Она, шипя, ушла сквозь плиты.
Глаза герцога блестели, он утратил степенность, помолодел. Воистину, мужчины – охотники по природе, а стезя темных – война.
Со смесью восхищения и страха косилась на Родриго. Боевой маг, каковы же его истинные возможности? Соланж Альдейн не простой чародей, однако герцог легко справился с чарами. Тогда отчего позволил себя допросить? Тогда мне казалось, некромант заставил силой, а теперь сомневалась, Родриго Соурен сбросил маску. Хотелось бы когда-то узнать, что действительно случилось в застенках, как герцог получил уродливый ожог на запястье.
– Посидите с ней, – Соланж указал на меня и скрылся в сиянии портала.
Слишком поспешно, даже обидно, сбыл с рук на руки, как ненужную вещь.
Родриго презрительно глянул на ухмылявшегося Твейна и присел на корточки рядом со мной, только его интересовала не моя скромная персона. Пальцы герцога коснулись шеи короля, губы беззвучно зашевелились. Кожей ощутила мощный сгусток энергии и замерла, боясь дышать.
Между рукой Родриго и кожей монарха пробежал разряд. Оллос дернулся, судорожно вздохнул.
– Давайте, леди, делайте свое дело, – не оборачиваясь, устало пробормотал герцог. – Лекарь не придет.
– Почему?
– Я же говорил: мертв, – подал голос Твейн и посоветовал: – Уходите, Родриго, она Слышащая и ходит по теням.
Герцог выпрямился и медленно обернулся к говорившему.
Ложа эхом отразила смех, от которого мурашки пробежали по коже.
– Бояться твоей дочери? Я не ослышался, Твейн?
Хлесткий удар воздушного кнута, и на щеке некроманта набухла капелька крови.
– Заслужил, – равнодушно прокомментировал Родриго и хлопнул в ладоши. Вспыхнул свет. – Тянет на обвинение в трусости, не находишь? Или решил, я молчал из желания сохранить титул? Тогда ты дурак, таких убивать не жалко.
Твейн промолчал, только от тихого бешенства вздулись желваки.
– Не бойтесь, леди, я ее услышу и щадить не стану, – заверил герцог, в кой-то веки обратив внимание на женщину на полу. – Всегда знал, Оллос стал жертвой гипноза, пришла пора исправить ошибку и дать Веосу достойную королеву. Или короля, – добавил он после короткого молчания. – Может, не стоит возиться с его величеством, корона не останется бесхозной.
Сразу вспомнился тронный зал в замке Терских.
Как далеко простираются амбиции его светлости? Уверена, он без зазрения совести переступит через смертельно раненного короля.
Мысли переместились к Евгении. Судя по недомолвкам, именно она убила супруга. Не своими руками – стала организатором покушения, но не суть важно.
Герцог намекал на принуждение короля к браку. Помнится, он женился по любви, обожал супругу, а она не платила взаимностью. Тот же Геральт получал больше, чем муж, который вознес ее на вершину социальной лестницы. И как – пошел на конфликт с Советом!
Идем дальше.
Меня хотели пригласить в королевскую ложу. Случайно ли? Вряд ли, следующий удар отравленным кинжалом нанесли бы мне. Зачем? Мешала. Как целитель, полагаю. Врачевание – тонкая наука, а я без ложной скромности могла поспорить со смертью, то есть спасти монарха. Евгения, само собой, такой результат не устраивал.
Но в безопасности ли я теперь?
Перевела напряженный взгляд на герцога. Раз он мечтает примерить корону, я ему тоже не нужна. Видимо, Твейн придерживался того же времени, раз издал короткий смешок: «Все мы в одной лодке».
– Успокойтесь, леди, – Родриго положил ладонь на плечо, с испугу она показалась непомерно тяжелой, – вам ничего не грозит, лечите спокойно. Но если вопрос стоит о его и вашей жизни… Повторяю, трон пустовать не станет.
– А как же ее величество? – руки дрожали, никак не могла сосредоточиться.
– Неужели вы полагаете, будто после этого, – герцог указал на короля, – у Веоса останется королева? Нужно подумать, на ком женить Оллоса.
Однако! Но прислушается ли король? Впрочем, это не мое дело. Лечи и не вмешивайся в игры, радуйся благодушию Родриго.
Вдох, выдох.
Только я и король.
Когда дыхание и сердцебиение восстановится, моя работа закончится.
Чужое присутствие ощутила сразу, от него мурашки разбежались по спине. Злобный взгляд обжег холодом. Резко подняла голову и закричала – в двух шагах от меня, прямо в воздухе, парило горящее нечто. Выглядело оно пугающе: огромные клыки, бельма глаз, рога. Демон!
Герцог тоже его видел и занял боевую стойку, однако никаких действий пока не предпринимал, выжидал.
– А вот и старый знакомый! – лениво протянул Твейн.
Казалось, некромант получал удовольствие от маленького спектакля. Он ничуть не боялся, когда как я дышать перестала.
Как назло, напала икота. И не сдержать же!
– Нужна помощь? – прошипел демон и сделал круг по ложе.
Родриго двигался вслед за ним, не выпуская из виду. Обоюдоострый посох чуть вибрировал в пальцах от переполнявшей его энергии. Набалдашник раскалился, клинок поблескивал смертельной красотой.
– Спасибо, обойдусь. Родриго ведь не убьет меня? – мурлыкнул Твейн и с вызовом глянул на герцога.
Он промолчал и, судя по напряженным мышцам, приготовился дать бой. Про меня, разумеется, забыл. И ведь спрятаться-то некуда. Кресла – слабая защита, а в пылу схватки никто не обратит внимания на беспомощную наиви.
Стараясь не делать резких движений, нащупала пирамидку связи.
Я успею, должна успеть. Пусть Соланж останется в театре, он тут нужней, не стану беспокоить. Эллан достаточно окреп, чтобы открыть один маленький портал. Ринется помогать, пригрожу отменить помолвку. Себялюбиво? Да, но очень жить хочется.
– С чего ты взял? – лицевые мышцы Родриго расслабились, по губам гуляла легкая улыбка. Я уже видела такую у Соланжа и знала, за ней следует наказание – быстрое, безжалостное и неукротимое. – Что мне мешает убить? С превеликим удовольствием. Заодно отомщу Соланжу Альдейну за допрос, пусть помучается с мертвым телом. Ты и так для всех умер, ничего не изменится.
От веселого настроя Твейна ничего не осталось. Он напрягся и бросил взгляд на демона. Тот с интересом прислушивался к разговору, расправив алые крылья.
– Значит, помощь таки нужна, – констатировал обитатель иного мира и приоткрыл еще одну чужую тайну: – Условия те же: либо находишь души, либо отдаешь свою.
Так вот чем занимался отец Евгении, вот кто хозяйничал в замке и, возможно, указал демону на Талию и Филиппа как потенциальных одержимых. Не сомневаюсь, граф – при жизни отец королевы носил именно такой титул – бывал в школах для магически одаренных детей и уж точно знал о пристрастиях и пороках отпрысков высоких родов. Если так, многое становится на свои места. К примеру, холодная, жесткая улыбка на губах Родриго тоже: он тоже догадался. Пусть Филипп в опале, семейная честь – не пустой звук.
