Когда он опустился на дно ящика, тубоб повернул голову и их взгляды встретились. Кунта замер и ослабел от страха. Но тубоб ничего не сказал и сразу же отвернулся. Вдохновленный безразличием тубоба, Кунта снова сел, на этот раз повыше. Пение, доносившееся издали, постепенно становилось все громче. Впереди он увидел тубоба, сидевшего на спине такого же животного, как то, что тащило ящик на колесах. Тубоб держал в руках свернутый кольцом хлыст. К узде животного была прикреплена цепь, соединяющая ручные кандалы около двадцати черных – большинство из них были черными, но встречались и коричневые. Черные цепочкой шли перед ним.
Кунта моргнул и прищурился, чтобы видеть лучше. Среди чернокожих он разглядел лишь двух женщин, полностью одетых. Мужчины были обнажены до пояса. Черные пели унылую, мрачную песню. Кунта прислушался, чтобы разобрать слова, но ничего не понял. Ящик на колесах медленно проехал мимо. Ни черные, ни тубоб не посмотрели на них, хотя были так рядом, что можно было прикоснуться. На спинах черных Кунта заметил множество шрамов от кнута, некоторые были совсем свежими. Присмотревшись, он обнаружил среди них фула, йоруба, мавританцев, волофов, мандинго. Но были там и те, кому не повезло – они родились от тубобов.
За этой процессией Кунта увидел, насколько позволяли ему слезящиеся глаза, огромные разноцветные поля. Прямо у дороги находилось маисовое поле. Точно так же как в Джуффуре после уборки урожая, из земли торчали почерневшие сухие стебли.
Вскоре тубоб наклонился, достал из-под сиденья мешок, а из него хлеб и кусок мяса. Он разломил хлеб и мясо и положил на сиденье между собой и черным. Черный поднял их кончиком своей шляпы и начал есть. Через несколько минут черный повернулся, посмотрел на Кунту и предложил ему кусок хлеба. Кунта остро чувствовал запах свежего хлеба, и рот его наполнился слюной, но он все же отвернулся. Черный пожал плечами и с аппетитом доел хлеб.
Стараясь не думать о голоде, Кунта осматривался по сторонам. В дальнем конце поля он увидел небольшую группу людей, занятых какой-то работой. Он решил, что это черные, но они были слишком далеко, чтобы знать наверняка. Кунта принюхался, пытаясь уловить их запах, но ничего не почувствовал.
Когда солнце уже садилось, ящик проехал мимо другого такого же, движущегося в обратном направлении. Управлял ящиком тубоб, а позади него сидели трое черных детей первого кафо. В ящике находилось семеро взрослых черных в цепях: четверо мужчин в драной одежде и трое женщин в грубых платьях. Кунта удивился, почему они не поют, но потом заметил отчаяние, написанное на их лицах. Куда же везет их тубоб?
Солнце садилось. Над головой начали кричать и носиться мелкие черные летучие мыши, в точности такие же, как в Африке. Кунта услышал, как тубоб что-то сказал черному, и вскоре ящик свернул на узкую дорожку. Кунта сел. В отдалении он увидел большой белый дом, окруженный деревьями. Сердце у Кунты сжалось. Что, во имя Аллаха, сейчас случится? Неужели здесь его съедят? Он съежился на дне ящика и лежал как мертвый.
Глава 42
Ящик на колесах приближался к дому, и Кунта почувствовал запах, а потом услышал черных людей. Приподнявшись на локтях, он разглядел три фигуры в лучах заката. Они приближались к повозке. Самый крупный из них размахивал небольшим факелом – Кунта видел такие на большом каноэ, с ними тубобы спускались в трюм. Но у этого черного факел был заключен во что-то прозрачное и блестящее, а не в металл. Кунта никогда не видел ничего подобного. Материал казался твердым, но сквозь него можно было смотреть, словно его не было вовсе. Впрочем, рассмотреть получше не удалось. Трое черных быстро подбежали к ящику, еще один тубоб прошел мимо них. И ящик на колесах внезапно остановился рядом с ним. Тубобы поздоровались. Потом один из черных поднял факел, чтобы тубобу было удобнее вылезать из ящика. Тубобы пожали друг другу руки и вместе направились к дому. В душе Кунты зародилась надежда. Может быть, теперь черные его освободят? Впрочем, надежда тут же умерла. Пламя факела осветило их лица: они смотрели на него и смеялись. Что же это за черные, которые презирают своих собратьев и, словно козы, работают на тубоба? Откуда они? Они были похожи на африканцев, но явно были не из Африки.
Тот, кто управлял ящиком на колесах, прикрикнул на животное, щелкнул поводьями, и они покатились дальше. Черные по-шли вслед за ними, продолжая смеяться, пока ящик не остановился. Черный слез, осветил ящик факелом и резко дернул за цепь Кунты. Он завозился под сиденьем, открепляя цепь и сердито ворча. Потом жестом показал, чтобы Кунта вылезал.
Кунта с трудом сдержался, чтобы не вцепиться в горло четырем черным. Сейчас не его время – его время придет позже. Все мышцы его тела ныли, когда он поднимался на колени и пытался выбраться из ящика. Он слишком замешкался, и двое черных схватили его, перевалили через борт и швырнули на землю. Через мгновение черный, который управлял ящиком, накинул свободный конец цепи на толстый столб.
Кунта сидел у столба, полный боли, страха и ненависти. Один из черных поставил перед ним две миски. В свете факела Кунта увидел, что одна наполнена водой, а в другой лежит какая-то странная на вид и запах еда. Голод скрутил живот Кунты, рот наполнился слюной. Но он не позволил себе даже посмотреть в эту сторону. Черные, наблюдавшие за ним, покатились со смеху.
Подняв факел повыше, черный, который привез его, подошел к толстому столбу и сильно дернул за цепь, показывая Кунте, что сломать его не удастся. Потом ногой указал на воду и еду, издавая угрожающие звуки. После этого все черные со смехом ушли.
Кунта лежал на земле в полной темноте, ожидая, когда придет сон. Мысленно он видел, как снова и снова рвется на цепи, прикладывая всю свою силу, и цепь рвется, а он оказывается на свободе… В этот момент он почувствовал, что к нему приближается собака. Собака с любопытством принюхивалась. Кунта почему-то чувствовал, что собака ему не враг. Но потом собака подошла ближе, он услышал чавканье, собачьи зубы щелкнули по оловянной миске. Хотя Кунта не собирался есть, он яростно прыгнул вперед, рыча, как леопард. Собака бросилась бежать, потом остановилась и начала лаять. Через минуту со скрипом распахнулась дверь, и кто-то побежал к нему с факелом. Это был кучер. Кунта с холодной яростью наблюдал, как кучер проверяет цепь вокруг столба и то место, где она соединялась с железным кольцом на щиколотке Кунты. В тусклом желтом свете Кунта увидел, что кучер довольно посмотрел на пустую миску. Хрипло ворча, он зашагал к своей хижине, оставив Кунту в темноте. Кунте хотелось придушить собаку.
Через какое-то время он нащупал миску с водой и отпил немного. Но лучше ему не стало. Ему казалось, что силы покинули его тело, оставив пустую оболочку. Расставшись с мыслью порвать цепь (по крайней мере, пока), Кунта почувствовал, что Аллах отвернулся от него. Но за что? Что такого ужасного он совершил? Кунта попытался припомнить все свои поступки – и правильные, и неправильные – до того злосчастного утра, когда он отправился за деревом для барабана и слишком поздно услышал хруст сучка под ногами тубобов. Он подумал, что его всегда наказывали только за легкомыслие и невнимательность.
