Потом кто-то на сцене заговорил в микрофон, и она, хотя и не сразу, догадалась, что это Винсент Прицци. Насчет того, кто вышел следом, сомнений не возникло — Коррадо Прицци, старейший и самый могущественный глава семьи во всей итальянской мафии.
Затем Чарли пригласил ее танцевать. Играли мелодию ее детства — «Ты сводишь меня с ума». Айрин согласилась, обратив к Чарли свои большие карие глаза, но не успели они выйти на танцпол, как Мэйроуз позвала ее к телефону. И она вдруг поняла, что Чарли не тот человек, не контакт. Идя за Мэйроуз, она размышляла: «Если на меня запал Чарли Партанна, хорошо ли это?» Неплохо, потому что он ей тоже понравился. Даже очень хорошо, поскольку, когда он приедет в Вегас порвать их на тряпки, его полезно будет иметь на своей стороне. Если она правильно его понимает, то ей, можно сказать, выпала большая удача.
Мэйроуз привела ее в нишу, в стороне от главного зала, представила высокому худому старику, который стоял там один, и удалилась. Старик был Анджело Партанна. Он вежливо улыбнулся, сверкая дорогими фальшивыми зубами. Когда улыбка пропала, на его лице остались лишь выпуклые глаза.
— Заказ на Сола Неттурбино, — сказал он. — Отель «Уолдорф», двадцать один, сто, три часа — он ожидает незнакомую женщину. Она не придет. Он подумает, что она это вы.
— Проститутка?
— Да.
— Это я умею.
— Когда закончите, спускайтесь в бар. Спросите Джонни — это бармен. Узнайте, не оставляли ли ему чего для миссис Бронштейн. Он передаст вам конверт. — Он снова улыбнулся и кивнул, отпуская ее.
Айрин взяла такси и поехала в «Уолдорф». Там она сразу поднялась на двадцать первый этаж и постучала в номер Неттурбино, первый от лифта. Почему-то ей захотелось изобразить проститутку-скромницу. Неттурбино, в расстегнутом халате и без штанов, открыл дверь, явно рассчитывая на реакцию. Его член стоял, точно костяной.
— Привет! Ты точно по времени! — чрезвычайно сосредоточенно проговорил он.
— Я Рода Бронштейн, — сказала Айрин, хлопая ресницами. — Извините, но можно мне сначала в туалет?
— Будь как дома! — Неттурбино распахнул дверь. — Но только не засиживайся там.
Айрин зашла в туалет, закрыв за собой дверь, установила на пистолет глушитель, вернулась в гостиную и убила Неттурбино. А затем пошла в туалет.
Глава 13
До конца операции в Вегасе оставалось два дня. И пока все мысли Айрин были заняты тем, как избежать его грядущей мести, Чарли сам позвонил ей из Нью-Йорка и пригласил на обед. На следующий день в полпервого она ждала звонка Маркси, но он чаще всего задерживался, так что с Чарли она договорилась встретиться в час в отеле «Беверли Уилшер». Маркси позвонил на пять минут раньше. «Все отлично», — сообщил он, в этот момент представляя себя, наверное, супергероем по имени Черная Пантера. Маркси всегда фантазировал. Ей хватило времени, чтобы принять душ, усадить на кудри свою новую (сто девяносто долларов) зеленую шляпку и ехать в отель. Когда Айрин, сидя в холле, заметила Чарли, он был бледен, а когда приблизился, покраснел как рак. Наклоняясь, он выпалил, что боялся никогда ее больше не увидеть. Она не ошиблась — он сходит по ней с ума. Что ж, отлично. Теперь пора было задуматься, как извлечь пользу из его увлечения, дабы оно поспособствовало проекту в Вегасе. Впрочем, думала она не только о пользе. Чарли вызывал у нее смешанные чувства. Стоило взглянуть ему в глаза, и она чувствовала себя старше и ближе к смерти, но в то же время словно обретала бессмертие. Айрин не знала, что с ней происходит, поскольку ничего подобного раньше не испытывала, а книг — кроме налоговых законов и справочников — не читала. Откуда ей было знать про любовь? Со времени их первой встречи Чарли изменился, не говоря уж о том, что он совсем не напоминал героя ходивших о нем легенд. В свои сорок с небольшим лет он выглядел очень здоровым, хотя на удивление ранимым. Все в нем было большое — руки, нос, голова, — но внутри этого большого человека скрывался маленький человек, а внутри маленького человека был мальчик, тоскующий и одинокий. Айрин задумалась о нем, и о себе, и о том, что прячется под толщей плоти, претворяющейся, будто точно знает, чего хочет. Чувствуя, что его сомнения сродни ее, она подумала, что если бы им соединиться, то, возможно, они могли бы сообща их преодолеть.
