— Нет, сегодня нет!
Главный судоремонтник обратился к испанскому подручному.
— А ты, Алонсо, не зарезал как-нибудь случайно нашего глупого Валери́?
Парень в шортах сразу же качнул головой.
— Не помню.
Хозяин встал из-за стола и плавно подошел к сидящему Глебу. Кофе в чашке, которую он захватил с собой, наверняка уже давно остыл, но было заметно, как человеку хочется хоть чем-то занять свои напряженные руки.
— Неделю назад, здесь, в этом кабинете, при свидетелях я сказал Валери́, что очень хотел бы видеть его гниющим в болотах. Повторю это и сейчас.
— Вот из этого «Ремингтона» я пробивал черепа крокодилам в джунглях Бразилии, — убедительный Нельсон снял со стены массивное охотничье ружье с длинным восьмигранным стволом. — Эту же штуку мне пришлось приставить ко лбу твоего упрямого дружка, когда он не захотел выслушать мою самую обычную просьбу…
— У него золотые руки и он мог бы зарабатывать много денег. Одно время я даже думал предложить ему стать моим компаньоном. Но он…
Отец Марисоль еле сдерживал свою ярость.
— Я ввел его к себе в дом, доверял ему самые серьезные работы! Считал его надежным и ответственным работником. До того момента, как узнал, что он и… и моя дочь… Они позволили себе невозможное!
Через отверстие гигантского ствола Нельсон внимательно посмотрел на Глеба.
— Теперь и ты заставляешь зря волноваться мою девочку. Вы вместе с этим Робом… Понимаю, что старикан совсем выжил из ума, но зачем тебе лично эти бесполезные поиски? Убита одна русская шлюха, лежит на дне океана твой русский приятель, теперь и ты хочешь присоединиться к своим неразумным согражданам?
— Не хочу.
— Тогда оставь Марисоль в покое. Гуляй, пей, купайся здесь, сколько хочешь! Я дам тебе хорошую яхту на все дни, что ты пробудешь на острове. Бесплатно. По-дружески. Но только не встречайся больше с ней, договорились?
— Марисоль знает о нашем с тобой разговоре?
— Нет, и ты ей про это не скажешь.
Теперь причины такой странной встречи стали предельно ясны Глебу. Опасаться неприятностей в этом кабинете больше не следовало, впрочем, как и дерзить опечаленному судьбой своей дочери человеку. Уважать отцовские чувства — это значит говорить с мужчиной серьезно.
— А ты представляешь, как она будет тебя очень скоро ненавидеть? Если действительно получится, что Валерке можно было помочь, а ты ничего для этого не сделал? Даже наоборот…
И чашка кофе, и большое ружье уже давно заняли свои места. Нельсон опять сидел в своем кресле, обхватив голову руками.
— Что же мне делать?
Капитан Глеб Никитин сел напротив.
— Значит, ты его не убивал? Точно?
— Нет, но с удовольствием бы…
— Я это уже сегодня от тебя слышал. А твои бойцы? Они действительно помогли Валерке лечь на дно океана?
— Не знаю. Они ничего такого с ним не делали.
— Вот и славно!
Появилась причина вздохнуть с облегчением.
— Она счастлива с ним. Так ведь? И не спорь! И не вмешивайся не в свое дело! Тем более что ты же и сам понимаешь, что Валерка неплохой мужик. Твой гнев вполне понятен, но сейчас тебе не хватает объективности. Им хорошо вместе.
Глеб протянул руку к плечу Нельсона. Бдительный испанец быстро шагнул к ним, но хозяин устало отмахнулся.
— Ничего…
— И я за свою дочку точно так же переживал бы… Я понимаю тебя. Но пойми меня сейчас и ты, дружище Нельсон! Если Валерка своей неразумной жизнью делает Марисоль счастливой, то зачем нам с тобой этому мешать? А если когда-нибудь он захочет ее обидеть… Вот в этом-то случае я готов составить тебе компанию! Зови тогда меня, и я с удовольствием буду вместе с тобой гонять по вашему острову этого нехорошего русского негодяя, чтобы надрать ему задницу! Ну как, договорились, камрад?
Первый раз за время их разговора Нельсон согласно кивнул и провел ладонью по своим воспаленным, усталым глазам.
Они с Джой договорились встретиться в два часа около уже знакомой Глебу высокой церкви. Он выбрал это место сам — высокие резные башни были видны даже из самых далеких уголков города.
…Капитан Глеб ждал уже десять минут. Походил около ворот, потом прогулялся по внутренней мощеной дорожке, постоял, внимательно почитал на вывеске у входа расписание церковных служб на предстоящую неделю. Спустился в небольшой тенистый сад.
Он не ставил цель увидеть здесь кого-либо, кроме Джой, и смутился, когда понял, что невольно придется подглядывать. Из незаметных дверей здания в садик вышел упитанный чернокожий священник. Дело, которое он очень хотел сделать, торопило его, но было привычным, и божий служитель не таился и особенно не осматривался по сторонам.
Ловким движением он извлек из-под сутаны маленькую упаковку бумаги, оторвал тонкий, прозрачный листок, высыпал на него, достав из брючного кармана сверточек из фольги, какие-то черные крошки. Потом помял свернутую сигаретку, лизнул ее и снова покрутил пальцами.
Он одновременно и спешил, и не очень, зная, как сейчас ему будет хорошо.
Щелкнул зажигалкой.
Сильно затянулся, внезапно похудев щеками. Благостно закрыл глаза и медленно выдохнул длинный дым. Еще раз плавно поднес косячок ко рту и еще раз сладостно и глубоко вдохнул….
Стараясь оставаться незамеченным, Глеб Никитин вышел на солнечную и шумную улицу.
Суровые каменные святые, прочно расположившиеся на пьедесталах по обе стороны ворот, словно налагали на него обет неразглашения увиденного. Пришлось легкомысленно пообещать истуканам:
— Клянусь…
Через пять минут они с Джой отправились в Фалмоут-Харбор купаться и обедать.
Приятно было даже просто молчать.
Как ни старался, Глеб не мог представить Джой за рулем какой-нибудь большой серьезной машины. Открытый автомобильчик слушался ее прекрасно, она с увлечением крутила руль своего джипа, но вот какой-то другой транспортный механизм в руках этой невысокой светловолосой женщины был бы лишним…
— Остановимся здесь. Дальше нужно немного пройти пешком.
Высокий кряжистый кустарник смыкался над их головами, образуя своими темными побегами таинственный тенистый свод. Хрустящая полоса сухих круглых листьев под ногами намекала на когда-то и кем-то нахоженную дорожку. По сторонам забытой тропы из песка торчали мелкие путаные корни и стебли жесткой травы. Кругом посвистывали незаметные птицы.
Внезапно прохлада и тень закончились. Джой первой выбежала из-под зеленого шатра на песок, обернулась и нетерпеливо махнула Глебу рукой.
— Беги быстрей к воде, черепаха! Здесь так чудесно!
Вулканическая скала, у подножья которой раскинулся пляж, массивно нависала над шумной прозрачной водой. Длинная бухта уходила влево на несколько километров, делясь на горизонтальные серповидные полосы: синяя гладь океана, желтовато-красный песок, а над ними — ровная зелень берега. На белых рифовых барашках, метрах в трехстах от берега, почти незаметная в ярких солнечных лучах, качалась оранжевая лодка ловцов лангустов.
