Он мощно греб, Лада вычерпывала.
А вода все прибывала. Она сначала сочилась, затем текла и, наконец, хлынула. До берега не успеть при всем желании. И вплавь далековато.
Георгий выбил затычку из бочонка с питьевой водой и вылил две трети:
— Когда лодка утонет, будем держаться за него и грести потихоньку.
— Если не унесет течением, — тихо добавила Лада.
— Тогда будем грести не потихоньку, — впервые повысил голос Георгий.
Лада умолкла.
Нестерпимо потянуло обняться. Но это значило признаться, что все кончено. Нет, все не может кончиться так. Все только начинается!
Они стояли в погружавшейся лодке по колено в воде и смотрели друг на друга.
— Если мы не спасемся… — голос Лады задрожал, — я хочу тебе сказать…
— Смотри!
Счастье, что не успели уплыть далеко. Их заметили с отошедшего от пристани корабля. На парусе скалил пасть крылатый змей, над ним вился стяг с красной лисой.
— Там Егорий! — вскоре разнесся над водой звонкий голос Антошки.
Небольшая ладья, раза в два больше «яхты» Яги Мирамиславовны, на восьми веслах осторожно подошла к борту, вниз полетели канаты, Георгия с Ладой подняли на борт.
Ладью наняло или владело ей знакомое семейство — на сундуках с необходимым в дороге скарбом восседали Чейна Чусовна с мамашей. Антошку снарядили помогать Георгию, одну из служанок — Ладе. Дали сменную одежду, отгородили покрывалами, позволяя переодеться без помех, а полуутопленную лодку привязали и на буксире повели обратно к почти пустой пристани. Мокрую одежду связали в тюк и положили у борта, чем без слов сообщили, что возвращать ничего не нужно, это подарок.
Чейна скромно сидела, потупив глазки, зато мамаша практически поедала Георгия взглядом. Когда пришвартовались, команда ладьи помогла вытащить лодку на берег, а Георгия сопроводила на деревянный причал сама хозяйка. На Ладу она не обращала внимания, словно той не существовало.
— Вы неимоверно достойный и благородный человек, — с чувством выдала мамаша Чейны, и Георгию показалось, что его одновременно пригласили в зятья и в мужья — настолько красноречивым оказался прямой и до чрезвычайности откровенный взгляд. — Не знаю, что вы сказали моей дочери, но это подействовало сильнее, чем слова богов. Она стала как шелковая. Будете в наших краях — милости просим в гости, за нашим столом всегда найдется место для великого и столь мудрого воина. И примите мою посильную благодарность.
Женщина вручила ему тяжелый кошель и величаво удалилась.
По весу кошель почти не уступал тому, с которым Георгий отправился в путешествие.
— Можно идти к богам, — улыбнулась Лада.
— Нужно, — поправил Георгий. — Пока еще что-нибудь не случилось.
От былого столпотворения не осталось следа. Войска давно отправились по домам, и до прибытия следующего корабля с паломниками торговые лавки закрылись. Из нескольких котлов с бесплатной кашей дымился только один. Пристань опустела. Даже служитель не вещал о правилах. На берегу все видели, что корабль не привез никого нового, а просто кого-то спас и вернулся. И сразу отбыл опять.
Не успели ступить шага, как со стороны котла окликнул еще один знакомый:
— Подождите!
Седобородый из спасенных невольников протянул еще один кошель — маленький, но чувствовалось, что отдает последнее, и больше у него ничего нет.
— Паломники редко подают милостыню, и срабатывало только имя — что сбор идет для попавшего в беду знаменитого защитника слабых Егория Храброго. Здесь не очень много, но мы не уедем, пока не…
— Оставьте это себе. Вам нужнее. — Георгий потряс своим мешочком: — А у нас уже есть.
— Мы не можем взять, ведь собирали не для себя.
Чтобы не препираться, кто кого переджентльменничает, Георгий спросил:
— Среди вас есть умельцы, кто может починить лодку?
— Практически каждый.
— Прошу отремонтировать, законопатить и в целом привести ее в рабочее состояние, для этого купить все необходимое, а остаток принять как плату за работу.
Седобородый заговорил что-то на тему, что, дескать, для святого человека с радостью сделают все бесплатно…
Георгий и Лада уже шли к красной черте.
Путь наверх занял намного больше времени, чем предвиделось. Навстречу им двигалась пожилая пара, оба держались друг за друга и не падали, казалось, только поэтому. Георгий с Ладой помогли им спуститься до ближайшей площадки, но даже это заняло около часа. Георгий молча показал, чтобы его ждали здесь. Старик с сердечной благодарностью прижал руки к груди, у старушки в глазах заблестело.
На последних метрах восхождения Георгий сжал ладонь Лады в своей. Так, держась за руки, они вошли в облако.
Лестница закончилась внезапно. Ступни ощутили ровный пол, из плотной завесы медленно выдвинулись силуэты служителей и в ожидании остановились. Георгий указал на себя и Ладу и отдал деньги. Служители поняли, разделили подношение на две равные части и на миг подняли над головой, будто кому-то показывали.
Когда они скрылись в тумане, Георгий выдвинул спутницу вперед и подтолкнул: «Иди!»
Лада исчезла в густой пелене.
Некоторое время — минуту? час? — доносился только треск статического электричества. Наконец, рядом в белой пелене прошуршали шаги — Лады или служителей? Неизвестно.
— Следующий! — прозвучало в голове.
Что ж, боги владеют телепатией. Первый факт о них. Поглядим, что будет дальше.
Георгий сделал шаг вперед. Вряд ли нужно идти дальше, его услышат и отсюда. Рот уже открылся с заготовленным спичем, как вдруг вспомнилось слово, которое дал сгоряча. Тогда в голову не могло прийти, что это может стать реальностью. Оно стало.
С тяжелым сердцем Георгий сказал:
— Корабль чужестранцев под командованием Сигурда сделал доброе дело. Прошу для них попутного ветра.
Казалось, он поставил богов в тупик. В их ответе чувствовалось удивление:
— Ты хотел просить другое.
— Какая теперь разница? Я дал слово.
— Хорошо.
Настала полная тишина. Даже треск прекратился.
Это все? Можно уходить? Хотелось спросить, что делать дальше, но обет молчания… Впрочем, он не касался богов и служителей. Но кого спросить — рядом никого нет. И о чем? Просьба высказана, ответ получен.
Георгий сделал шаг назад.
— Подожди, — остановили его боги. — Сигурд уже в чужих водах, данное тобой слово больше не действует. Можешь просить еще раз.
* * *
Лада ждала на лестнице. Спускаясь, они помогли отчаявшимся оказаться внизу старикам, и всю дорогу не смотрели друг на друга. Каждый думал о своем.
