– Здравствуйте, мисс.
– Здравствуйте, сэр! – ответила она, просияв улыбкой, и тут же скрылась.
По дороге на плантацию Мюрреев Том никак не мог выбросить девушку из головы, и это удивляло и беспокоило его. Лежа в постели той ночью, он вдруг вспомнил, что даже не спросил ее имени. Ему показалось, что ей девятнадцать-двадцать лет. Он долго не мог заснуть, а заснув, почти сразу же проснулся. Том терзал себя мыслями: такая красивая девушка наверняка уже замужем или у нее есть жених.
Сделать сами решетки из тщательно обработанных четырех плоских железных прутьев, закрепленных в прямоугольных рамах по размеру окон, было нетрудно. Том сделал их за шесть дней. А потом принялся вытягивать раскаленные добела железные прутья, доводя их до нужной толщины – не толще стебля плюща или жимолости. После этого стал нагревать их и гнуть, но результат его не удовлетворял. Том начал поутру бродить по лесу, рассматривая настоящие ветки и лианы, изучая их кривизну и сочленения. После этого результаты заметно улучшились.
Работа шла хорошо. Масса Мюррей каждый день объяснял раздраженным клиентам, что Том сейчас берется только за экстренную починку, потому что выполняет крупный заказ для мистера Эдвина Холта. После этого клиенты преисполнились еще большим уважением к мастеру. Масса и миссис Мюррей иногда заглядывали, чтобы посмотреть на работу, потом стали приводить с собой друзей. Порой сразу восемь – десять человек молча стояли в кузнице. Тому было по душе их спокойствие. Он вспоминал, как рабы, приходившие с заказами от своих хозяев, либо мрачно молчали, либо принимались болтать с другими черными. Но как только появлялись белые, все усмешки, перешептывания и разговоры рабов начинали казаться клоунскими. Том и раньше частенько стеснялся своего разговорчивого отца, Цыпленка Джорджа, в его котелке и зеленом шарфе.
Тому повезло – ему искренне нравилась его работа, и он уходил в свое кузнечное дело с головой, не замечая ничего вокруг. Он оставался в кузнице допоздна, пока не становилось так темно, что ничего не было видно. Работа настолько его увлекала, что он целыми днями не вспоминал о симпатичной служанке, которую встретил в доме Холтов. Но потом эти мысли обязательно возвращались.
Труднее всего было сделать листья – Том понял это сразу же, как только миссис Холт показала свои эскизы. И он опять отправился в лес. Он снова и снова нагревал небольшие кусочки металла, расплющивал их тяжелым молотком, а потом специальными ножницами вырезал большие листья в форме сердца. Такой тонкий металл легко было прожечь и испортить, если нагреть слишком сильно. Поэтому Том качал меха очень осторожно. Он клал раскаленные докрасна листочки металла на наковальню и принимался стучать по ним самым своим легким молотком с круглой головкой.
Потом он аккуратно наносил на листья прожилки и прикреплял их к стеблям. Ему нравилось, что все листья разные – в точности как в природе. На седьмой неделе непрерывной работы Том начал прикреплять стебли с листьями на готовые решетки.
– Том, они прямо как живые! – воскликнула Матильда, с восторгом глядя на работу сына.
Киззи-младшая была больше увлечена флиртом с тремя местными молодыми рабами, но все же тоже оценила труды брата. Даже братья Тома и их жены (одинокими оставались только Эшфорд и Том) стали смотреть на него с большим уважением. Масса и миссис Мюррей не скрывали своей радости и гордости – ведь им принадлежал такой искусный кузнец!
Наконец, погрузив решетки в повозку, Том отправился в поместье Холтов. Увидев готовую работу, миссис Холт даже в ладоши захлопала от радости. Она была так довольна, что позвала свою дочь-подростка и взрослых сыновей, которые как раз оказались дома. Решетки всем понравились, и никто этого не скрывал.
