаю, что очень легко влюбляюсь.
С холодной улыбкой я сняла его руку с колена.
— И столь же легко охладеваете, как я полагаю.
Мишель снова рассмеялся:
— Вы мне очень нравитесь, мадам Эймс. Можно я буду называть вас Эймори? Дивное имя, очень похожее на наше слово «любовь», амур, не так ли?
— Мишель, — раздался голос Антуана. Он подошел к нам, хмуро глядя на брата. Похоже, ему очень не нравилось фривольное поведение Мишеля.
— Да, Антуан? — отозвался тот.
Когда Мишель посмотрел на брата, его улыбка оставалась прежней, но взгляд изменился, и это было бы незаметно, если внимательно не приглядываться. И тут я кое-что поняла. Ему была присуща напускная беспечность. Не важно, что Мишель чувствовал, он всегда выглядел совершенно непринужденно и не выдавал своих эмоций. Я распознала в нем это качество, поскольку Майло вел себя точно так же.
Я вспомнила слухи о его взрывном характере, которые не слишком соответствовали его беспечной натуре. Теперь я гадала, не могла ли его недооценивать. Я подозревала, что за внешним обликом Мишеля кроется нечто большее.
— Мне нужно с тобой поговорить. — Антуан повернулся ко мне: — Прошу нас извинить, мадам Эймс.
— Разумеется. Я как раз собиралась припудрить носик.
Если уж пытаться проникнуть в кабинет Антуана, то лучше момента не придумаешь.
Я огляделась, прикидывая, заметит ли кто-нибудь мое исчезновение. Майло по-прежнему беседовал с Берил и Сесиль. Антуан с серьезным видом о чем-то говорил с Мишелем, который, казалось, слушал брата вполуха. На лице Мишеля застыло все то же отстраненное выражение, однако взгляд был настороженный. Он внимательно следил за всеми присутствующими. Создавалось впечатление, словно он тоже ждет возможности ускользнуть.
Я вышла, прежде чем он посмотрел в мою сторону.
Я оказалась в пустом коридоре и быстро направилась к двери, которая, как я знала, ведет в кабинет Антуана. Я нажала на ручку, но, как и боялась, дверь была заперта. Это означало, что надо попытать счастья у двери, выходящей в сад, у которой Антуан и Сесиль разговаривали во время приема.
Я подергала следующую дверь в коридоре, и та оказалась незапертой. Я вошла в комнату, надеясь, что в ней есть дверь, ведущая во внутренний дворик. Окна закрывали тяжелые портьеры, и в комнате царила тьма. Я пошла на ощупь, натыкаясь на мебель и надеясь, что ничего не опрокину.
Нужно было торопиться, иначе мое отсутствие заметят.
Я дотянулась до портьер и раздвинула их, с облегчением обнаружив, что здесь тоже были двери, ведущие во внутренний дворик. Я открыла их и выскользнула наружу, вдохнув прохладный, напоенный ароматами вечерний воздух.
