Из хижин стали выходить другие, и Матильда быстро убежала, чтобы никого не тревожить этим разговором.
Миссис Ли сказала мисс Малице, что у нее болит голова и завтракать она не будет. Масса и его гость плотно поели, а потом стали прогуливаться по двору, оживленно беседуя. Они обошли весь дом, хозяйственный двор и дошли до кузницы, где Том накачивал самодельные меха. Желтые искры летели из печи, где нагревались два плоских листа железа, из которых он собирался сделать дверные петли. Несколько минут мужчины стояли и наблюдали, как Том длинными щипцами хватает красные листы железа и кидает на наковальню. Он умело прижал их к пруту, закрепленному на наковальне, сформировал проем для петель и проделал три отверстия для винтов. Потом взялся за холодный короткий резец и любимый самодельный молоток весом в четыре фунта. Придавая петлям форму, заказанную клиентом, он словно не замечал присутствия наблюдателей.
– Он хороший кузнец, на мой взгляд, – как бы невзначай заметил масса Ли.
Его гость что-то согласно буркнул. Обойдя всю кузницу, он изучил образцы работ, свисавшие с гвоздей и крючков, а потом обратился прямо к Тому:
– Сколько тебе лет, парень?
– Скоро будет двадцать три, сэр.
– А сколько у тебя детей?
– Я еще не женат, сэр.
– Такому большому и крепкому парню не нужна жена, чтобы заделать детей!
Том ничего не ответил, подумав о том, сколько детей белых мужчин живут теперь в хижинах рабов.
– Может быть, ты из религиозных ниггеров?
Том чувствовал, что мужчина пытается разговорить его не без причины – почти наверняка приценивается к нему, чтобы купить. Он ответил, стараясь говорить спокойно:
– Думаю, масса Ли сказал вам, что мы здесь живем семьей: моя мамми, бабушка, братья и сестры. Мы все верим в Господа и знаем Библию, сэр.
Мужчина подозрительно прищурился:
– И кто же из вас читает Библию остальным?
Том не собирался говорить зловещему незнакомцу, что и бабушка его, и мамми умеют читать.
– Мы все росли, слушая Писание, и теперь многое помним наизусть, сэр.
Мужчина явно расслабился и вернулся к прежней теме:
– Как думаешь, справишься с кузницей на большой плантации?
Том чуть было не взорвался, почувствовав, что вопрос о его продаже уже решен. Но ему нужно было убедиться, что и семья его тоже является частью сделки. Гнев его достиг предела, но он все же сдержался:
– Сэр, мы все можем выращивать урожай и делать все, что нужно на плантации…
Масса и его гость, не говоря больше ни слова, направились к полям. И тут из кухни прибежала мисс Малица.
– Что они говорили, Том? Миссис от меня глаза прячет!
Стараясь сдержаться, Том ответил:
– Похоже, мисс Малица, он собирается продать, может быть, всех нас, а может, только меня одного.
Мисс Малица заплакала. Том осторожно погладил ее по плечу:
– Мисс Малица, не нужно плакать! Я уже говорил мамми, что на новом месте может быть лучше, чем здесь…
Но как Том ни старался, старая кухарка плакать не перестала.
Вечером все вернулись с поля мрачными и подавленными. Женщины не переставали плакать. Все пытались рассказать, как масса и его гость наблюдали за ними за работой и чужак задавал всем вопросы. Никто не сомневался, что речь идет о продаже.
Ночью, когда трое белых из большого дома не могли слышать криков ужаса и страдания из хижин рабов, семнадцать черных дали волю своему горю. Уже не только женщины, но и мужчины хватали и обнимали друг друга, понимая, что могут расстаться навсегда. Все неудержимо плакали.
– Господи, защити нас от этого зла! – с пронзительными криками молилась Матильда.
На следующее утро Том позвонил в утренний колокол с тяжелым предчувствием.
Старая мисс Малица проковыляла мимо него к большому дому – пора было готовить завтрак. Но уже через десять минут она вернулась к хижинам. Лицо ее было залито слезами.
– Масса велел никому никуда не ходить. Когда он закончит завтракать, все должны собраться здесь…
Напуганные черные собрались, где было приказано. Даже старого и больного дядюшку Помпея вынесли из хижины…
Масса Ли и его гость вышли из-за дома. По нетвердой походке массы все поняли, что он напился еще сильнее, чем обычно. Белые остановились в четырех ярдах перед собравшимися черными. Масса заговорил – громко, зло и невнятно.
– Вы, ниггеры, всегда суете нос в мои дела, так что для вас не новость, что эта плантация доживает последние дни. Вы стали тяжким грузом, и я больше не могу его нести. Я собираюсь продать этому джентльмену…
Раздались крики горя и ужаса. Второй мужчина сделал резкий жест рукой:
– Молчать! Я уже сыт этим по горло со вчерашнего вечера! – Он внимательно смотрел на черных, пока они не успокоились. – Я не простой работорговец. Я представляю самую крупную и лучшую фирму в этом деле. У нас есть отделения в Ричмонде, Чарлстоне, Мемфисе и Новом Орлеане – и корабли для перевозки ниггеров…
Матильда не смогла сдержаться и выкрикнула:
– Вы продаете нас всех, масса?
– Я велел молчать! Все узнаете в свое время! Скажу вам, что ваш масса – истинный джентльмен, как и замечательная леди из большого дома, что все глаза выплакала из-за ваших черных шкур. Они могли бы получить больше денег, продавая вас по отдельности, намного больше! – Он бросил взгляд на всхлипывающих Киззи-младшую и Мэри: – Вы, девки, уже можете рожать младенцев, и стоили бы по четыреста долларов. – Он перевел взгляд на Матильду: – Хотя ты довольно стара, но мне сказали, ты умеешь готовить. На Юге хорошая кухарка стоит двенадцать-пятнадцать сотен. – Торговец посмотрел на Тома: – Цены выросли, и за такого хорошего кузнеца нетрудно получить двадцать пять сотен, а то и три тысячи, если кто-то захочет сделать на тебе бизнес, как здесь. – Он обвел глазами пятерых братьев Тома, которым было от двадцати до двадцати восьми лет. – Да и вы, полевые жеребцы, могли бы стоить от девяти сотен до тысячи по отдельности. – Торговец помолчал, чтобы произвести наибольший эффект. – Но вам, ниггеры, чертовски повезло! Ваша миссис настояла на том, чтобы вас продали всех вместе, и масса согласился с ней!
– Спасибо, миссис! Спасибо, Иисус! – воскликнула бабушка Киззи.
– Слава Богу! – пронзительно выкрикнула Матильда.
– МОЛЧАТЬ! – сердито рявкнул торговец. – Я изо всех сил пытался их переубедить, но мне не удалось. А у меня есть покупатели – табачная плантация недалеко отсюда! Рядом с железнодорожной компанией Северной Каролины, в округе Аламанс. Им нужна семья ниггеров, которые не будут причинять хлопот, не попытаются бежать и все такое… И которые все умеют… Вас не выставят на аукцион. Мне сказали, что вас не придется заковывать и никаких проблем вы мне не причините! – Он холодно посмотрел на черных: – Итак, с этого момента вы все – мои ниггеры, пока я не доставлю вас на место. Даю вам четыре дня на сборы. В субботу утром мы поедем в округ Аламанс на повозках.