Том сразу же приступил к установке. Через два часа на нижнем этаже все было готово. Решетки одинаково понравились и самим Холтам, и их рабам. Том решил, что, услышав о восторгах миссис, все поспешили полюбоваться его работой сами. Но где она? Том всю голову сломал, думая о девушке. Один из сыновей Холта проводил его через роскошный вестибюль к пологой лестнице, ведущей на второй этаж, где решетки предстояло установить на окнах, выходящих на веранду.
Именно здесь Том встретил девушку в прошлый раз. Как бы узнать, кто она такая, где сейчас и каково ее положение, не выдав своей заинтересованности? Том уныло работал – он даже стал торопиться. Нужно все закончить и уехать, твердил он себе.
Том устанавливал решетку на третьем окне, когда за спиной раздались быстрые шаги. Он обернулся. В дверях стояла девушка. Она раскраснелась и даже задохнулась от спешки.
– Здравствуйте, мистер Мюррей!
Только сейчас Том понял, что она не знает про фамилию Ли – ведь теперь он принадлежал массе Мюррею. Он вежливо приподнял соломенную шляпу:
– Здравствуйте, мисс Холт…
– Я была в коптильне – следила за мясом, а потом услышала, что вы здесь. – Ее взгляд скользнул по последней решетке, которую осталось установить. – Оооо, какая красота! Миссис Эмили внизу только что говорила о вашей работе.
Том заметил на голове девушки платок, какие носят работницы в поле.
– Я думал, что вы служанка в доме…
Он никак не мог придумать, что сказать.
– Мне нравится заниматься разными делами, и мне позволяют, – ответила девушка, оглядываясь через плечо. – Я забежала на минутку. Пора возвращаться к работе – да и вам, наверное, тоже…
Нужно было узнать хотя бы ее имя! И Том спросил.
– Ирена, – ответила девушка. – Все зовут меня Рени. А вас как зовут?
– Том, – сказал он и замялся. Действительно, нужно было возвращаться к работе. Но он решил пойти ва-банк. – Мисс Ирена, а вы… вы встречаетесь с кем-нибудь?
Девушка смотрела на него так долго и пристально, что бедный Том окончательно смутился.
– Я всегда говорю откровенно, мистер Мюррей. Когда в прошлый раз вы смутились, я боялась, что вы вообще со мной никогда не заговорите.
Том чуть с веранды не свалился.
С того дня он стал просить у массы Мюррея подорожную на целое воскресенье – и разрешения воспользоваться повозкой. Родным он сказал, что собирает на дорогах металлолом, чтобы пополнить запасы железа в кузнице. И он действительно почти всегда находил что-то полезное, пока два часа ехал к Ирене и от нее.
У Холтов его всегда встречали с радостью и любовью, причем не только Ирена, но и все рабы.
– Ты такой скромник и такой умный! Люди любят таких! – откровенно говорила ему Ирена.
Обычно они уезжали в укромное место, где Том распрягал мула и выпускал его пастись на длинной привязи. А потом они отправлялись гулять. Ирена говорила, а Том слушал.
– Мой паппи индеец. Мамми говорит, что его зовут Хиллиан. Отсюда и странный цвет кожи. – Ирена не стала дожидаться вопросов. – Моя мамми сбежала от злого массы, а в лесу ее нашли индейцы. Они привели ее в свою деревню, там она сошлась с моим паппи, и родилась я. Я была совсем маленькой, когда на деревню напали белые люди. Они многих убили, схватили мою мамми и вернули массе. Мамми избили, и нас продали работорговцу. А потом масса Холт купил нас. Нам повезло, потому что они – хорошие люди. – Ирена прищурилась. – Ну чаще всего… Мамми стала прачкой – она стирала и гладила, но потом заболела и умерла. Это случилось четыре года назад. Я всю жизнь провела здесь. Мне восемнадцать, в Новый год исполнится девятнадцать. – Ирена посмотрела прямо на Тома. – А тебе сколько лет?
