Большой негритянский Брат мрачно продолжил:
— Русский, научи меня правильно пить водку! И моего друга тоже.
Друг нежно икнул.
Глеб Никитин задумчиво оценил возможные перспективы отказа.
— А настоящие напитки здесь есть?
Неровным взмахом огромной руки здоровяк дал сигнал бармену. Тот мгновенно достал из-под стойки до омерзения знакомую бутылку…
«Спирт «Ройял», перестроечный, определенно польский. Полтора литра. Откуда здесь эта дикая старинная отрава?!»
— Научишь, русский?
Формулу счастья помнит каждый приличный советский сантехник. Капитан Глеб принялся дирижировать интернациональным коллективом.
— Налили… И воды холодной в кружку, так. Вдохнули, выпили, выдохнули, теперь вода пошла! Пошла, говорю, водичка, по-шла! Не выплевывай закуску, финик! Смелее, я с тобой…
Когда отважные черные дегустаторы принялись спасать своего слабого белого друга, Глеб с Филом под шумок вышли из ресторана. Свежий воздух был как нельзя кстати.
Хотя Глеб Никитин уже немного уважал Фила, но все же смог заметить, что тот настойчиво отворачивает его от какого-то незнакомого человека, который стоял рядом, опираясь спиной на угол здания.
Загорелое лицо, рабочая одежда, большие, сильные руки. Фил сердито махнул в его сторону.
— Иди, иди! Не мешайся тут, все в порядке.
— Кто это?
— Да так, не обращай внимания. Это немой. Работал когда-то у меня. Присматривал за «Зенитом», когда тот еще разбитый валялся на берегу. Он до меня появился на острове. Говорят, что отстал от какой-то хорватской яхты, или с парусника его большого списали, не знаю. Что-то делает по мелочам тут в гавани, чистит всем яхты, исчезает куда-то изредка. Живет на катере, хозяева наняли его сторожить.
— И чего, его тут понимают, немого-то?
— Да он ходит, слушает, общается со всеми знаками, что-то типа азбуки, но не как в телевизоре…. Понимают, наверное. Кормят иногда бесплатно Я ему тоже иногда пожрать подбрасываю. Пойдем к автобусу?
— Юра, я отвезу тебя к твоему сынишке на такси. Без проблем.
— Брось, Глеб, чего деньги-то зря тратить. На бусике ведь дешевле!
Небрежно прикоснувшись к брюкам Глеба, около них резко притормозил знакомый мотороллер. Марисоль опустила забрало шлема.
— Капитан Глеб, привет! Я уже была на «Черной жемчужине»! Сейчас я расскажу тебе такое!
— Не сейчас. Давай посадим моего приятеля на ваш проклятый автобус… И потом поговорим.
Внимательно глянув на Глеба, Марисоль молча согласилась. И терпеливо ждала все время, пока он помогал неловкому Филу влезать в общественный транспорт.
— Я видела однажды этого человека. Он живет рядом с твоим бунгало.
— Не имеет значения…
Потом Марисоль остановила такси, бросила свой скутер около заправки и решительно села в машину рядом с Глебом.
— И не спорь. Так будет лучше.
В синем лесном домике Глеб Никитин заволновался.
— А где здесь душ? Мне обещали замечательный тропический душ!
Марисоль опустила глаза.
— Зачем тебе сейчас принимать ванну? Ложись спать, а я поеду домой…
— Не по твою душу мне требуется холодный душ, красавица…
Девушка звонко захохотала.
— Глеб, ты говоришь по-русски? Правда? Что ты сейчас мне сказал?
— Я пожелал тебе спокойной ночи, милая Марисолька…
Сильнодействующее учебное пособие, принятое без соответствующей закуски, начинало понемногу действовать. Марисоль откровенно забавлялась.
— Апельсиновый сок в холодильнике. Утром я привезу тебе холодного пива, хорошо?!
— Все нормально, малыш. Езжай домой и ни о чем не беспокойся. Завтра будет замечательный день. Гарантирую.
— И ты не боишься оставаться в таком диком месте один?
Белые зубы юной мулатки сверкали в иронической улыбке.
— О! Напомнила… Спасибо.
Глеб пошарил в своей походной сумке, вытащил и поставил на подоконник деревянную фигурку.
— Это собака по имени Пэл. Она будет меня сегодня охранять.
Длинные ноги черного человека. Длинная толстая веревка волочится за осликом по пыльному асфальту…
Приняв беспощадную порцию душевых процедур, Глеб Никитин сидел, завернувшись в обширное полотенце, в шезлонге у дверей своего бунгало и рассеянно смотрел на вечернюю дорогу.
«Зачем ему такая длинная веревка?»
Черный человек в зеленой рубашке остановил своего ослика прямо напротив Глеба и стал пристально смотреть в его лицо.
Глеб смотрел на человека. И на ослика. И на веревку. Ослик смотрел на пыльную землю.
«Несмотря ни на что». Так учил Глеба Никитина его первый капитан.
Королевский телефонный справочник ждал своего часа. И внимания Глеба. Опознать страницу, на которой он закончил свои предыдущие исследования в отеле, было совершенно пустяковым делом. Опять замелькали перед глазами названия церквей, школ, фондов, больниц….
«Этот номер не совпадает, этот тоже. Не совпадает, не совпадает…. Вот этот отличается всего на одну цифру или, может, моя бумажка так измялась и размокла от пота в кармане? Тройка или восьмерка? Пятерка или тройка? Они так похожи… Стоп! 567 87 43. Ювелирная фирма «Julia».
«За-ме-ча-тель-но! Было бы под рукой пиво — прямо сейчас и отпраздновал бы».
Глеб опять вышел в уже по-настоящему темнеющий сад.
«…Фил убеждал меня, что очень мало знаком с Валеркой. Номер телефона, который дал мне Валерка год назад на всякий пожарный случай, оказывается, был телефоном Фила. Не яхтенной верфи, где Валерку знали как облупленного, не агентства Джой, которая была в курсе почти всех его сердечных дел, а именно ювелирного магазина Фила. Почему?
По кочану.
Таксист говорил, что его племяш слышал, как Фил с кем-то разговаривал по-русски на улице. С кем он мог говорить по-русски в этом крохотном городке? Ведь он сам убеждал меня, что они с Валеркой здесь в единственных русскоязычных экземплярах? И почему Фил так сильно испугался, когда услышал мои русские слова?»
Было еще что-то такое непонятное, скользкое, в их вечернем разговоре… Наверное, уже и не вспомнить.
«Так, спокойно! Мы говорили про Валерку, про Катю, Фил видел их в тот день; потом мы встретили немого, что-то о нем было немного.
О! Откуда толстячок знает, что я жил в отеле «Антигуа Бичкамбер»?! Я таких сложных слов в беседе с ним не употреблял, точно. Об этом отеле были осведомлены только дамы и король Роб, но никто из них даже ни разу не упомянул в разговорах Фила. Они его не знают, он для них просто не существует…
