До рассвета Киззи кормила Джорджа два раза и засыпала. Будил ее дядюшка Помпей – стучал в дверь хижины. Киззи быстро завтракала и еще раз кормила ребенка, а потом приходила сестра Сара, и они все вместе отправлялись в поле. Кукуруза, табак и хлопок росли на разных полях. Дядюшка Помпей построил небольшие шалашики для Джорджа на краю каждого из них.
Когда масса и миссис заканчивали воскресный обед, они всегда отправлялись на прогулку в экипаже. Стоило им уехать, как черные собирались на посиделки вокруг каштана. Теперь к ним присоединились и Киззи с сыном. Мисс Малица и сестра Сара сразу же начинали ссориться за право подержать неугомонного Джорджа на коленях. Дядюшка Помпей сидел и невозмутимо попыхивал своей трубкой. Ему нравилось разговаривать с Киззи, потому что девушка всегда слушала его очень внимательно, редко перебивала и вообще относилась к нему с бо́льшим уважением, чем старшие женщины.
– Здесь был обычный лес, и продавали его по пятьдесят центов за акр, – рассказывал Помпей. – Тогда-то масса и купил первые тридцать акров и первого ниггера по имени Джордж – в точности как твой парень. Он уморил этого ниггера до смерти.
Заметив, что Киззи подавилась, дядюшка Помпей остановился.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Нет, нет, ничего!
Киззи быстро пришла в себя, и дядюшка Помпей продолжил:
– Когда я здесь появился, тот ниггер жил у массы уже целый год. Он рубил деревья, корчевал пни, расчищал кустарник, чтобы вспахать поле и собрать первый урожай. Однажды мы с этим ниггером пилили дрова на доски для большого дома. – Дядюшка Помпей указал на хозяйский дом. – Господи, я и сейчас слышу тот странный звук. Я посмотрел на него, а глаза у этого ниггера, Джорджа, закатились, он схватился за грудь и упал замертво – да, да, именно так…
Киззи быстро сменила тему:
– С моего первого дня здесь все только и говорят, что о бойцовских петухах. Я никогда о таком раньше не слышала…
– А я слышала, как масса говорил, что петушиных боев в Вирджинии хватает, – вмешалась мисс Малица. – А ведь это прямо там, где ты жила.
– Никто из нас об этом ничего не знает, – сказал дядюшка Помпей. – Но это какая-то особая порода петухов, которых вывели, чтобы они убивали друг друга. А мужчины смотрят и делают большие ставки.
– Единственный, кто может тебе про это рассказать, – вмешалась сестра Сара, – так это старый ниггер Минго. Он там и живет, с этими петухами.
Заметив изумление Киззи, мисс Малица воскликнула:
– Разве я не говорила тебе этого с самого первого дня? А ты до сих пор их не видела! – Кухарка засмеялась. – И можешь никогда их не увидеть!
– Я здесь уже четырнадцать лет, – сказала сестра Сара, – и за это время видела Минго раз восемь-десять! Он больше времени проводит с петухами, чем с людьми! Вот ведь! Наверное, мамми высидела его!
Все засмеялись. Сестра Сара наклонилась к мисс Малице, протянув руки.
– Ну же, дай мне подержать этого малыша.
Мисс Малица неохотно отдала Джорджа.
– Ну как бы то ни было, – сказала она, – а эти петухи позволяют массе и миссис раскатывать здесь, словно они большие шишки. – Кухарка помахала рукой. – Масса всегда машет, когда их экипаж проезжает мимо экипажей богатых масс! А миссис так машет платочком, что чуть из экипажа не вываливается!
Все снова засмеялись. Мисс Малица немного передохнула и снова потянулась за малышом.
– Подожди-ка! – возмутилась сестра Сара. – Я держала его всего минуту!
Киззи было приятно смотреть, как они ссорятся из-за ее ребенка. Ей было приятно, что дядюшка Помпей спокойно наблюдает за малышом, а когда Джордж смотрит на него, лицо ниггера озаряется улыбкой. Помпей начинал корчить рожи или жестикулировать пальцами, чтобы привлечь внимание мальчика. Несколько месяцев назад Джордж начал ползать, а сейчас захныкал – наверное, проголодался. Киззи уже собиралась поднять его на руки, но мисс Малица сказала:
– Подожди-ка, детка. Мальчик-то уже большой. Ему пора есть что-то другое.
Мисс Малица поспешила к своей хижине и вернулась через несколько минут. Все смотрели, как она разминает в чашке кукурузный хлеб с травяным отваром. Потом кухарка посадила Джорджа на колени и дала ему немножко хлеба на кончике ложки. Увидев, с какой жадностью мальчик съел предложенную еду и потянулся за добавкой, все просияли.
Киззи по-прежнему работала в поле, а Джордж уже начал ползать. Ей приходилось обвязывать его веревкой за пояс, чтобы он не уполз далеко. Но скоро она обнаружила, что даже в таком состоянии он ухитряется есть глину и пойманных насекомых. Все согласились, что это непорядок и что-то нужно сделать.
– Раз уж он стал таким непоседой, – сказала мисс Малица, – придется тебе оставлять его со мной. Я буду присматривать за ним, пока ты в поле.
С этим согласилась даже сестра Сара. Как бы Киззи ни страшилась расставаться с малышом, ей пришлось согласиться. Каждое утро она приносила Джорджа на кухню большого дома и забирала вечером. Она почти пожалела о своем решении, когда Джордж произнес первое слово – словом этим оказалось «Милиза». Впрочем, совсем скоро он отчетливо произнес «мамми», чем растрогал Киззи до слез. А потом он сказал «дядь Помп», и старик так просиял, словно солнце проглотил. Ну а потом настала очередь и «сес Сиры».
В год Джордж уже ходил без помощи. В пятнадцать месяцев бегал повсюду, радуясь своей недолгой свободе. Теперь он редко позволял кому-то держать себя на коленях – только когда ему хотелось спать или он неважно себя чувствовал, но было это очень редко. Мальчик рос крепким и здоровым – не последнюю роль в этом играла еда: мисс Малица кормила его самым лучшим, что только было на ее кухне. По воскресеньям, когда Киззи и трое черных беседовали под каштаном, все внимательно следили за мальчиком, который бегал и играл в свое удовольствие. Джорджу нравилось все – грызть палочки, ловить жуков, носиться за стрекозой, кошкой или цыплятами. Он так пугал кур, что те в ужасе разбегались и искали себе другое место. Как-то в воскресенье три женщины разразились смехом при виде того, как обычно мрачный дядюшка Помпей неловко бегает по двору, пытаясь поймать легкий ветерок и запустить воздушного змея, сделанного специально для Джорджа.
– Скажу тебе, детка, – воскликнула сестра Сара, поворачиваясь к Киззи, – ты видишь чудо! Пока здесь не появился этот ребенок, Помпей просто сидел в своей хижине, и мы почти не видели его до утра.
– Правда! – подхватила мисс Малица. – Я и подумать не могла, что Помпей такой веселый!
– Мне было приятно, когда он сделал шалашики для Джорджа, чтобы я могла спокойно работать, – сказала Киззи.
– Ей было приятно! От этого ребенка приятно на душе у нас всех! – ответила сестра Сара.
Дядюшка Помпей стал настоящим любимчиком Джорджа. Когда мальчику исполнилось два года, ниггер начал рассказывать ему сказки. Когда воскресное солнце садилось и становилось прохладно, Помпей разводил небольшой дымный костер из зеленого дерева, чтобы отпугнуть москитов, и женщины устраивались вокруг. Потом Джордж усаживался поудобнее, чтобы лучше видеть выразительное лицо и руки дядюшки Помпея, а тот рассказывал ему про «братца Кролика» и «братца Медведя». Он оказался настоящим кладезем сказок, и сестра Сара однажды даже воскликнула:
