Сара вернулась с бутылкой водки и налила Мириам вторую порцию.
– Как бы мне хотелось тебя утешить, – бормотала она. – Я знаю, дело вовсе не в перелете. Прошу тебя, расскажи, что случилось.
Мириам залпом осушила бокал.
– Платишь пять тысяч долларов за билет, а курить все равно воспрещается.
– Покурите в машине. – Сара взглянула на карту вывешенную у изголовья. При их скорости передвижения они сейчас как раз должны находиться над ирландским побережьем. – Потерпите еще два часа, мадам.
– С чего вдруг ты перешла на «вы»?
– Потому что сегодня госпожа исполнена королевского величия.
Мириам повернула ее голову к себе за подбородок. Лежать обнаженной в ее сильных объятиях, ощутить вкус поцелуев рта, который убивает, – подобные удовольствия приводили Сару в упоение и экстаз, сравнимые, как она подозревала, разве только с вознесением на Небеса на руках Господа.
– Я прошла через невероятный ад. Я сержусь, Сара. Сержусь на тебя.
– Знаю. – Сара уезжала на несколько дней на Беркширские холмы, подальше от клуба, подальше от требований и приказов Мириам. Мобильный телефон она с собой не взяла.
– Дорогая, если я не могу рассчитывать на тебя, то на кого еще?
Сара почувствовала, что ее щеки запылали, как совсем недавно в номере отеля, когда она купала Мириам и увидела на теле своей хозяйки огрубелые и покрасневшие участки кожи. Она знала о способности крови Властителей залечивать раны и потому поняла, что Мириам побывала в серьезной переделке.
– Расскажи, что произошло, любовь моя.
Мириам отвернулась к окну.
Сара тронула черный шелковый рукав ее блузки но Мириам молчала. Очень хорошо. Сара давно научилась подстраиваться под любое настроение своей госпожи.
– В этом наряде ты выглядишь потрясающе, – робко начала она, используя не раз опробованный прием. Никакой реакции.
Что бы там ни произошло в Париже, по крайней мере со старомодными тряпками от «Шанель» покончено. Они вместе отправились к Марии-Луизе и отобрали несколько превосходных вещей Эрика Бержера. Мириам вела себя в магазине чрезвычайно уступчиво, безропотно потратила двадцать тысяч долларов, продемонстрировав безукоризненный вкус и выбрав вещи, которые действительно ей шли. И сейчас в этой изумительной блузе из тонкого шелка поверх ярко-красного атласного топа Мириам напоминала фотомодель с обложки журнала. Этот наряд создал человек, любивший женщин и разбиравшийся в них.
– Я чуть не погибла.
Придвинувшись к ней, Сара поцеловала холодную щеку.
– Не говори так, если это неправда.
– Как ты смеешь! – возмутилась Мириам.
– Прости! Я просто... Прошу тебя, прости.
Мириам откинулась на спинку кресла, закрыла глаза.
– С паспортом проблем не будет?
– Никаких.
– Откуда такая уверенность?
Мириам спрашивала про паспорт, наверное, уже в десятый раз. Но документ был безупречен, потому что принадлежал реальному лицу.
– Леонора – мастер маскировки, – пояснила Сара.
– Леонора, – фыркнула Мириам. – Как ты думаешь, она окажется вкусной?
– Мириам, ты же знаешь, я не нахожу подобные шутки смешными.
– В таком случае, она, возможно, заменит тебя, а ты пойдешь на закуску. – Мириам подарила своей подруге очаровательную улыбку. – Так, возможно, будет лучше всего.
– Ради тебя я готова вскрыть вены, – сказала Сара.
– Надо полагать. – Голос Властительницы звучал бесстрастно. – Так ты уверена насчет паспорта?
– Взгляни сама. Это ты.
В ту секунду, когда Сара узнала, что Мириам осталась без паспорта, она тут же отправилась в клуб, где Леонора присматривала за бригадой уборщиц, и велела ей загримироваться под Мириам. Слегка нерезкий снимок отнесли посреднику, заплатив сто долларов за бланк паспорта, еще тысяча ушла на взятку. В тот же день к пяти часам в руках у Сары был новый паспорт на имя Леоноры Паттен. На следующее утро Сара вылетела на «Конкорде», чтобы спасти свою повелительницу, оказавшуюся в беде. Все это происходило вчера.
В высших кругах светского общества Нью-Йорка прошел слух, что в Париже у Мириам возникли проблемы. Так что когда самолет приземлится, то королеву будут встречать около сотни завсегдатаев ее клуба – самых известных людей города.
– Прошу тебя, скажи, что случилось?
Мириам посмотрела ей в глаза, Сара с трудом заставила себя не отвести взгляд.
– В свое время, – холодно ответила она.
– Как бы я хотела, чтобы у тебя было спокойно на душе.
– У меня не может быть спокойно на душе.
Мириам взяла Сару за руку.
– Ты помнишь, я рассказывала о Мартине Суле? – медленно проговорила она, внимательно вглядываясь в лицо своей любовницы, словно желая прочитать ее мысли. – Он погиб.
Сара молчала, не зная что ответить.
Железные пальцы Мириам так сильно сжались, что чуть не сломали кости запястья.
– Ты не опечалена! – прорычала она.
– Я напугана! Что происходит?
– Мне бы следовало вернуть тебя обратно на чердак, к остальным, неблагодарная ты стерва! – Она с брезгливостью отшвырнула руку Сары.
– Мириам! умоляю, скажи, что произошло!
– Мой французский устарел, – отрезала Мириам. – Завтра в десять утра передо мной должен стоять учитель. Ровно в десять.
– Да, – кивнула Сара, сознавая, что голос ее дрожит. – Учитель – в десять.
В наступившей тишине слышно было, как ровно гудят двигатели самолета.
– Ты была мне нужна, но тебя не оказалось на месте.
Сара закрыла глаза. Из-под опущенных век по щекам потекли ручьем слезы.
– Ты плачешь из-за меня?
Сара молча кивнула.
– И тем не менее ты пренебрегаешь аварийной линией. Говоришь о любви, а сама хочешь моей смерти. Это и есть правда.
– Я не хочу твоей смерти.
– Ты ненавидишь меня с тех пор, как я подарила тебе свою кровь. – Мириам скривила губы в зловещей гримасе. – Дар вечной жизни!
– Почему бы не спросить, нуждаюсь ли я в этом.
– Ты идиотка, – Мириам неожиданно улыбнулась, – но ты мне симпатична. К тому же – превосходный ученый!
– А ты убийца.
– Не смеши меня. Кстати, водка согрелась.
Сара как робот поднялась с кресла и скованной походкой двинулась по проходу, машинально отмечая про себя свежий цвет лица у некоторых пассажирок – это не что иное, как первый признак надвигающегося голода. Через неделю ей придется либо выйти на охоту, либо закупить кровь в банке крови на Тринадцатой улице.
