Леди Вероника отвела глаза и сделала какие-то пометки у себя в блокноте, потом снова подняла взгляд.
– Абсолютно справедливо.
Улыбка ее была чудесной.
– Так что, давайте преобразуем комнаты, правильно, но нам, вероятно, потребуется больше чая, Эви, и в следующий раз будем пить из эмалированных кружек, хорошо?
И снова мистер Харви начал закипать, а миссис Грин стоило бы пойти прилечь в затемненной комнате.
На следующее утро Эви отправилась в Истон. Она стучалась во все двери, объясняла суть проблемы, уверяла народ, что лорд и леди Брамптон заняты другими заботами и оставили управление госпиталем дочери. И тогда добровольцы стали появляться один за другим. Она записывала имена жен и дочерей, отошедших от дел отцов и дядюшек. Нужны были люди как для работы в поместье, так и в качестве санитарного персонала и для ведения хозяйства, поскольку уборки и стирки будет огромное количество. Она объясняла, что будет составлен график дежурств, и леди Вероника предоставит свой экипаж тем, у кого нет велосипедов.
– Это вклад Тинкер в нашу победу, – улыбнулась она.
Наконец она добралась до дома священника, где Грейс и Эдвард как раз грузили два чемодана в коляску.
– Спасибо, что вы написали мне, Грейс. Так жаль, что вы уезжаете. Но вместе с тем я рада за вас, если вы понимаете, что я имею в виду, Это то, что вы хотели.
– Все правильно, Эви. У меня есть диплом медсестры и удостоверение Красного Креста. Теперь я член добровольческого медицинского отряда. Мне нужно что-то делать, чтобы помогать, но я боюсь до смерти.
Эдвард положил руку сестре на плечо.
– Повезет тем солдатам, за которыми будет ухаживать она. Я принесу твою шаль, Грейс.
Он заторопился в дом. Грейс подошла к Эви и обняла ее.
– Мне нужно быть рядом с ним, – тихо заговорила она. – Мне нужно знать, что, если он будет ранен, я смогу быть с ним, смогу благополучно довезти его обратно домой, и если вдруг понадобится, то и Саймона тоже. Бедный Мартин и все они. Джек будет страдать, он потерял товарища. Эта война скоро не закончится, хотя мы, скорее всего, победим. Но пока мы будем идти к победе, война разобьет наши сердца.
Напоследок Эви зашла к матери. Она помогла ей и Милли повесить белье сушиться. Мама согласилась помогать настолько, насколько позволяли ее обязанности жены и бабушки. Точно такой же ответ Эви получила раньше от многих женщин поселка.
– Нам нужен детский сад, чтобы кто-то присматривал за детьми, пока вы работаете. Я поговорю об этом, – обещала Эви, закрепляя прищепкой простыню, которую ей подала Милли. Ветерок был вполне приличный. Милли не высказала особого желания записываться в растущий список помощников.
– От Холла у меня плохие воспоминания, – пожаловалась она, с капризным видом скрестив руки на груди.
Эви с трудом удержалась, чтобы не дать ей по физиономии, что было бы совершенно нормально.
– Ты могла бы помогать в детском саду. Тогда Тим будет с тобой.
Тим в это время играл с игрушечным деревянным поездом, который смастерил отец Эви. Малыш сидел на дорожке и говорил «чух-чух», изображая паровоз. Мама вешала сушиться брюки отца. Милли отрезала:
– Я обучалась как повариха, поэтому если я где-то и буду, то только на кухне.
Эви вздохнула. Обучалась, ага. Пусть расскажет это своей бабушке. Пожрать посытнее, вот зачем она хочет на кухню. При мысли о том, что Милли снова появится на кухне, у нее заболела голова. Но ладно, ее переведут куда-нибудь подальше, как только она явится. Если явится.
Днем приступили к занятиям в рамках курса медсестер и курса обучения первой помощи Красного Креста. Эви подавила усмешку, когда увидела доктора Николса в сопровождении Матроны – начальницы службы медсестер, которая прибыла, чтобы познакомиться с группой, куда входили две аристократки, проживавшие по соседству с леди Вероникой, а также целая компания слуг и деревенских. Матрона сказала, выставив вперед внушительных размеров бюст, напоминавший полку:
– Мне нужны только те люди, которые будут работать, а не те, что способны только на то, чтобы гладить по головке и пожимать руки. Вам придется иметь дело с омерзительно выглядящими повязками, вынимать из-под раненых судна с мочой и экскрементами, вы будете постоянно видеть мужчин, которые ругаются и стонут, которые воняют, и в их ранах, возможно, будут черви. Если вы к этому не готовы, не оставайтесь, уходите и не возвращайтесь.
На следующее занятие вернулась леди Вендоувер и все слуги и люди из поселка. Уже начали прибывать койки, а с ними мастера, и стук и громыханье не смолкали с утра до вечера. Постоянно звонила леди Брамптон с длинным списком требований продуктов для их лондонского дома, которые Стэн, бывший главный садовник, бросал в корзины и отвозил на станцию, проклиная привередливость господ.
К концу сентября все, кто занимался на курсах, получили свои дипломы. Теперь они знали, что среди высадившихся во Франции девяноста тысяч человек каждый шестой выбыл из строя и что ряды армии катастрофически поредели, а госпитали катастрофически переполнены. Из письма Грейс становилось ясно, что и солдаты, и медсестры с докторами начали понимать, что техническое усовершенствование современных вооружений делает устаревшими прежние методы ведения войны. Но прониклись ли этим пониманием генералы? В Истерли Холле темп приготовлений взвинтился до крайности, и сон стал роскошью. Персонал также получил инструкции по приготовлению пищи для больных.
– Кашка и только кашка, а больше ничего, – комментировала указания миссис Мур, громыхая кастрюлями и ситами, – когда им нужны свежие фрукты и овощи.
Эви не возражала и только добавила:
– Только не нужно слишком долго варить их, потому что, как вы сами сказали, вся польза пойдет в раковину. Мы будем варить их слегка. Картошку не чистим и делаем все то, что делали для леди Маргарет. Нам понадобятся две кастрюли для бульона, и нам тут придется стать фабрикой по производству пищи, потому что нам надо будет кормить их, когда они захотят есть, а не тогда, когда армия установила, что они должны есть.
– Все правильно, Эви-умница, они наши солдаты, именно так, и должны получить все самое лучшее. Нам только нужно, чтобы кто-то объяснил все это леди Веронике, а через нее – Матроне.
Миссис Мур обрела новую энергию, и, хотя ее ревматизм снова перешел в неблагоприятную фазу, в ней снова вспыхнула какая-то искорка, которая, казалось, ушла навсегда.
– Ну тогда бегите наверх и займитесь этим, – предложила Эви, замешивая пирог с дичью. Тетерева и фазаны расплодились, и егерь настаивал, что пора их стрелять, а он позаботится, чтобы на следующий год их было не меньше. Птица им понадобится. В кладовой для дичи уже висело огромное количество птиц, из которых часть отправили Брамптонам, но не так много, как было заказано. Лорд Брамптон был слишком занят, чтобы охотиться – он открывал новый завод по производству вооружений, как сказала леди Вероника.
