Книга Лето бабочек , страница 107. Автор книги Хэрриет Эванс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лето бабочек »

Cтраница 107

Но я не могла так больше. Я думала, что расскажу ему немного позже, когда мы будем более расслаблены, когда он сможет успокоиться. Я уставилась на него, губы приоткрылись, в горле пересохло.

– Себастьян. Я должна тебе кое-что сказать.

– Что? – Он наклонился ко мне. – Я принесу тебе воды. Ты белая как полотно…

Я положила свою руку на его, наблюдая за последними мгновениями перед тем, как сказать ему, и посмотрела в его глубокие, добрые глаза.

– Нет. Дело не в этом. Я беременна.

Его пальцы сжались под моей рукой.

– Что?

– Я беременна. – Я закрыла глаза. – Я… очевидно, он твой.

– Очевидно?

Мое сердце бешено колотилось, и я резко сказала:

– У меня никого не было, ты знаешь. Больше двух месяцев назад. Это было в тот день.

– Но мы использовали презерватив.

– Вроде. Один раз. А потом он сполз – разве ты не помнишь? – Я покраснела. Кто-то за соседним столиком оглянулся на слово «презерватив».

– Нет, не помню… мы были… – Он сглотнул. – Ладно. Как давно ты знаешь?

– Я узнала вчера. Так что для меня это тоже шок! – Я улыбнулась ему, и это прозвучало глупо. – Я почти ничего не ела, чувствовала себя странно и пару недель назад упала в обморок. Я думала, что просто нервничаю из-за всей этой истории с домом. Во всяком случае, у него, вероятно, три головы, и он выйдет в виде комка волос.

– Значит, ты его оставляешь?


Мы посмотрели друг на друга.

– Себастьян, я не прошу тебя вмешиваться. – сказала я. – Но я думаю, что хочу, чтобы ты участвовал в его жизни. В этом есть смысл. – Я протерла глаза. – Ну, нет, это не имеет никакого смысла, потому что в следующем месяце начинается PGCE, и я, вероятно, пропущу большую часть летнего семестра, но они говорят, что я могу компенсировать на дополнительных занятиях после апреля – если все в порядке, если у меня будет ребенок, – знаешь, еще только девять недель…

– Да.

– Дело в том, что мне нравится сама мысль о том, что у нас с мамой будет ребенок. Мама очень взволнована. Она говорит, что будет новой миссис Полл. – Я говорила слишком быстро, надеясь, что он не поймет, как явно я лгала. Я должна была заставить его думать, что все в порядке, что ему не нужно предлагать, что он не привязан ко мне, а я к нему. Он должен быть свободен, если хочет. Я думала о маме и папе, о том, что они не связаны, но все равно любят друг друга.

Кто-то сзади меня получил гамбургер с ягненком и картошкой фри и начал громко есть.

Я сказала поспешно:

– Малк на седьмом небе. Он говорит, что поедет со мной на курсы NCT, но я твердо сказала «нет». Ведь это будет выглядеть странно! Поэтому я думаю, что останусь с ними на некоторое время, и, возможно, если мы когда-нибудь переедем в Кипсейк, чего мы, вероятно, не сделаем, я могу взять его – ребенка – туда, или получить там работу, или что-то еще – я пока не знаю.

– Переедете в Кипсейк?

– Это уже другая история, – сказала я. – Боже. Много чего случилось. – Я выглянула в окно, стараясь не обращать внимания на пожирателя гамбургеров, удивленная собственной реакцией. – Мы можем отсюда выбраться? Мне нужен свежий воздух.

Себастьян кивнул, все еще слегка ошеломленный.

– Конечно. Ты в порядке?

– Когда я сижу рядом со всей этой едой, меня немного тошнит. Извини. – Когда я встала, я увидела, что он смотрит на мой живот. – Пока не на что смотреть, – сказала я и застенчиво улыбнулась.

– Ты – господи, ты вынашиваешь нашего ребенка. – Он сказал это медленно. – Ух, ты, Нина.

Мы положили деньги на стол и ушли. Была влажная, облачная ночь, на улице было очень тихо. Мы медленно пошли по Эссекс-роуд, и я рассказала ему о Кипсейке и обо всем, что там произошло. О письме, которое я получила в тот день от Чарльза Ламберта: что-то о благотворительной организации под названием «Общество защиты бабочек», которую вызвали, чтобы идентифицировать некоторых из них, и о чем-то еще волнующем. О том, что земля, на которой стоит Кипсейк, охраняется.

– Я звонила ему, но его не было. Хотя было восемь тридцать вечера; я рада, что даже Чарльз Ламберт не работает так поздно.

– Кто?

Я покачала головой:

– Мой адвокат. Не важно.

– Ты видела бабочек, когда была там? Каких-нибудь очень красивых?

– Их было сотни. Наверное, тысячи. Но мне трудно рассказывать. Прошли годы. Там так дико, и все заросло, и тепло, и пышно, почти тропический лес, а флора и фауна… – Я замолчала и рассмеялась. – Ну, это долгая история.

Себастьян вежливо кивал, но я знала, что он не слушает. Он опустил голову, но при звуке чего-то похожего на фейерверк вдалеке мы оба остановились, вскинув головы. Потому что звуки фейерверков редко оказывались настоящими фейерверками.

– Может быть, сейчас не время выходить из дома, – сказала я, вспоминив истерические сообщения и электронные письма, которые мы получали от соседей, предупреждающих не выходить на улицу ночью, и размышляя, правы ли они. – Послушай, я все равно уже должна идти домой. Я правда очень устала за последние пару дней. Я едва могу не спать после половины девятого. И я думаю, тебе нужно время, чтобы все обдумать. Когда ты скажешь семье… если ты скажешь – все равно.

– Конечно, я скажу им. – Лицо Себастьяна было неподвижно. – Давай не будем сейчас об этом думать. – Он пристально посмотрел на меня. – Сначала я провожу тебя домой.

Я схватила его за руку:

– Нет. Не надо. Правда не надо. Я пойду по улице Святого Петра, все будет хорошо. Все уже сходит на нет, сегодня все закончится. Слушай, мы встретимся завтра или в пятницу? После обеда?

Он медленно покачал головой:

– Нет.

– Нет?

– А если я скажу, что хочу быть с тобой? Начать сначала, Нинс? Что бы ты сказала? Есть ли в этом смысл? – Он замолчал. – Просто скажи мне.

– Я не знаю. – Мы стояли на улице, соприкасаясь тыльными сторонами ладоней, и вся моя прежняя решимость исчезла. Внезапно мне захотелось, чтобы он остался со мной, всегда был рядом, так сильно, что у меня защемило сердце. – Не знаю, – повторила я срывающимся, тихим голосом.

Он убрал прядь моих волос за плечо.

– Я… Я… знаю тебя, Нинс. Просто знаю. Хотя мы такие разные. Если у нас будет ребенок… Ребенок, – прошептал он с улыбкой, – разве мы не должны попытаться?

Его ребенок, мой ребенок, наш ребенок, и мы были женаты, и еще мы были единственными друг для друга, во многих отношениях. Крупные слезы упали с моих глаз на пол.

Он выглядел безумным.

– О Нина, дорогая, Не плачь. Мне так жаль…

– Я все время плачу, – сказала я. – Это как головокружение и тошнота. Я думала, что со мной что-то не так, прежде чем узнала, что именно. Я плакала четыре раза, когда смотрела новости сегодня утром.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация