Цыпленок Джордж добрался до хижин, увидел Тома, и лицо его просияло.
– О, наш лентяй вернулся домой! – Он сильно хлопнул Тома по плечу. – Еще не зарабатываешь?
– Нет, сэр, пока еще нет, паппи!
– Что ж ты за кузнец такой, если денег не зарабатываешь? – наигранно возмутился Джордж.
Том вспомнил, что отец всегда так бурно выражал свои чувства, что его чуть с ног не сбивало.
– Мне еще далеко до настоящего кузнеца, паппи, но я учусь изо всех сил, – сказал он.
– Передай этому ниггеру Исайе, что я велел поторапливаться! Пусть учит тебя побыстрее!
– Да, сэр, – привычно ответил Том и тут же подумал, что ему никогда не научиться и половине того, чему его так терпеливо учит мистер Исайя. – А Джордж-младший придет на ужин?
– Может, придет, а может, и нет, – ответил Цыпленок Джордж. – Он слишком ленивый. Утром я поручил ему работу и сказал, что видеть его не хочу, пока он не закончит! – Джордж направился к дядюшке Помпею. – Рад видеть вас на воздухе, дядюшка Помпей. Как чувствуете себя?
– Неважно, сынок, совсем неважно… От старика больше никакой пользы…
– Не говорите глупостей! – возмутился Цыпленок Джордж и со смехом повернулся к Тому: – Твой старый дядюшка Помпей из тех ниггеров, что живут по сотне лет! С тех пор как ты уехал, он болел уже два или три раза. Женщины уже готовились хоронить его, а посмотри-ка, какой он молодец!
Все трое рассмеялись, и тут раздался громкий крик бабушки Киззи:
– Тащите Помпея сюда, к столу!
Хотя день был холодным, женщины устроили длинный стол под раскидистым каштаном, чтобы ужин в честь Дня благодарения был общим.
Джеймс и Льюис подхватили кресло дядюшки Помпея. За ними семенила сестра Сара.
– Не уроните его! Он еще не настолько стар, чтобы не на-драть вам задницы! – крикнул Цыпленок Джордж.
Когда все расселись, Матильда, несмотря на то что во главе стола сидел Цыпленок Джордж, обратилась к Тому:
– Сынок, благослови нашу трапезу.
Изумленный Том подумал, что нужно было подготовиться заранее и продумать молитву, которая выразила бы его чувства по отношению к такой теплой и крепкой семье. Но все уже склонили головы, и он смог лишь пробормотать:
– Господь Бог наш, благослови эту пищу во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.
– Аминь!.. Аминь!.. – отозвались остальные.
А потом Матильда, бабушка Киззи и сестра Сара стали сновать вокруг стола, расставляя дымящиеся миски и тарелки и предлагая всем накладывать себе еду самим. В конце концов суматоха улеглась, и женщины тоже уселись за стол. На несколько минут воцарилась тишина. Все ели так, словно голодали целую неделю. Раздавалось только одобрительное ворчание и причмокивание. А потом все стали засыпать Тома вопросами, хотя бабушка Киззи и Матильда то и дело подливали ему свежих сливок, подкладывали мяса, овощей и кукурузного хлеба.
– Ну как, тебя там хорошо кормят? Кто для тебя готовит? – спрашивала Матильда.
Том быстро прожевал и ответил:
– Жена мистера Исайи, мисс Эмма.
– А какого она цвета? – спросила Киззи. – Как она выглядит?
– Она черная и довольно толстая.
– Какое отношение это имеет к ее готовке?! – рявкнул Цыпленок Джордж. – А готовит она хорошо, сынок?
– Очень хорошо, паппи, да, сэр, – энергично закивал Том.
– Но все равно не так, как твоя мамми! – заступилась за подругу сестра Сара.
Том согласно кивнул:
– Нет, конечно, нет!
При этом он подумал, как оскорбилась бы мисс Эмма, услышав такие слова. Впрочем, точно так же оскорбились бы и все здешние женщины, если бы он сказал, что Эмма готовит лучше.
– А этот кузнец, он добрый христианин?
– Да, и он, и особенно мисс Эмма. Она постоянно читает Библию.
Том уже приканчивал третью тарелку, когда мамми и бабушка принялись подкладывать ему еще, несмотря на энергичные отказы. Том с набитым ртом пробормотал:
– Оставьте что-нибудь Джорджу-младшему! Он же скоро вернется!
– Ты прекрасно знаешь, что ему хватит! – ответила Матильда. – Ну еще кусочек жареного кролика… и немного зелени… и тушеной зимней тыквы. А Малица сейчас принесет сладкий заварной крем, что остался от обеда в большом доме! Ты же знаешь, как это вкусно!
Том уже принялся за заварной крем, когда дядюшка Помпей откашлялся, чтобы тоже вступить в разговор. Все притихли.
– Сынок, а ты подковываешь мулов и лошадей?
– Пока что мне доверяют только снимать старые подковы, – ответил Том, подумав, что только вчера он намучился со строптивым мулом. – Пока что я ни разу не подковывал мулов.
– Похоже, он еще не натерпелся от брыкливых мулов! – громко расхохотался Цыпленок Джордж. – Подковать лошадь легко, когда знаешь, что делаешь! Слышал про одного ниггера-кузнеца, который поставил подковы задом наперед, и бедной лошади ничего не оставалось, как пятиться задом! – Отсмеявшись собственной шутке, Цыпленок Джордж спросил: – А сколько вам платят за подкованных лошадей и мулов?
– Похоже, масса Аскью получает четырнадцать центов за подкову.
– Не шибко-то много в сравнении с бойцовскими петухами! – воскликнул Джордж.
– Зато от кузнецов толку больше, чем от этих петухов! – рявкнула бабушка Киззи таким решительным тоном, что Тому захотелось обнять и расцеловать ее. Тон бабушки мгновенно смягчился, когда она заговорила с ним: – Сынок, а этот ниггер учит тебя кузнечному делу?
Том был рад, что она спросила. Ему страшно хотелось всем рассказать, чем он занимается.
– Знаешь, бабушка, я каждое утро поднимаюсь и развожу огонь в кузнице к приходу мистера Исайи. Потом раскладываю инструменты, которые ему понадобятся для работы. Потому что, когда куешь раскаленное железо, нельзя допустить, чтобы оно остыло. Нужные молотки всегда должны быть под рукой.
– Господи, да этот парень уже готовый кузнец! – воскликнула сестра Сара.
– Нет, до этого мне еще далеко, – ответил Том. – Меня называют подручным. Когда мистер Исайя делает что-то тяжелое, например ось для повозки или плуг, я бью молотом туда, где он колотит молотком. А иногда он позволяет мне закончить что-то простое, а сам берется за другое.
– А когда он позволит тебе подковывать лошадей? – спросил Джордж, словно пытаясь смутить своего сына-кузнеца.
Том улыбнулся:
– Когда-нибудь позволит, паппи. Уверен, он скоро поймет, что я могу сделать это и без его помощи. Ты сам сказал, что меня уже достаточно лягали. Есть такие зловредные твари, что не только лягаются, а еще и укусить могут, если не остеречься.
– А белые люди в кузницу приходят, сынок? – спросила сестра Сара.
