— Снова глупости. Я направлялся в Гевал — слышал от проезжих крестьян, что туда созывают витязей. Возможно, будет война. Непонятно, с кем: никто из соседей поводов не давал, а зариться на чужое и что-то захватывать Кощею вроде бы не с руки, у него другие интересы. Если только какой-нибудь витязь по молодости и наивности что-то учудил в международном масштабе… На моем веку такое тоже бывало. Но все утряслось без войны.
Улька хмыкнула на фразе «на моем веку». Век витязя ненамного превышал ее собственный.
— Пока глашатаи не протрубят срочный общий сбор, я могу ехать, куда хочу, и делать все, что в моих силах, чтобы помочь ближнему, — пылко продолжал Котеня. — Если не хочешь домой, могу сопроводить, куда скажешь. Хоть на край света, только скажи куда.
Улька задумалась.
— Ты упомянул, что временно остался без оруженосца. — Когда ее взор поднялся на Котеню, твердости в нем хватило бы прошибить крепостную стену. — Возьми меня на эту работу. Только объясни, что надо делать, и, обещаю, я буду отличным оруженосцем.
Котеню как чугунным ухватом по макушке огрели.
— Ты же девушка. — Он выразительно развел руками. — Девушки не могут быть оруженосцами.
— Почему?
Внешне вопрос выглядел до предела простым, но оказался настолько зубодробительным, что собеседник долго приходил в себя.
— Так не делается, — вымолвил, наконец, Котеня.
— Почему?
— О нас пойдут слухи. Меня перестанут считать достойным воином, а тебя проклянут родственники и никто не возьмет замуж.
Улька подняла тему не просто так, она знала, что сказать и, главное, что сделать дальше.
— А если так?
Ее ноги раздвинулись, а плечи немного ссутулились, чтобы скрыть остренькие груди. Заведенная за спину рука ухватила снизу между ног передний край платья и потянула назад. Ткань крепко облегла бедра, и получилось, будто это обтягивающие короткие штанишки.
Следующее далось труднее всего. Огромным усилием воли Улька все же содрала с головы красную шапочку.
Как ни старалась, Улька не сдержала улыбки, хотя результат давно продуманных стараний предугадывался. У Котени отвалилась челюсть: девочка перед ним исчезла, теперь витязь видел мосластого юношу с торчавшими во все стороны короткими вихрами.
Идея перевоплотиться пришла вечером, когда над Улькой хлопотал Егорий. Любопытно, а не тот ли это Егорий Храбрый, знакомством с которым все так гордятся? Вот будет потеха, если она встречалась с известным героем. Теперь неважно. Улька полночи думала над своим положением и поняла: единственный выход — уйти в разбойники к знаменитому Соловью. Там она научится драться и однажды отомстит отцу за все.
Женщина-разбойник — явление не редкое. В основном это подруги разбойников, но в преданиях остались и разбойницы, которые возглавляли шайки. Улька захотела стать такой же. Наводить страх на Кощеевых прихвостней. Грабить богатых и раздавать их добро бедным. Жить в свое удовольствие. И, главное, отомстить отцу.
Как попасть к разбойникам? Шататься одной по лесу — не дело, это добром не кончится. Улька придумала: нужно притвориться мальчиком-сиротой и пристроиться на любую работу на постоялый двор. Говорят, там часто бывают разбойники. И тогда однажды…
Плохо, что этими мечтами Улька напоминала отца. Тоже планов выше крыши, а как воплотить? Невыполнимым было все от начала до конца. Чтобы притвориться мальчиком, нужно одеться, как мальчик. Для этого нужно украсть одежду. Вопрос: у кого и как? Чужую девочку заметят сразу, едва она подойдет к любому жилью. Допустим, ей повезет, и украдет. Что дальше? Погоня, поимка…
Встреча с благородным Котеней оказалась судьбоносной. Против Ульки в качестве юноши-оруженосца у витязя возражений не нашлось. Он лишь спросил:
— А потом?
Все правильно, потом он добьется славы, женится, и оруженосец будет не нужен. Во всяком случае, именно такой оруженосец.
— К тому времени я научусь драться и смогу сама решать свои проблемы. Ты же будешь со мной заниматься?
Она посмотрела на него так, что отказ даже не подразумевался.
Подходящую одежду Котеня добыл в ближайшей деревне, купил у крестьянина, указав на одного из сыновей похожей комплекции. Улька дожидалась в лесу, и когда переоделась, оба раскрыли рты от восхищения: вместо крестьянской девочки рядом с конным витязем стоял худощавый нескладный паренек, неумело принимавший грозные позы. Ну, это дело наживное.
Растущую грудь пришлось утянуть широкой лентой — хоть небольшая, а в глаза бросалась. Еще была мысль подложить что-то в штаны. Это не понадобилось, широкие складки удачно скрывали разницу. Вряд ли кто-то станет приглядываться, если не давать повода. А повода нельзя давать ни в коем случае. И если что-то подвешенное некстати вывалится, будет только хуже.
Котеня хотел посадить ее на коня. Улька покрутила пальцем у виска:
— Витязь будет идти, а оруженосец ехать?
— Витязь не может ехать, когда прекрасная дама идет пешком.
Улька зарделась.
— Прошу помнить, что нет тут никаких дам. Тут только витязь и его оруженосец.
— «Но ослица-то знает, кто она на самом деле», — улыбнулся Котеня.
Какая же замечательная у него улыбка. Открытая, добрая, восхищенная… Восхитительная. Ульке повезло несказанно. Окажись на месте этого витязя любой другой…
Котеня запрыгнул на коня и развернул к ней левым боком.
— Запрыгивай. — Он мотнул головой назад, на место позади себя, и протянул руку.
А вот это хорошая идея. Улька впервые взобралась на коня ногами в разные стороны — до сих пор отец возил ее перед собой, ногами вбок, как девочку. Захлестнули новые ощущения. Котеня передал ей щит, чтобы повесила за спину, кинжал на поясе она сдвинула вбок, чтобы не мешал… А жизнь-то, оказывается, прекрасна!
— Буду называть тебя Ульяном, — объявил Котеня.
«Хоть чучелом огородным», — подумала Улька, а вслух произнесла:
— Ульян — тоже Улька, слугу можно звать и так, а мне привычнее.
Витязь засомневался:
— Как-то высокомерно звучит по отношению к даме, о которой я точно знаю, что она дама, а слугой только притворяется. Улька. Словно собачья кличка.
— Кто бы говорил. Котеня, да к тому же Блудович — тоже не верх изысканности, я же молчу по этому поводу? И к имени Улька я привыкла, меня так мама с па… с отцом называли. А к тебе на людях буду обращаться на вы, как полагается оруженосцу.
— Это не обязательно, между витязем и оруженосцем может быть дружба. Мы с Егорием…
— Я не Егорий, и мне еще учиться и учиться быть правильным оруженосцем. И чем быстрее научишь, тем лучше будет нам обоим. Только не забывай ни в учении, ни в быту, что я мальчик и слуга, а не дама. Прикажи что-нибудь.
