…Из показаний Фила — Юрия Алексеевича Филатенко — следовало, что он уже два года как живет на Антигуа. Приплыл сюда самостоятельно из Турции, где прежде катал русских туристов на своей яхте.
— Женился-то я еще в Николаеве, но Юлечка прилетела ко мне уже только сюда, в Турции-то мне одному с делами приходилось справляться. Жили сначала с ней на нашей яхте, а весной нынче я купил себе домик в Фамоусе, на горке. Спутниковое телевидение там поставил, баньку соорудил из шлакоблоков. В целом пока все у нас нормально. Сынуля вот у меня недавно родился, полгода уже скоро Павлику моему будет!
— …Политику вашего президента, заметь, я полностью одобряю! — Фил добавил в свой стакан рома, плеснул кока-колы. — Боже, как представишь сейчас, сколько я в Хохляндии с этими чиновниками тогда намучился! Страх…
Предложенного официантом жареного окуня Глеб Никитин кушал с удовольствием. Он был действительно рад, что нечаянно встретил в далеких краях такого живописного человечка.
— Объясни мне по-русски, как тут вся эта каша с Валеркой-то заварилась, а то местные чего-то мутят или, может быть, сами ничего в этом деле не понимают. Разобраться побыстрее хотелось бы.
— Дак я с ним не очень-то и знаком.
Фил почесал пятерней редкие рыжие кудри.
— Я ведь тут поднялся-то преимущественно на ювелирке. К яхтенным-то делам у меня отношение постольку-поскольку. Сам делаю кулоны, брошки, кольца всякие. Я же Суриковское еще при советской власти заканчивал, так что представление об искусстве имеется. Покупаю у туземцев раковины, акульи зубы, серебряный лом мне знакомые привозят; я проволоку на станочке самодельном протягиваю, ну, для оправ там разных, для браслетов. Туристы мои произведения влет расхватывают. Ну и так еще, по мелочам чего купить-продать не отказываюсь — все денежка потихоньку в карман капает. Вот я и говорю, в позапрошлом году один австралиец просил продать свою лодку разбитую, сам-то он срочно улетал куда-то в Европу, а тримаран мне на продажу оставил. Ну, твой Ульянов и купил у меня эту яхту. Знаю, что возился он с ней тогда много, но вроде как довел ее до ума, руки-то есть, с корпусами он умеет работать.
Вот, собственно, и все наше знакомство. Он здесь единственный русский, а я единственный хохол. Встретились как-то на улице случайно, пивка даже тогда не попили, так что вот так…
После этих искренних слов Фил мельком взглянул на Глеба. Но как-то уж очень неловко и суетно.
— Да, еще вот, в тот день, когда это смертоубийство-то произошло, они с подругой попросили меня из бара до гавани их на машине подбросить. Куролесили они вдвоем тогда сильно, она все, пока ехала, хохотала, визжала…
А чего его искать-то? Может, он на Барбуде в какой-нибудь веселой компашке винцо глушит? Ничего еще пока и не знает…. Девчонка-то его сама утопла, поддатая ведь сильно была…
Фил задумчиво замолчал, постукивая пальцами по стакану.
— А отель-то ты себе неплохой выбрал. В этом «Антигуа Бичкамбер» всегда артисты разные останавливаются, чиновники из Англии. По деньгам, небось, дай боже как выходит, да?
— Слушай! — Фил, кажется, на что-то решился. — А бросай-ка ты свою гостиницу, поехали ко мне на яхту жить. Условия там все имеются, продуктов мы тебе затарим по дешевке полный холодильник, у меня здесь связи с оптовиками есть… Я пока это время с женой дома побуду, отдохну от своей коралловой пыли. Мастерская-то у меня на яхте, там все оборудование, припасы, материалы кой-какие… Дома-то я бизнесом не занимаюсь, там у меня все для респекта сделано, чтобы местные уважали. А то давай, поехали прямо ко мне домой! Давай, чего ты?!
— Отстань, не беспокойся, у меня с проживанием все нормально. Куда я к тебе в дом попрусь, маленького ребенка беспокоить! А на яхту твою на экскурсию как-нибудь меня пригласишь, любопытно посмотреть, как наши люди на воде здесь устраиваются.
— Ну, как знаешь, мое дело предложить…
Ювелир поковырял ногтем доску стола.
— Про любовь-то его очередную, ну, про Валеркину-то, я краем уха тут слышал недавно. С дочкой одного местного бизнесмена он романсы крутит… Знаю я такие временные дела, чепуха все это! Просто смешно на них глядеть: рязанская оглобля Ромео и чумазая Джульетта! В прошлом году такая же похожая история случилась на Сан-Мартине, вот уж где помереть со смеху-то можно было! Представляешь, — Фил, действительно задыхаясь от неимоверного веселья, наклонился к самому лицу Глеба, — представляешь, школьники-то там что учудили! Парень и девка! Оба черные, местные, из хороших семей. Родители не разрешили им, ну, типа сексом заниматься, а кровь-то молодая, кипит, хочется этого дела-то ужас как, ага! Вот пацан и решил устроить назло всем красивую смерть для себя, по-книжному, романтически! Придурок молодой… Взял отцовскую лодку — небольшую такую, весельную. Вышел в океан. Выжрал там пригоршню таблеток, вывинтил пробку из днища. Ну, чтобы наверняка погибнуть, чтобы поняли, что он серьезно со своей любовью-то…. Ну и, естественно, написал обо всем этом в записке предсмертной, как и полагается, красиво, с выражениями, с клятвами в вечной любви! Все! А через неделю рыбаки местные нашли около рифов эту лодочку-то! Представляешь? На плаву была лодка, тихонько дрейфовала себе все эти дни по течению! Корпус-то из пенопласта, чего ей тонуть-то! Только наполовину набрала в себя воды и все, а так — на ровном киле! А в середке, в воде-то этой набранной, паренек влюбленный и плавает; разложился он к тому времени, как его обнаружили, уже почти весь и обгажен был до невозможности! Вся лодка в поносе! Не тех таблеток Ромео в этот раз обожрался… Так что, извини меня, все эти любови — чушь собачья, лажа. Проза!
За все время, пока Фил рассказывал свою ужасно смешную историю, Глеб ни разу не поднял на него глаз.
— Мужчина с женщиной не станут читать «Отче наш».
— А чего им оставалось-то? Молиться, что ли, по-твоему? Ну ты даешь! Давай-ка лучше выпьем!
И они выпили. И потом еще раз, но уже по инициативе Глеба. Фил не отставал от него с расспросами.
— А чего эта черная, Марисоль, или как ее там, написала-то тебе? Что-нибудь стоящее, а? Знаю я этих обезьян, напридумывать могут всякого такого для собственной-то выгоды… Поверь мне, — Фил доверительно наклонился к Глебу, — девчонка чего-то подозрительно мутит… Вполне возможно, что именно она в тот вечер грохнула эту «простигосподи» и твоего приятеля.
Капитан Глеб не успел ничего ему ответить. Лицо Фила опять напряженно сморщилось.
— Русский?
Около их столика покачивались два негра и один белый. Большой Брат упрямо повторил свой принципиальный вопрос, настойчиво глядя исключительно на Глеба.
— Признавайся, ты же русский, тебя вот он узнал.
Большой Брат положил руку на плечо своего бледнолицего собутыльника. Тот еле устоял на ногах.
— Его звать Харри, а это… это мой друг, он из Флориды.
Закрывая рот ладошкой, Фил прошептал в сторону Глеба: «Осторожней, не груби ему особенно, он из банды «Белых платков», с севера…»
