– Надо было не за чужими женщинами бегать, а Совет слушать, – Эллан злорадствовал по поводу промашки соперника.
Жалеет, наверное, что некромант не погиб.
Пошатываясь, Соланж шагнул к двери. Отвечать на колкость он не собирался. Досталось ему! И ведь лежать не станет. Какие все-таки мужчины упрямцы!
Вполголоса выговаривала Эллану, когда появился герцог Терский. Он выглядел немного растрепанным, но бодрым и довольным. На ботинках – свежие капли крови.
– Домой и лекаря? – Родриго не стал задавать лишних вопросов, быстро оценив обстановку.
Как истинный аристократ, он тактично не замечал моей наготы, отдал пиджак и ни полвзгляда. Похоже, в Веосе появилась новая традиция – мужчины кутают голую наиви в свою одежду.
– А Соланж? – вспомнила о некроманте.
Занятно, герцог беседовал со мной, а не с Элланом. Мелочь? Возможно, но сомневаюсь, такие темные ничего просто так не делают. Выходит, я для герцога Терского занимаю более высокое положение, нежели лорд Марон. Надеюсь, только из-за пола, потому как Эллан – член Совета, а не рядовой дворянин.
– Сам о себе позаботится, благо в театре больше некого ловить.
– Мне сделать комплимент вашей светлости?
Толком не поймешь, на что намекает и намекает ли.
– Оставьте! – отмахнулся Родриго. – Не только моими стараниями, да и с каких пор обычные мужские занятия стали подвигом?
А ведь польстила! Я уловила легкую улыбку, притаившуюся в уголках губ. Даже властные мужчины иногда любят ушами.
Родриго аккуратно поднял и, придерживая за талию, чтобы не упала, протянул руку Эллану. Лорд не отказался от помощи, признал слабость. А ведь мог взбелениться!
– Скоро нас ожидает еще один судебный процесс, – пообещал герцог и, помедлив, перекинул меня через плечо, – но, увы, без главных обвиняемых.
Значит, сбежали и не вернутся. Заговор хорош внезапностью, а когда на родине тебя ждет смерть, лучше отсидеться в тихом уголке.
Глава 10
Мазь, которой лекарь обработал рану, нестерпимо жгла и пачкала простыни, зато с задачей справлялась на отлично, тело заживало. Ожидаемо убить пыталась королева, не перехвати Соланж ее руку, выпотрошила бы со злости.
Зато Эллану стало хуже. Он ведь не только полез в самую гущу событий, так еще портал открыл. Вздыхая, сидела на его постели и, преодолевая сопротивление, кормила с ложечки. Сначала приходилось разжимать челюсти и буквально проталкивать еду, потом Эллан смирился, начал глотать сам, но с таким выражением лица! Он ослабел, как младенец, открылось старое кровотечение.
– Вот зачем? – в который раз с укором вопрошала я.
– На себя посмотри! – огрызался Эллан. – Под ночной рубашкой бинты. Вот спрошу лекаря, разрешал ли вставать.
Слабый, а эмоции фонтанируют!
Действительно, лекарь советовал больше отдыхать, но глупо торчать в спальне, когда Эллану плохо. Я не лежачая, в отличие от некоторых, ничего не случится, если посижу в другой комнате, не лечить же любимого собралась!
– Я не геройствовала, – напомнила забывчивому. – Вот ты – другое дело.
– По-твоему, нужно было подождать, пока тебя убьют, и чинно принимать соболезнования? – нахмурился лорд и зло добавил: – Ну уж нет, и не надейся, милая, маги так не поступают.
Выходит, Эллан тайком опутал платье заклинанием, иначе как угадал, появился тогда, когда надо мной нависла реальная опасность. Только вот наряд для театра любимый не видел, он не интересовался, а я решила не показывать. То есть оставалась фантастичная версия лорда, крадущегося по стеночке в спальню любовницы, пока та в гостях или трапезничает.
Увы, все оказалось прозаичнее, постельного режима Эллан не нарушал, магией не баловался. Ему рассказала Евгения, не удержалась от сладкого дополнения к мести. Пока Геральт дрался с Соланжем, она связалась с Элланом и «обрадовала», посоветовав готовиться к собственной кончине. Разумеется, лорд разозлился, дополз до портальной комнаты и поспешил на помощь. Соланж неохотно признал, без Эллана дело приняло бы дурной оборот. Не зря лорд навредил себе, спас троих, а я его ругаю.
Благодарность любимый воспринял как должное и буркнул про наседку. Мол, трясусь над ним, как над младенцем, хотя сама нуждаюсь в защите и заботе.
Расплылась в глупой улыбке. Так приятно – каменная стена, за которой можно укрыться от жизненных неурядиц.
– А куда делась королева?
В ходе беседы выяснилось, что я знала о заговоре меньше, чем раненый жених. Мужчины общались между собой, а меня не посвящали.
– Исчезла. Всегда ощущал исходившую от нее гнильцу, поэтому в постели никто не задерживался. Помню ведь…
Эллан осекся, сообразив, кому это говорит. Лицевые мышцы напряглись – лорд ожидал скандала, но его не последовало. Ее величество всех мужчин попробовала, вряд ли бы прошла мимо Чувствующего, но в итоге выбрала Геральта, даже повода для ревности нет. Пила из него энергию, лелея спрятанный дар Шепчущей. А я-то ее вампиром считала!
Душа – тоже энергия, только в концентрированном количестве. Именно она восстанавливает силы Шепчущих, вот королева и кушала понемногу, не убивала, не высасывала душу, а брала напрямую. Потом, очевидно, прониклась к донору чувствами и сделала партнером. Речь необязательно о любви – сомневаюсь, будто Евгения способна на нежную привязанность, пусть ее слова и заставили в этом усомниться. Скорее она как Элиза – подпускает к себе сильного, уважает его, а как найдется другая сила или переменятся обстоятельства, избавится.
– То есть подробности не интересны?
И взгляд хитрый-хитрый! Понял, ругать не стану.
– А какие подробности? – пожала плечами и отправила в рот орешек. – Она приказала, ты переспал. Наутро Евгения из спальни вышвырнула. Так?
– Так, – признал любимый и вопросительно поднял брови: – Таки никакого возмущения?
Вместо ответа поцеловала в щеку.
Глупо отстаивать высокоморальные идеалы. Он бы еще ждал ревности к каждой любовнице, той же Рине, его наложнице. Только глупые девочки хотят быть единственными, гораздо важнее стать последней. В последнем не сомневалась, Эллан налево не бегал, Рину отослал сразу, как у нас завязались отношения.
– А Геральт? Граф Местрийский, – тут же поправилась, искоса глянув на Эллана.
Неприятно, наверное, когда бывшего любовника запросто называю по имени, может приревновать.
– Глупости! – фыркнул Эллан и прикрыл глаза. Утомила я его, пора заканчивать с вопросами. – От тебя такие эмоции идут, что и дурак не усомнится. У навсеек такого нет, тепло ровное, а не пылающий костер. Непривычно и… приятно. Вот и вьешь из меня веревки, – недовольно пожаловался он.
– Больше не буду, – пообещала с улыбкой и вновь поцеловала, теперь в губы.
