— Я уже встретила самого достойного, и будет трудно найти сравнимого. А тебе желаю вернуть суженую и обрести счастье, которого ты заслуживаешь как никто, — голос Лады дрожал, блестевшие глаза часто моргали. — Окажешься в наших краях — заходи, тебе всегда будут рады.
— Спасибо. Прощай.
— Нет. — Лада помотала головой: — До свидания. Так будет лучше.
На них смотрели чужие люди, и объятие, которого требовали сердца, не состоялось. Так надо. У обоих теперь отдельная жизнь, и любой порочащий слух приведет к трагедии.
Отплывавший корабль выглядел размыто. Оказывается, Георгий тоже не разучился плакать.
Лодку починили, спустили на воду и рассказали, что в столицу быстрее всего попасть через Гевал. Георгий поблагодарил и предложил перевезти с собой всех, кого вместит лодка. Оказалось, что женщин и детей уже отправили на попутных судах, а оставшихся обещано забрать следующим рейсом.
Отправляться в ночь Георгий посчитал неразумным, сказались недавние приключения. Последний раз поев бесплатной каши и погуляв по пустынному берегу, он вернулся в лодку и заснул, когда в небе уже горели звезды. Завтра в путь. В столицу. За Еленой.
Уже что-то снилось, когда в голове вспыхнуло от боли, сознание раскололось и погрузилось во тьму.
* * *
— Очнулся? Это хорошо, а то казалось, что я перестарался.
Фома правил лодкой, сверху жарило солнце, парус едва колыхался — в такую погоду даже ветер ленился.
Затылок ныл от боли. Судя по всему, там огромная шишка. Оглядевшись, Георгий обнаружил себя связанным по рукам и ногам, без доспехов и оружия.
— Все лишнее я продал, — объяснил Фома, заметив рыскнувший по лодке взгляд. — Это первый взнос от тебя. Дальше придется заплатить за все.
Георгий закрыл глаза.
А Фоме хотелось поговорить.
— Ты сказал, что не убивал Соловья. Не верю, но допустим. И что же? Он тебя не отпускал. Ты все равно ушел. Своим уходом разрушил дело, которое кормило много людей. Неужели думал, что это никак не аукнется? Без тебя и без Соловья все пошло прахом, молодежь отправилась грабить на большую дорогу, но мы с Титом не смирились. Оставшихся денег хватило, чтобы добраться до богов и узнать, где тебя искать. Теперь ты наш должник. Если есть что-то в загашнике — говори где, и можно разойтись миром. Но сумма должна удивить. Если нет — извиняй, придется отработать.
— Тита я видел, — произнес Георгий, — а Прокопий где?
Фома брезгливо поморщился:
— Спутался с соломенной вдовушкой Царевной-Лягушкой и отошел от серьезных дел. Теперь за главного я.
Георгий смотрел в море. Ветер дул слабый, но черная точка на горизонте росла быстро. Вскоре уже узнавались всплески множества весел по бортам. Фома посерьезнел.
— У меня были другие планы. Жаль. Но что-то всегда лучше, чем ничего.
Корабль приближался, и Георгию не давала покоя мысль: все драккары настолько одинаковы или ему везет встречать один и тот же?
Правдой оказалось второе. С надвигавшегося черного корпуса из-за щитов глядели знакомые лица: медведеподобный Сигурд, толмач и множество натянувших тетивы воинов.
Фома поднял руки и громко объявил:
— Продаю невольника! Хороший боец!
Глава 3
Три претендента на одну Елену
Отец не сдержал слово. Неслыханно. Когда последние защитники стены из-за дыма упали замертво, выяснилось, что среди них был Виктор. Отец долго смотрел в стену подземелья, где семья вместе со слугами пряталась от огня, и, наконец, сказал:
— Мы должны отдать Елену Кощею, иначе погибнут все. И она тоже. Спасем государство — у тебя останется шанс вернуть Елену. Отныне наследник престола — ты, учись думать о будущем.
Борису дали золота и подземным ходом отправили из горящего города. Если начнется резня, следом выведут уцелевших женщин и детей, но отец постарается остановить кровопролитие. Непоправима только смерть, и пока Борис жив, живы и возможности однажды переделать мир по-своему.
Почему не удалось сейчас? Нужно было продумать последствия каждого шага. Либо надежнее убирать свидетелей, когда увозил Елену, либо искать другой корабль — ни к коем случае не из Двои. И не идти к дворцу открыто, у всех на виду. Ошибок сделано много, теперь из-за этого погиб Виктор, а Елена все равно отправится за море.
Кроме Елены дракон-победитель мог требовать выдачи виновника войны, поэтому Бориса отправили в ссылку — отсидеться за большим морем, пока страсти не утихнут. Отец замирится с Кощеем и потребует неприкосновенности наследника. Время, деньги и слова — три силы, которые даже черное делают белым. Нужно лишь подождать.
Последний взгляд Елены не передать словами. Она только-только поверила, что спасена, и что Борис — ее защитник до конца дней. Отец все испортил.
— Это не мое решение. — Борис отвел глаза. — Но я вернусь за тобой, даю слово.
Отец подал знак, и Елену взяли под руки два стража — отныне она не человек, а средство платежа. Девушка ценою в государство. У Бориса отличный вкус.
Он прорвался ней и обнял. Она ответила. Ответила! Пусть приникшее в прощальном объятии тело не пылало страстью, но подарило множество обещаний — изысканных и непредставимых. Оно будто молило: спаси, и радостям, которые ты обретешь, позавидуют боги.
Спайку тел разорвали, отец указал Борису в одну сторону, стражам — в другую.
Это объятие — только начало. Первый шаг длинного пути, полного счастья и блаженства. Ни произнеся ни слова, Елена взглядом и телом показала, что Борис ей небезразличен. Она надеется на него и будет ждать.
Когда он уходил, сестренка Кася прошептала:
— Мне пришло знание, что за морем Георгий, он же Егорий Храбрый, победит дракона.
— Не я, а некий Егорий-Георгий? И что мне делать с твоим предсказанием? Советуешь найти и использовать этого победителя драконов?
— Не знаю. Больше ничего не было явлено.
Когда городские ворота треснули, Борис уже выходил в море на маленькой лодке. Где знают двое — знает и свинья, поэтому провожатых у Бориса не было. Никто не представляет, куда он отправился, никто и не выдаст. Пока будут искать, пройдет время, гнев уляжется — о Борисе временно забудут. Дальше настанет черед денег и слов.
Так думает отец. Пусть думает.
У Бориса другой план.
Путь занял несколько часов — чуть больше обычного из-за бокового ветра, отчего пришлось много лавировать. Остров богов пустовал. Борис на это и рассчитывал: все либо отправились на бушевавшую вдали войну, либо спрятались от нее. Столпотворение начнется позже, когда сюда с благодарностями ринутся выжившие.
Служители приняли весомый дар, и поднявшийся на гору Борис попросил у богов самого простого — на время оставить его в покое. То есть, ничего не делать, когда он отправится к соседям отстаивать честь поруганного государства и выполнять слово, которое дал любимой женщине. Если богов по какой-то причине не устроит бездействие, вместо невмешательства в людские дела Борис готов молиться за бескровную победу — на их выбор.
