Конец счастью положил хмурый Соланж. Полным ненависти взглядом он прожигал кольцо на пальце. Отвернулась, чтобы не видеть молчаливого укора, а когда решилась обернуться, некромант уже уехал, не попрощавшись.
– Вам просили передать, – дворецкий протянул серебряный поднос.
Сняла салфетку и увидела знакомый кафф с драконом, который мне так нравился. Дракон держал в когтях белую прядь. Соланж пристал замену для медальона, прошлый волос порвался, когда спасала Эллана. Только зачем так много?
И никакой записки.
– Грустишь? – на плечи легли руки Эллана.
Молчаливо указала на поднос.
Любимый заскрежетал зубами.
– Значит, таки избранница, – не скрывая неудовольствия, пробормотал он. – Ты хотя бы поняла смысл подарка?
– Наверное.
– Тебе отдали фамильную драгоценность, часть силы. Думаешь, – Эллан поддел ногтем кафф, – это просто украшение? Как бы не так! Альдейны дарят избранницам не кольца, а подобные вещицы. По преданию, у каждого мужчины в роду Альдейн она своя, появляется при рождении, якобы дарят Вседержители.
– Но Соланж ушел, – напомнила я, – вряд ли он сделал свадебный подарок.
– Неважно. Сердце отдано, его можно не брать, но вернуть невозможно.
Эллан гладил по щеке, но равнодушно, словно исполнял долг перед невестой. Кожей чувствовала его волнение, бурлившие чувства и боялась. Вдруг после праздника отправится к Соланжу? Повод для дуэли имеется, взаимной неприязни навалом, нетрудно предугадать итог.
Настроение мгновенно ухудшилось, захотелось утопить тоску в игристом вине. Крепко сжала руку жениха и отвернулась, пряча слезы. Закатывала глаза, глубоко дышала: не помогало.
Соланж больше не вернется, он отступил. Порадоваться бы, только хотелось плакать. Будто отрезали частичку души. И Эллан, между нами никогда больше не будет прежней близости. Я превратилась в предательницу, навсейку, но Великая Мать свидетельница, оба мужчины стали частью меня. Они дополняли друг друга. Один дарил страсть, без Соланжа я на многое бы не решилась, другой помог раскрыться, утопил в нежности и заботе. Эллан чудесный, сумел исправить то, что много лет вбивали в мою голову.
Страсть и чувственность неразделимы, а тут пришлось отказаться от одной составляющей.
– Так тяжело? – Эллан щекотал дыханием ухо.
Промолчала.
Жених понял без слов и с неизмеримой тоской пожаловался:
– Отчего тогда я был ослеплен Элизой?!
Сгоняя печаль с его лица, поцеловала, постаравшись вложить всю переполнявшую меня любовь. Плевать на гостей, покой жениха дороже.
– Я подумаю, Дария, – неожиданно пообещал Эллан и прижал к себе.
– Не надо!
Я забуду, смогу, должна забыть, иначе в Веосе появятся трое несчастных. Да и что за блажь – двое мужчин! У некоторых нет ни одного. Соланж не признался в любви, он всего лишь хотел тело, жаждал детей, сделал предложение, чтобы не ушла. Увы, обмануть себя не получалось. Не стал бы некромант его величества вытаскивать из Умерры, спасать соперника от смерти, если бы руководствовался одной похотью.
– Пойду на все, лишь бы ты не плакала, – настойчиво повторил лорд, пресекая возражения поцелуем.
Только выражение лица не вязалось со словами. Будь его воля, лорд уничтожил бы соперника. Нужно проследить, запретить посылать вызов.
После мы танцевали. Эллан незаметно поглаживал, в конце и вовсе открыто ласкал шею, прогоняя дурные мысли. Предвкушала момент, когда мы окажемся наедине. Любимый заслужил подарок – компенсацию испорченное Соланжем торжество. Пусть гости веселились, а герцог благостно улыбался, только хозяин все чаще вытаскивал пирамидку связи, вертел в руках и убирал. Я знала, с кем он собирался связаться. Еще бы, Эллан столько ждал заветного момента, а тут объявился некромант, и счастье померкло.
Уединиться получилось глубоко за полночь. К сожалению, пары минут между танцами, не хватило, зато, оправляя платье, я никогда так нервно не хихикала. Раскрасневшиеся щеки, съехавшее набок ожерелье – и ощущение небывалой легкости. Женщина во мне проснулась и не желала засыпать.
Мне не хватало Эллана, а он с готовностью откликался на любой каприз. Любимый успокоился, больше не рвался покарать соперника, надеюсь, после грядущей ночи он и вовсе уверится в собственной неповторимости. Главное, перебороть собственные страхи. Я до сих пор считала подобное занятие неприличным. Одно дело – в порыве чувств, другое – вот так.
А еще жутко боялась сделать что-нибудь не так. Трудно играть роль соблазнительной смелой навсейки, если прежде выходила на сцену в амплуа тихой скромницы.
Никаких запретов, только удовольствие и двое влюбленных.
Набрав ванну, постаралась расслабиться. Придет ли Эллан? Я ничего не говорила, но должен ли он догадаться? Прежде любимый умел читать мысли и уж точно не отказывал в маленьких радостях, но сегодня появился Соланж и не просто появился, а выказал на меня определенные права.
На столике лежали недавние приобретения. Чего мне стоило купить их в лавке, адрес которой узнала от служанки! Никогда так не краснела и не мямлила, мечтая провалиться сквозь пол. Туманно намекнула чего хочу и оказалась у прилавка с разного рода постельными штучками. На эксперименты не решилась, выбрала знакомое. Расплатилась и опрометью, раскрасневшись, вылетела из лавки. Больше я туда не вернусь!
В дверь постучали.
Сердце радостно подпрыгнуло к горлу.
Эллан!
Расплескав воду, вскочила и в одном полотенце кинулась встречать.
Жених расцеловал еще на пороге и продолжил ласкать на кровати.
Полотенце сиротливо валялось на полу, мокрое и ненужное. Разгоряченное теплой водой и прикосновениями жадных губ тело мгновенно откликнулось. Эллан довольно улыбнулся и скользнул ниже, туда, где все уже изнывало от нетерпения. Но не сейчас, сегодня ночь любимого.
– Нет, – хрипло возразила я, с трудом оттолкнув Эллана, и попросила: – Ложись!
Жених глянул с непониманием, потом, видимо, прочел эмоции и, усмехнувшись, закинул халат на спинку кровати.
Невольно задержала взгляд ниже пояса. Какой нетерпеливый!
Ну, Дария, ныряй в омут, доставь ему удовольствие.
Свет гасить не стала. Поправив волосы, плавно наклонилась и коснулась шелковистой плоти. Короткий поцелуй, сорвавший стон с губ любимого, и я выпрямилась, чтобы отдышаться.
Хм, оказывается это не так тяжело, особенно когда слышишь слова одобрения. А уж когда Эллан заметил ящичек на тумбочке и с лукавой улыбкой пообещал использовать все по назначению… Словом, последние сомнения ушли.
Пальцы сжались, прошлись по всей длине. Приятная тяжесть легла на ладонь.
Легкое касание губами.