По дороге в «Лас-Тремблас», ее любимый мексиканский ресторан, Чарли рассказал ей о мотеле в Лансинге, занесенном снегом. Ее это смутило. Инфорсер Прицци никак не вязался с образом человека, который моет посуду и застилает постели, желая быть полезным. Что же могло привести его в то время в Лансинг, штат Мичиган? Ну конечно — бизнес-агент Тимсте-ров, его еще тогда застрелили. Должно быть, работа Чарли.
— Я по-другому вас себе представляла, Чарли, — сказала она.
— Почему же?
Айрин не собиралась раскрывать ему источник своих основных доходов и потому не могла объяснить, что ожидала увидеть типичного бандита.
— Ну… я думала, что вы более жесткий, что ли. Что вы ожидали бы, что убирать мотель будут женщины, потому что это их работа.
— Ну нет, — возразил Чарли. — Я живу один, сам убираюсь, навожу чистоту. Где бы я ни жил, я считаю, что это мой дом. Мы, кажется, приехали?
Слово за слово, и вскоре Чарли уже спрашивал, замужем ли она. Айрин поняла, что успех операции в Вегасе гарантирован. От Луиса необходимо избавиться, потому что никуда она с ним не поедет, даже в Рио. Кроме того, Луис, как член семьи, станет первой целью Прицци. Маркси умирает, ему уже все до лампочки. Она возьмет на себя Луиса, а Маркси отдаст Чарли, надо только сделать так, чтобы
Чарли его невзлюбил, тогда он быстрее его прикончит.
Она позволила Чарли вытянуть из нее всю историю замужества, не соврав только в том, что она замужем. С Маркси она познакомилась, когда ей было восемнадцать лет. Айрин была проституткой. В основном она подвизалась в отеле «Луп», платя пятьдесят процентов Чикагскому синдикату. Маркси был не сутенер. Он собирал дань с девочек и сутенеров и выполнял свои скучные обязанности скрупулезно и методично. Среди семидесяти проституток, состоявших у него на учете, Маркси — психически зависимый, неуверенный в себе, рыхлый — безошибочно ее выделил и как-то раз, осенью 1963 года, пригласил в бар. Вскоре они стали жить вместе. Весной 1964 года его взяли бухгалтером в Детройтский синдикат. Когда он сделал ей предложение, она, как ни была огорошена, не отказала, поскольку Маркси успел ей понравиться. Они подходили друг другу. В ней не было равнодушия, свойственного успешным проституткам, не было страсти резать вены и неряшливости. Ее влекло к цифрам, а Маркси знал о цифрах все. Так они попали в Детройт. Маркси постепенно сдавал — он задыхался, то и дело хватался за сердце и харкал кровью. Десять лет в детройтском климате едва не доконали его. К тому времени Айрин уже работала курьером, возя партии товара, подлежащего разделу, из
Невады в Майами, затем в Нью-Йорк и Чикаго. Затем ее повысили и перевели на международные рейсы. Она летала в Цюрих, Женеву, Панаму, Нигерию и обслуживала весь Карибский бассейн, коротая время за чтением учебников по налогам и налогообложению. Маркси мог быть занудой и даже обузой, но, по большому счету, Айрин с ним повезло, ведь благодаря ему она получила настоящую работу, пробилась, как говорят, в высший класс.
