Они вместе курили, Мириам следила за трубками. Мужчина все еще пожирал ее глазами, и в глубине сознания Властительницы теплился страх, не начинает ли он ее узнавать. Мириам улыбнулась ему, стремясь выглядеть застенчивой и немного удивленной. Уорд вздохнул, затянулся трубкой и закрыл глаза.
Через несколько минут Мириам убрала трубки. Ей нужна была спокойная особь, но две трубки опиума могли загнать в ступор какого угодно силача.
– Опиум никого больше не интересует, – Уорд откинулся на подушку. – Я хочу сказать, что наткнулся на него в джунглях Камбоджи. Абсолютная дыра, надо признаться.
– Мой опиум выращен в Бирме, переработан на предприятии, построенном для ЦРУ в 1952 году. По мнению некоторых, это самая лучшая партия в мире. Ты знал Мориса Макклеллана? Это он отвечал за операцию для ЦРУ.
– Я знал Мориса.
Он вдруг посмотрел на нее острым и холодным взглядом Мириам с удивлением, точнее, с ужасом поняла, что совершила промах. Если ей действительно чуть за двадцать, значит, Морис умер, когда она была еще ребенком.
– Морис дружил с моим отцом, – небрежно сообщила Мириам, перекатываясь на спину и закладывая руки за голову. Всем своим видом она пыталась показать, что совершенно спокойна. – Папа как-то представил его принцу Филиппу.
– Тогда это точно Морис. Он любил вращаться в высшем обществе.
– Знаешь, что нам следует сделать? – спросила Мириам.
– Что?
– Нам следует переодеть тебя во что-то поудобнее.
– Это замечательный костюм. Такая приятная ткань.
– Мы держим его в клубе на всякий случай. Если приходит кто-то...
– Одетый как бродяга, вроде меня.
– Ты смущал моих гостей. Они приняли тебя за полицейского.
– А у тебя здесь бывают полицейские?
– Конечно. Полицейский участок сразу за углом.
– Я заметил.
– Это не проблема. – Не проблема, когда раз в неделю отсылаешь туда пятьдесят тысяч долларов, и половина влиятельных людей города следят за тем, чтобы твой квартал не патрулировался.
Руки Мириам скользнули ему под рубашку. Уорд заморгал. Он сразу так сильно возбудился, что в паху зашелестел шелк брюк. Расстегивая ему рубашку, Мириам прикидывала, сколько крови он может потерять, прежде чем умрет. Он был очень силен. Такой продержится несколько часов.
Как только он окажется связанным по рукам и ногам, Мириам смоет весь макияж – пусть узнает, что угодил в сети Властительницы. Потом проделает крошечное отверстие в его шее и использует как наглядное пособие для Лео, которой будет позволено насытиться маленькими глоточками.
Она погладила его плечи, стянув с них рубашку.
– Какой ты сильный! – это прозвучало как возглас восхищения.
– Качаю мускулы.
– Сколько выжимаешь?
– Двести. Если в хорошей форме, двести двадцать.
– Разве ты в плохой форме?
– В последнее время поизносился порядком. – Уорд кивнул на трубки. – Кроме этого выпивка, девчонки. Я слишком долго жил в Азии, слишком много сделал... Работы было по горло.
– Что у тебя за работа?
– Секретная.
Она положила голову ему на грудь и одним гибким движением прильнула к нему.
– Здорово.
– А ты как думаешь, чем я занимаюсь? Попробуй угадать.
– Дай подумать... Ты оченьсильный. Но еще – умный. – Она перешла на шепот. – Правительственный киллер, не так ли?
Уорд хохотнул.
– Ты оставила у себя мое оружие.
– Сюда не ходят с оружием. Это нарушение закона.
– Мне казалось, закон на тебя не распространяется.
– Я говорю о своем,законе.
– Каким образом ты так разбогатела?
– Мой прапрапрапра... дай посчитать, нужно пять раз... еще один... прадедушка – лорд Балтимор. Он владел штатом Мэриленд.
– Ответ меня удовлетворяет. Но все же хотелось бы получить обратно оружие.
– Когда уйдешь.
На секунду ей показалось, что в нем проснулся дикий зверь. Мириам знала, что он обладает звериной проворностью. На таком близком расстоянии он выглядел еще опаснее.
Она потянулась, лежа спиной у него на коленях, и задела рукой что-то твердое.
– Ого! Можно я буду плохой девочкой?
– Будь плохой девочкой.
Она еще раз легко дотронулась до его члена и тут же отдернула руку.
– Да он огромный!
Уорд сглотнул. Его охватила легкая дрожь.
Она ощупала его еще нежнее, еще интимнее.
– Не может быть, чтобы он был таким большим...
– А ты взгляни, – прошептал Пол.
– Можно?
Брюки оказались тесны в талии, поэтому молния застегнулась только на три четверти. Мириам быстро расстегнула ее, и пенис выскочил наружу. Он действительнобыл огромный. Женщина нажала ногтем в мягкую мошонку, затем подержала двумя руками невероятных размеров член. А потом сама стянула с мужчины брюки. Уорд поспешно сбросил рубашку.
Давно она не видела такого красавца. Мускулатура у него была фантастическая, кожа блестящая. Лицо – чистейшее воплощение мужской красоты, словно высечено из мрамора, жесткое, с тяжелым трагическим взглядом того, чья жизнь полна опасностей и риска.
Как бы то ни было, он оказался чудесным экземпляром для трапезы. Мириам даже слегка позавидовала Лео. Какой великолепный первый ужин!
За несколько минут до прихода своего гостя Мириам спустилась вниз и проверила топку в соседнем здании. Все было в порядке. Под кроватью стоял небольшой черный чемоданчик, в котором она перенесет останки.
Но... Все это случится позже, а до прихода Сары она будет продолжать свои игры. Ей нужна «Книга Имен». Если Сара ее не найдет, тогда этот человек узнает, что камера Госдепартамента используется не только для игрищ политиков. Там хранились очень серьезные приспособления, и Мириам отлично знала, как их применять.
Она погладила его грудь, обвела пальцем вокруг одного из сосков. Дотронулась до сморщенной раны на плече.
– Болит?
– Немного. Уже заживает.
Мириам припомнила, как это было здорово, когда ее нож впился ему в руку. Будь у нее тогда место размахнуться пошире, она бы вообще отсекла руку прочь.
– Как это произошло?
– Один клиент расстроился.
– Видно, очень расстроился.
– Очень.
Она поцеловала его в уголок рта и отодвинулась, когда он попытался вернуть ей поцелуй.
– Знаешь, Мириам, я хочу быть с тобой честным. Это самая чудная ночь в моей жизни. – Он оглядел ее всю. На ней все еще была тонкая сорочка. – Ты... О Боже... еще прекраснее, чем это кажется. Я имею в виду... прошу, пойми меня правильно... но ты всего лишь ребенок, а это место поистине непростое. Та девушка, что показывала мне клуб... назвала его священным, я еще подумал, что она полная кретинка. Только теперь я начал понимать, что ты сделала. И я хочу, чтобы ты знала: мне нравится здесь.
