– Хватит! – не выдержав, выкрикнула Аврора. На мгновение отражения замерли, а потом все зеркала вдруг сразу потемнели и в комнате воцарилась зловещая тишина.
– Покажите мне мои крестины, – приказала принцесса, и в одном из зеркал тут же развернулось изображение парадного зала королевского замка.
Малефисента стояла перед отцом и матерью Авроры. Темная фея была на диво хороша в своем длинном черно-пурпурном одеянии, хотя плотный черный капюшон, скрывающий ее рога, придавал ей угрожающий вид. Взрослая фея выглядела совсем иначе, чем Малефисента-подросток, которую Аврора видела в другом зеркале. Теперь она казалась самим воплощением зла.
По тому, как темная фея обратилась к королевским особам и их свите, называя всех по именам, Аврора сразу поняла, что Малефисента разгневана и уязвлена. И хотя внешне она держалась невозмутимо и голос ее звучал вполне любезно, в словах ее слышались горечь и обида.
«Я была крайне огорчена, не получив приглашения», – сказала она.
Темной фее сразу же дали понять, что приглашения на крестины принцессы ей не прислали вовсе не по ошибке. «Тебя никто не хочет здесь видеть!» – выкрикнула Мерривеза, замахиваясь на нее своей волшебной палочкой. Ее подруги, Флора и Фауна, кинулись оттаскивать ее прочь.
«Никто не хочет меня видеть? Вот как. Ах, до чего неловкое положение. А я-то думала, что приглашение просто где-то затерялось. – Темная фея сокрушенно поцокала языком, поглаживая перья своего ручного ворона и коварно улыбаясь. – Что ж, в таком случае лучше мне пойти своей дорогой».
«Надеюсь, вы не обиделись, ваша милость?» – спросила ее королева Лия.
«Нет-нет, ваше величество, что вы. И чтобы доказать это, я тоже хочу сделать принцессе подарок. Слушайте же, вы все, – повысила голос ужасная фея, звучно ударив концом своего посоха о каменные плиты пола. – Принцесса и в самом деле вырастет прекрасной и грациозной и будет пользоваться всеобщей любовью. Но в день ее шестнадцатилетия, прежде чем зайдет солнце, она уколет палец о веретено прялки и умрет!»
По комнате снова прокатился пронзительный смех сестричек. Они хохотали так громко, что зеркала готовы были вот-вот треснуть.
– Как ты думаешь, почему темную фею обеспокоило, пригласили ее или нет на какие-то глупые крестины? Почему она отважилась из-за этого выйти в мир, хотя долгое время избегала этого любой ценой? Что, по-твоему, заставило ее так поступить?
– Я не знаю, – помотала головой Аврора. – Я ничего в этом не понимаю.
– Милое ты наше дитятко, все, что есть в мире, понять очень легко – нужно только знать, куда смотреть. Только взгляни, как много людей озабочено твоим благополучием. Ты сумела занять место в сердце темной феи... или что там осталось от ее сердца. Она думает, что потеряла все в тот день, когда ты родилась, но это не так. Если бы она не сохранила частицу прежней себя, она бы так не стремилась защитить тебя.
– Защитить?! Она же пыталась убить меня! – закричала принцесса.
– Она пыталась убить тебя ради твоей защиты! Это так глупо, милая ты наша Роза. Неужели ты сама не понимаешь? В тот день мы думали, что забрали у нее все... но оказалось, что нет. Она оставила себе крохотную искорку, сияющую в ее сердце, – сказали сестры, глядя на озадаченную принцессу и грустно улыбаясь.
– Да что за глупости вы несете?! Перестаньте! – вспылила Аврора. – Во всем этом нет и крупицы смысла!
– О, ошибаешься, дорогая. Смысл есть. Мы готовы все тебе объяснить и открыть правду о твоем проклятии – но при одном условии. Сначала покажи нам нашу младшую сестру!
Глава 29
Суд над феями
Тьюлип и Попинджей ожидали гостей в саду, где все уже было готово к встрече Феи-Крестной и трех добрых фей. Виолетта расставила на столе расписной заварочный чайник и блюда с булочками, крохотными пирожными с нежной глазурью и изящными маленькими бутербродами. Тьюлип радовалась, что день выдался на редкость ясный. Отсюда, из сада, было видно все до самых прибрежных утесов, где замерли, распластавшись по земле, пышные зеленые плети растений: казалось, они только и поджидают, когда Малефисента выйдет из-под спасительного крова замка.
– Жутковато выглядит, правда? Хотела бы я знать, почему эти лианы не последовали за ней до самого замка.
Попинджей, пожалуй, догадывался почему:
– Оберон, это не твоих ли рук дело?
Раскатистый смех Оберона эхом отозвался в груди принца и принцессы:
– А ты очень сообразителен, Попинджей. Верно, это моя работа!
– Интересно, почему Нянюшка сама не подумала сделать что-нибудь такое с лианами. Или Цирцея, – вслух подумала Тьюлип.
– Да потому что у них сейчас и других забот хватает, малышка, – сказал Оберон. – А я лишь рад чем-нибудь помочь.
События последних дней только-только начали укладываться у Тьюлип в голове. До сих пор у нее просто не было ни единой минутки, чтобы спокойно сесть и обдумать все случившееся. Событий было столько, что несколько дней, казалось, растянулись на целые годы.
– Не тревожься, малышка. Ты отлично со всем справляешься. И с тобой рядом верный друг и помощник Попинджей. Может, он и не речист, но я-то вижу, что он любит тебя больше всех на свете, – сказал Оберон, улыбаясь.
Тьюлип мигом покраснела и поспешила сменить тему:
– Как мало, оказывается, я знаю о Нянюшке. Мне никогда не приходило в голову, какую бурную и интересную жизнь она вела до того, как поселилась со мной в этом замке.
Оберон добродушно расхохотался:
– Дети частенько не думают о том, что у их родителей есть и своя собственная жизнь, и воспринимают их с очень ограниченной точки зрения. Но твоя няня – выдающаяся фея и ведьма. И пусть мне известно, что она не приходится тебе настоящей матерью, я не сомневаюсь, что она относится к тебе как к собственной любимой дочери.
– Так и есть, – кивнула Тьюлип, – и так всегда было. Я тоже очень ее люблю.
На взгляд Оберона, было вполне естественно, что Нянюшка в конце концов нашла себя здесь. После того как он решил погрузиться в дрему, она искала его повсюду, по всем королевствам. И он ценил ее усилия, но, прожив долгую-долгую жизнь, он очень устал и нуждался в отдыхе. Разумно было ожидать, что Нянюшка будет искать Оберона в тех краях, где он родился. А когда она потеряла память, так же разумно было ожидать, что судьба приведет ее к семье Тьюлип – и к самой Тьюлип.
– Для всего на свете есть какая-то причина, малышка. Нянюшка могла позабыть на время, кто она такая, но ее сердце, ее душа и разум остались при ней. И они привели ее к тебе, так же, как и меня.
Тьюлип не знала, что сказать на это:
– Как ты считаешь, с Нянюшкой все хорошо?
Оберон ничуть не опасался за благополучие Нянюшки:
– Твоя няня очень могущественная ведьма, и Малефисенте это известно. К тому же она нуждается в помощи Нянюшки.
