Из непроницаемой черноты кустов нетрезво выскочил старший хохол. Со странным изумлением он уставился на улыбающегося Глеба.
— Постой, постой, ты здесь? А там тогда кто? Вот фокус! Ты же только что в кустах разговаривал, я же твой голос там слышал!
Капитан Глеб лениво отмахнулся от него.
Младший, Антоха, не отпуская из крепких рабочих рук бюст плотной иностранной блондинки, дернул своего старшего приятеля за плечо.
— Ты куда? Давай хряпнем за прекрасных дам!
— Погоди, я на минуту, сейчас только еще немного послушаю…
Покачиваясь, старший снова нырнул в заросли темных кустов.
Какие-то солидные люди купались перед костром прямо в одежде. За скалами, в темноте, учащаяся молодежь наконец-то полностью разделась и, довольная таким развитием событий, вовсю визжала не очень трезвыми голосами.
Глеб и Джой разговаривали с закрытыми глазами.
— Давай уедем отсюда?
— А ты меня сейчас поцелуешь…?
Они договорились, что с ночного берега до причала их подбросят две семейные пары, уже собравшиеся переправляться домой на моторном катере. С ними было тоже весело, но не так романтично, как в маленькой «динги».
— А кто ты по профессии?
— Я был хорошим моряком.
…Они поднимались по узким улочкам деревушки от океана к вершине холма не спеша, прекрасно зная, что ждет их в конце этого пути. Как знатоки хорошего вина, Глеб и Джой наслаждались возможностью пробовать на вкус свое одиночество. И никто не мог помешать им быть вместе ни сейчас, ни через несколько мгновений…
— Твой сын взрослый?
— Да, он студент.
— Может, еще скажешь, что ты дедушка?
Глебу Никитину хотелось прощать Джой ее забавы.
— Не вижу смысла тебя обманывать. Отвечу просто: «Не знаю».
— Жена?
— Бывшая. Мы с ней редко видимся. Раз в два-три года случайно встречаемся у знакомых.
— А сколько тебе лет?
— Сейчас я старше своего отца. Ему не было и сорока.
— Послушай, а где ты работаешь? У тебя есть хозяин?
— Однажды я понял, что могу иметь хорошие деньги, делая то, о чем другие люди даже и не догадываются. Моя работа состоит в том, чтобы зачастую делать невозможное. Оказалось, что иногда у меня получается давать людям то, что они хотят. Я могу придумать условия, удовлетворяющие непримиримых врагов, могу быстро предложить сделку, одинаково выгодную и для продавца, и для покупателя. Нет ничего сложного в том, чтобы организовать на первый взгляд фантастическую схему предприятия, привезти на деловую встречу неожиданного, незнакомого для обеих сторон, но, оказывается, очень полезного для них человека…
— И что, у тебя есть бизнес, офис, подчиненные?
— Это для меня неинтересно. Своими делами я занимаюсь сам.
Глеб шагал босиком по теплому асфальту, закинув сумку с вещами на спину.
— Большинство людей уверено, что свобода — возможность делать то, что они хотят. Для меня же быть свободным — это не делать то, чего я не хочу или не считаю нужным.
— Откуда тогда у тебя деньги? Ну, чтобы, например, прилететь сюда…
Не отвечать было невежливым, но Глеб Никитин уже не хотел говорить на деловые темы.
— Деньги — это всего лишь нить, связывающая меня с остальным миром, с большинством посторонних людей, живущих в нем. Для общения с близкими людьми у меня есть другие инструменты, более личные — душа, нежность, любовь…
Я считаю, что деньги — это то же самое, что и лопата для археолога. Сначала всегда выполняется грубая работа общими инструментами, и только потом, когда становится ясно, что появились необычайно ценные находки, в дело идут кисточки и трепетные руки. Глупо копать целину ладонями, но когда мне явится настоящее сокровище, — Глеб покосился на Джой, — я буду сдувать с него пылинки, стоя на коленях. И мое дыхание никто не сможет измерить в деньгах.
— И есть на свете такие люди?
— Мне до́роги те, кто верит в меня.
— Завышенное самомнение.
— Нет, не путай. Именно те, кто верит в меня, а не мне. Я же понимаю, что изредка бываю неправ.
…Джой забавно нахмурила брови.
— Как ты думаешь, сколько еще продлится вечеринка?
Настала очередь Глеба с задумчивой серьезностью посмотреть на небо.
— Сейчас половина второго ночи. Они продержатся еще час, не больше.
— Как ты так точно угадал время? Ты даже не смотрел на свои часы!
Подозревая розыгрыш, Джой схватила Глеба за рубашку на груди.
— Отвечай, негодник!
Капитан Глеб так же шутливо принялся отбиваться от ее маленьких кулачков.
— Это еще одна из моих волшебных способностей. Вру, конечно. Каждый штурман на долгих ночных вахтах десятки раз смотрит на часы. Иногда это надоедает, начинаешь искать в нудной работе развлечения, угадываешь время. Так что, мэм, годы упорных тренировок развили во мне это ценное качество. Хочешь, я еще что-нибудь тебе угадаю?
Джой сверкнула глазами и притворно надулась.
— Ты уже и так про меня все знаешь…
На ночных улочках им попадались редкие машины и пешеходы. Фонари освещали перекрестки, разноцветные двери баров и ресторанчиков. Иногда в пальмах длинными пунктирами блестели электрические провода.
Прямо перед ними серый асфальт делился на две дороги. Одна из них уходила вниз, в поселок, вторая вела на холм, к бунгало Глеба.
Он потупился.
— Ну вот, маленькая госпожа Джой, если я вам надоел и вел себя на протяжении всего вечера неприлично, то с грустью буду вынужден здесь с вами расстаться. Также, если вы не видите во мне интересного собеседника, который способен украсить ваше одиночество…
— Заткнись, умник! Быстро за мной! У тебя есть право хранить молчание!
Взмахнув золотистыми волосами, Джой захохотала и потащила Глеба за собой по нижней дорожке.
С холма внезапно донесся жалобный детский крик.
— Подожди меня здесь. — Глеб опустил под ноги Джой сумку и бросился бегом вверх по асфальту.
То, что он увидел за первым же крутым поворотом, никак не могло ему понравиться. В круге ночного фонаря стояла маленькая, лет десяти, негритянская девчушка. Она испуганно старалась прижаться к большой пластиковой бутыли с водой у своих ног и смахивала ладошками с личика крупные слезы.
— Давай, давай, потанцуй с нами, крошка! Зови свою черную сестру, будем веселиться вместе!
Два белых парня орали, размахивали майками и пьяно кружились вокруг негритяночки. Один из них, неопрятный бородач, старался громко стучать длинной палкой по гулкой прозрачной бутыли, другой, лысый, щипал девочку, приподнимая ее короткое платьице.
