— Шевелись, ты похожа на Смоляное Чучелко!
Эта реплика ее добила — слова, наконец, нашлись:
— Чтоб ты зубочисткой подавился! — мечтательно пожелала она и начала раздеваться. — Отвернись!
— Давай быстрей, не болтай. Ничего нового я все равно не увижу.
Она разделась и была немедленно втолкнута под душ.
— Мойся! Приду через пять минут. Дверь заперта, не бойся, никто, кроме меня, не войдет.
Вода была горячей — восхитительно горячей. Глэдис медленно согревалась, наконец-то начиная чувствовать себя чистой. Намылившись в третий раз, она почувствовала, как по ногам потянуло холодом, смыла мыло с лица и открыла глаза.
Джек стоял, распахнув дверь душевой кабинки, и бесстыдно пялился на нее.
— Смывай, хватит, времени нет, — коротко бросил он, не сомневаясь, что распоряжение тут же будет выполнено.
Она решила не спорить и встала под струю. Как только душ был выключен, Джек тут же обмотал ее махровым полотенцем и перенес на кровать — под мышки, как щенка.
— Вытирайся, и побыстрее!
— Чего ты меня все подгоняешь? — возмутилась Глэдис, вытираясь. — И что это ты делаешь? — в ее голосе прозвучало негодование — этот похотливый бабник раздевался… во всяком случае, уже расстегнул рубашку… Зачем?!
— Ты о чем-нибудь, кроме секса, вообще способна думать? — нагло поинтересовался Джек. -
Нам сейчас не до того… может быть, потом, если будешь себя прилично вести. Я обещал, что ты через полчаса ответишь на вопросы ФБР. Ты что, хочешь их принимать нагишом? Или напялишь на себя эту мокрую грязь? — носком ботинка он пнул ее одежду, мокрой кучкой лежащую на полу.
— Это мой лучший костюм!
— Был.
— И ни о каком сексе я вовсе не думала!
— Ври больше.
— Можешь со своей Ланой трахаться, а меня оставь в покое. Я все знаю!
На этот раз ей, кажется, удалось задеть его — во всяком случае, он замолчал и из глаз исчез наглый иронический блеск. Ага, знает кошка, чье мясо съела!
Джек снял рубашку и перебросил ей.
— На, надень хоть это. У меня есть еще свитер, но ты же не любишь шерсть на голое тело — я помню…
Глэдис натянула рубашку — та достала ей до колен. Искоса взглянула на Джека — он стоял и смотрел на нее со странно-беспомощным видом.
А он совсем не изменился… Ей всегда нравилось смотреть на него — он был такой громадный и здоровенный. И такие мышцы — его бицепс был толщиной почти с ее талию. Тогда, в их первую ночь, он так нерешительно предложил ей зайти к нему… и так боялся к ней притронуться — здоровенными у него были не только мускулы, но и все остальное… И был очень нежным, осторожным и деликатным…
О чем она думает?! Глэдис бросила испуганный взгляд на Джека, и ей почему-то показалось, что он вспоминает о том же самом. Вздрогнув, он быстро натянул свитер.
Так, осталось всего пятнадцать минут, — придвинул к кровати стул и поставил на него кружку с кофе. — Пей, пока горячий!
Он влил в кофе бренди! Глэдис почти была готова простить его, особенно после того, как он сунул ей в руку бутерброд с сыром. Но тут очередная наглая реплика испортила ей настроение:
— У нас есть еще немного времени. Так что, пока здесь никого нет, ответь-ка мне — что это за идиотская выходка? Ты правда не связана с ними?
Глэдис от возмущения поперхнулась бутербродом и закашлялась. Получила чувствительный шлепок по спине — он что, не понимает, что больно?! — икнула и замотала головой.
— Ну ладно. На, причешись! — Джек достал из кармана расческу и сунул ей, а сам отошел к столу. Достал рацию:
— Сэр? Она готова… Привести ее обратно или вы спуститесь сюда?… Дело в том, что она босиком и еле одета…
В этом месте Глэдис вмешалась, громко вскрикнув:
— Мой чемодан! И сумка! Там, у забора!
Джек чуть не выронил от неожиданности рацию. Очевидно, его собеседник тоже услышал этот крик, потому что Джек начал оправдываться:
— Нет, сэр, это ее обычная манера разговора… Она просто вдруг вспомнила, что где-то у забора остались ее чемодан и сумка… Да, если можно… Нет-нет, она в норме… Хорошо, через пять минут… Нет, пока не стоит.
Закончив разговор, он обернулся к ней:
— Сейчас они придут сюда. Закутайся в одеяло вместо юбки — рубашка чересчур распахивается. Твой чемодан нашли, скоро принесут.
— А сумка?
— Не знаю. И… что это у тебя? — пальцы его внезапно пробежали по ее щеке.
Вздохнув, Джек повернулся к столу и взял какой-то пузырек.
— Сиди смирно!
— Не хочу, щипется! — дернулась Глэдис.
— Это перекись, она почти не щипется, — он достал из кармана платок, намочил краешек и осторожно провел по царапине. Было действительно почти не больно — даже приятно.
— Где еще?
— Колени…
Вошедший без стука в комнату начальник службы безопасности аэропорта не смог заслонить от шедших позади сотрудников ФБР идиллическую картину — один из его заместителей сидел на полу, поставив босые пятки странной особы, задержанной при подозрительных обстоятельствах, себе на бедро и аккуратнейшим образом обрабатывал ее голые ободранные коленки носовым платком, приговаривая:
— Вот сейчас подую, и все пройдет…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Впрочем, сама вышеупомянутая особа выглядела уже вполне прилично. Вместо замызганного непонятного существа, угрюмо насупившегося и, казалось, не понимавшего человеческой речи, перед ними на кровати сидела хорошенькая молодая женщина, одетая в нечто вроде белого балахона, едва доходящего до колен и просвечивающего насквозь, так что можно было видеть все подробности ее фигуры — надо сказать, весьма соблазнительной.
Столпившиеся у двери люди с легким удивлением разглядывали Глэдис. Смотрели они, по крайней мере, уже как положено — к подобным мужским взглядам она привыкла и всегда умела сделать вид, что не замечает их.
Джек лениво выпрямился и сделал приглашающий жест.
— Пожалуйста, она готова.
От толпы отделился человек — тот самый, пожилой, которого Джек называл «сэр». Он подошел к Глэдис и попытался сказать:
— Миссис Четтерсон…
— Мисс Делано, прошу вас! Я предпочитаю называться своей девичьей фамилией!
Джек, занявший удобную позицию на столе, хмыкнул. Она гордо вскинула голову.
— Ну хорошо, мисс Делано, — (Глэдис благосклонно кивнула), — я возглавляю службу безопасности этого аэропорта. Меня зовут Саймон Финк. Нам нужно задать вам несколько вопросов. Вы понимаете, о чем я говорю?
