В тот же день барабаны возвестили, что гости прибудут раньше, чем ожидалось. Впрочем, радость мальчишек при виде знакомых лиц быстро исчезла, когда борцы, не говоря ни слова, стали хватать их и с силой швырять на землю. Все мальчишки были покрыты синяками и ссадинами, когда борцы разделили их на небольшие группы и заставили бороться друг с другом под присмотром чемпионов. Кунта и представить не мог, сколько существует борцовских приемов и насколько они эффективны, если исполнять их правильно. Чемпионы настойчиво вдалбливали своим ученикам, что разница между обычным борцом и победителем заключена не в силе, а в знаниях и опыте. Они демонстрировали свое умение, и мальчишки с восхищением смотрели на мощные мышцы под блестящей кожей и восторгались их поразительным мастерством. Тем вечером возле костра барабанщик из Джуффуре возвещал имена и подвиги великих чемпионов мандинго за последние сто дождей. Когда мальчики отправились спать, борцы покинули ююо и вернулись в Джуффуре.
Через два дня мальчики узнали о новом госте. На этот раз известие доставил гонец из Джуффуре – юноша из четвертого кафо, хорошо знакомый Кунте и его товарищам. Впрочем, в новом статусе юноша вел себя так, словно никогда не видел мальчишек из третьего кафо. Даже не взглянув на них, он подбежал к кинтанго и, переводя дух, сообщил, что вскоре целый день в ююо проведет знаменитый сказитель Куджали Н’джай, слава о котором гремела по всей Гамбии.
Через три дня сказитель прибыл в сопровождении нескольких юношей из своей семьи. Он был гораздо старше других сказителей, которых Кунта видел прежде. Рядом с ним даже кинтанго казался молодым. Рассадив мальчишек полукругом перед собой, старик начал рассказывать о том, как он стал сказителем. Он рассказывал, как сказитель год за годом накапливает в своей памяти истории предков.
– Как вы узнали бы о великих деяниях древних царей, святых людей, охотников и воинов, которые жили сотни дождей тому назад? Смогли бы вы встретиться с ними? – спросил старик. – Нет! История нашего народа живет здесь. – И он постучал по своей седой голове.
Старик ответил на вопрос, который мучил всех мальчишек: сказителями становятся только сыновья сказителей. Это их священный долг. После посвящения в мужчины эти мальчики – как и его собственные внуки, сидевшие рядом, – начинают учиться у старейшин и странствовать с ними. В этих странствиях они снова и снова слышат исторические имена и рассказы. И в определенное время каждый юноша в мельчайших деталях запоминает особую часть истории своих предков – точно так же, как запомнили до него его отец и отец его отца. А когда у этого юноши появляются сыновья, он передает им свои знания. Так история предков сохраняется навечно.
Когда возбужденные мальчишки проглотили свой ужин и снова собрались вокруг старого сказителя, он допоздна рассказывал им истории, переданные ему его отцом, – о великих черных империях, которые правили Африкой сотни дождей тому назад.
– Задолго до того как нога тубоба ступила на землю Африки, – говорил старый сказитель, – существовала империя Бенин, которой правил всемогущий царь Оба. Каждое его желание исполнялось мгновенно и неукоснительно. Но истинными правителями Бенина были верные советники Обы. Все свое время они посвящали жертвоприношениям, борясь с силами зла. А царь проводил свои дни в гареме, где у него было больше ста жен. Но до Бенина в Африке было еще более богатое царство, Сонгай. Столицей Сонгая был город Гао, где стояли роскошные дома черных князей и богатых торговцев. Там принимали странствующих купцов, которые приносили с собой золото и покупали разные товары.
Но и это царство было не самым богатым, – продолжал старик.
И он рассказал мальчишкам о древней Гане, где в каждом городе жили только придворные царя. А у царя Каниссая была тысяча лошадей, и за каждой лошадью ухаживали трое слуг, и у каждой был специальный медный горшок, куда лошадь могла мочиться. Кунта ушам своим не верил.
– И каждый вечер, – говорил сказитель, – когда царь Каниссай выходил из своего дворца, зажигали тысячи костров, освещавших все между небесами и землей. А слуги великого царя приносили столько еды, что ее хватало на десять тысяч человек, собиравшихся у дворца.
Сказитель умолк, и мальчишки не смогли сдержать восторженных восклицаний. Они знали, что нельзя мешать сказителю своими чувствами, но ни сам старик, ни даже кинтанго не обратили внимания на их грубость. Положив в рот половину ореха кола и предложив вторую половину кинтанго (тот принял орех с удовольствием), сказитель плотнее закутался в свое одеяние и продолжил рассказ.
– Но даже Гана не была самым богатым из черных царств! – воскликнул он. – Самым богатым и древним было царство Мали!
Как и в других империях, в Мали были свои города, крестьяне, ремесленники, кузнецы, дубильщики, красильщики и ткачи. Но главным источником богатства Мали были залежи соли, золота и меди – и целая сеть торговых путей.
– Пройти Мали в длину можно было за четыре месяца, – продолжал сказитель, – и четыре месяца понадобилось бы, чтобы пересечь царство в ширину. А величайшим и богатейшим городом Мали был сказочный Тимбукту!
В главном центре просвещения Африки жили тысячи ученых, а еще больше мудрецов приезжало туда, чтобы расширить свои знания. Ученых в Тимбукту было так много, что купцы торговали там только пергаментами и книгами.
– В мире нет ни одного марабута или учителя, чьи знания не проистекали бы хотя бы частично из Тимбукту.
Наконец кинтанго поднялся и поблагодарил сказителя за ту щедрость, с какой он делился с ними сокровищами своей мудрости. Кунта и остальные мальчишки впервые с того момента, как они оказались за воротами ююо, недовольно зароптали, не желая ложиться спать. Кинтанго на их неудовольствие внимания не обратил – по крайней мере, сразу же – и сурово приказал расходиться по хижинам. И все же они успели упросить его, чтобы он пригласил сказителя побывать у них еще раз.
Они все еще переживали и пересказывали друг другу волшебные истории сказителя, когда через шесть дней пришло известие о том, что в их лагерь скоро прибудет знаменитый моро. Так называли лучших учителей Гамбии. Их было всего несколько, и они были настолько мудры, что после долгих дождей познания учили не детей, а других учителей, таких как арафанг Джуффуре.
К визиту этого гостя готовился даже сам кинтанго. Он приказал, чтобы ююо безупречно вычистили. Мальчишки подмели и разровняли пыль пышными ветками, чтобы на ней остались следы почетного гостя. А потом кинтанго собрал мальчишек и сказал им:
– Мудрость и благословение человека, который придет к нам, ценится не только обычными людьми, но и вождями и даже царями.
На следующее утро моро прибыл в сопровождении пяти учеников. Каждый нес на голове большой сверток. Кунта знал, что в свертках лежат драгоценные арабские книги и манускрипты на пергаменте – может быть, даже из древнего Тимбукту. Когда старик вошел в ворота, Кунта, его товарищи, кинтанго и его помощники опустились на колени и коснулись лбами земли. Моро благословил их и ююо. Все поднялись и почтительно расселись вокруг учителя, а тот раскрыл свои книги и начал читать – сначала из Корана, потом из совершенно неизвестных мальчикам книг: Таурета Ла Муза, Забора Давиди, Лингеех Ла Иза – моро сказал, что христиане называют их Пятикнижием Моисея, Псалмами Давида и Книгой Исайи. Каждый раз, когда моро открывал или закрывал книгу, разворачивал или сворачивал свиток, он прижимал их ко лбу и бормотал:
