По утрам я ходила на фитнес. Одновременно со мной туда ходила еще одна женщина. Рано утром в зале никого не было, поэтому, естественно, мы стали общаться. Как-то в сауне мы разговорились. Я говорю: «Мне пора на работу!» «Да мне тоже, кажется, пора, но сейчас работы нет… – отвечает она. – Зато скоро я уезжаю в командировку на два месяца…» Что же это за работа, которая то есть, то нет, которая не требует ее постоянного присутствия?
– Кем же ты работаешь? – заинтересовалась я.
– Я художник по витражам, – отвечает она. – Мы занимаемся реставрацией замков, костелов и всех тех зданий, где есть витражи.
У меня возник диссонанс. А как же дорогая одежда, свободное время и наш весьма не дешевый фитнес-центр? Я знаю, что художники должны быть нищими алкашами.
– А, поняла, – говорю я. – Тебя, наверное, муж содержит!
– Нет… Я – мать двоих детей, муж у меня, конечно, есть, но не сказать, что он сильно много зарабатывает. В основном я…
– Ну ладно, сколько ты зарабатываешь, скажи?
– Ну не знаю, обычно 150 тысяч рублей, иногда 200…
У меня глаза стали квадратными. Все, за что я держалась, мой спасательный круг нормальной жизни лопнул. Моя картина мира пошла трещинами. Оказывается, есть художники, которые занимаются творчеством, но при этом ходят в приличные фитнес-центры, не пьют, да еще и зарабатывают больше, чем я в своем банке, который ненавижу.
– А в чем проблема? – спрашивает она, видя мое остолбенение.
– Я тоже так хочу! Я тоже люблю рисовать!
– Ну, приходи к нам на курсы! Ты за них заплатишь, но, если мы тебя потом возьмем в мастерскую, деньги вернем…
Я сразу взяла отпуск на работе и пошла на эти курсы…
(Обратите внимание, это важно: она не уволилась сразу!)
…Я пошла на курсы, чтобы проверить, как мне в этом. Я получила невероятное удовольствие – от материала, от людей, от мастерской. У меня действительно оказались способности, меня взяли. Взяли не сразу на 150 тысяч. Сначала платили 50, потом 70… А потом меня взяли в большой проект. Сейчас я вернулась из Польши, где мы всей командой реставрировали костел. Заплатили нам так хорошо, что я потом сразу отправилась на две недели путешествовать по Европе, чего не могла себе позволить с банковской зарплатой и графиком. Мы поехали на машине с мужем и с ребенком. Я очень счастлива, Таня, и хочу сказать спасибо за то, что я вдруг поняла, что так, как мечтаю, можно жить. Оказывается, у меня были какие-то бабушкины убеждения: «не ходи в художники, они все пьяницы», условно «не ходи за забор, там злые собаки бегают, сиди дома, не гуляй». Или: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку»
[3].
Из этой истории следует очень простой вывод – попробуйте сходить на стажировку в компанию из той области, которая вам нравится. Вика уже взрослым человеком, работая в IT-среде, вдруг решила, что хочет связать свою жизнь с медициной. Она все бросила и уже в позднем возрасте поступила в мединститут. Проучилась три года, но поняла, что это не ее. Вернулась к своим проектам, а медицину оставила на уровне хобби, стала заниматься массажем.
Так же точно и я не смогла быть сценаристом. Мне это очень нравилось, я пошла учиться на курсы. Все было хорошо, пока мы не начали писать поэпизодные планы. У меня «сломался» мозг. Было удивительное чувство облегчения, когда я поняла, что это не моя профессия. Писатель из меня, возможно, получится, сценарист – никогда. Я могу быть соавтором, я могу работать с кем-то, кто пишет «эпизодники», я могу писать диалоги, развивать сюжет, но когда дело доходит до множества мелких деталей, не могу держать их в голове. Я просто физически ломаюсь. Я закрыла эту тему и больше к ней не возвращаюсь.
ПРОСТО НАЧНИТЕ ПРОБОВАТЬ. МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ, ЧТО ЭТО БЫЛ МЫЛЬНЫЙ ПУЗЫРЬ, И ОН ЛОПНЕТ. А ВОЗМОЖНО, ЭТО ТА САМАЯ «ПТИЧКА», КОТОРАЯ ДАЕТ ВАМ ЭНЕРГИЮ.
Однажды меня позвали в колледж. Это не моя профильная деятельность, но хорошие знакомые попросили провести с их детьми профориентационную беседу. Я просто спрашивала десятиклассников: «Кем ты хочешь быть и как ты себе представляешь свою будущую работу?»
Больше половины мне ответили примерно так:
– Ну… У меня кабинет, компьютер, секретарша.
– А чем ты занимаешься?
– Я подписываю бумаги.
– Какие бумаги, о чем?
– Ну, какие-то важные. Что-то такое я делаю значимое…
И только три человека знали точно. Один хотел быть хирургом, как папа. Он сказал, что провел у него в отделении все детство и до сих пор постоянно бывает. Вторая девочка выбрала профессию мамы-бухгалтера. Третья девочка, наоборот, не хотела быть как мама, а хотела как подружка – парикмахером. Они себе очень хорошо это все представляли.
И я предложила учителям и родителям провести для детей экскурсии на рабочие места, устроить стажировку. Пусть они три дня посмотрят, чем занимаются родители, когда просто сидят в кабинете и подписывают бумаги. Например, объясните: «Принесли бумаги. Я как юрист должен проверить этот контракт на то-то и то-то. Для этого я сейчас буду изучать эти пять листов мелким шрифтом, искать подвохи, уточнять законодательство, думать, что мы можем развернуть в наших интересах, а что нет, будем ли мы сейчас переговоры вести или спорить с их юристами, по чьим правилам ведется игра. И если в итоге я выбью нам такой-то пункт, за это компания получит такую-то прибыль, а я – такой-то процент».
Детям будет хотя бы понятно, чем вы занимаетесь и хочется ли им того же. Потому что, когда десятиклассник говорит, что собирается стать юристом, он не понимает, что это значит».
Они это сделали и были мне потом очень благодарны. Сказали, что у детей в корне поменялось представление о том, кем они хотят быть.
Задание: а куда на стажировку хотели бы сходить вы?
И только тогда, когда вы попробуете и убедитесь, что занятие вам подходит, имеет смысл начинать его монетизировать. Тогда у вас будет сохраняться внутренняя устойчивость вне зависимости от того, продается продукт этой деятельности или нет. Очень хорошо говорит про это Полунин. Он называет критерием счастья чувство, когда у тебя «дзынькает» внутри.
ЕСЛИ «ДЗЫНЬКАЕТ», ЗНАЧИТ, ВЫ ДЕЛАЕТЕ ПРАВИЛЬНОЕ ДЕЛО, А ЕСЛИ НЕТ – НЕОБХОДИМО ПРОВЕРИТЬ, А ТЕМ ЛИ ВЫ ЗАНИМАЕТЕСЬ.
Причем я не призываю побросать банки и заводы и отправиться делать витражи, рисовать, писать и читать стихи. Это работает для всего.
Моя приятельница Настя происходит из семьи потомственных бухгалтеров. Все ее детство я слушала, что бухгалтерия – это такая скука, а она хочет творчества. После школы Настя училась на кондитера. Дела у нее шли успешно, она открыла свою маленькую пекарню, где изготавливала торты. Но в процессе работы ей пришлось решать вопросы отчетности и бюджетирования. Когда я встретила ее через год, оказалось, что кондитерская уже давно закрыта, а Настя с удовольствием работает в бухгалтерии и заочно учится в финансово-экономическом.
