— Вы этого достойны, Чарли, — сказала Айрин. — Я горжусь вами.
— Надо помогать людям, — расплылся в улыбке чрезвычайно довольный Чарли.
Тем временем дорога запетляла меж холмов, и вскоре они прибыли на место, которое — и Чарли сразу это понял — во второй раз ему ни за что не отыскать.
Наверное, ресторан принадлежал латинос. Официант точно был из этих, и Айрин заказала ему что-то пуэрто-риканское. Название он не разобрал.
— Что вы заказали? — спросил он.
— Посмотрели бы вы сейчас на себя, Чарли. Ксенофобия у вас на лице написана.
— Да? Ладно. Так что же он принесет? — Чарли старался не выдать своего волнения и даже возмущения.
— Ананасовый сок с ромом.
— Повторите, пожалуйста, название.
— «Хуго де пинья кон Бакарди».
— Это пуэрто-риканский напиток?
— Может быть. Я пила его только на Кубе.
Выпив по бокалу, они повторили. «Вкусно, — подумал Чарли, — и, наверное, полезно». В виде закуски подали блюдо под названием «комбо начос» — ему очень понравилось. За разговорами они много смеялись, что было для него в новинку. Никто никогда не считал его юмористом. Скорее наоборот. Через некоторое время Чарли осмелился спросить:
— Вы замужем?
— Не вполне.
— Как это?
— Я вышла замуж четыре года назад, а потом мой муж уехал, и с тех пор я ничего о нем не знаю, — пожала плечами Айрин. — И знать не хочу.
— То есть он вас бросил?
— Представляете?
— Почему же?
— Наверное, я ему наскучила.
— Не может быть! — так громко воскликнул Чарли, что на террасе, где они сидели, как будто закачалась мебель и другие посетители перестали есть и посмотрели на них.
Айрин прыснула со смеху, а потом сказала:
— На самом деле мне повезло, что все так случилось.
— Я могу его разыскать.
— Не надо.
— А вдруг вы снова соберетесь замуж?
— Возможно. Но до той поры я не хочу о нем ничего знать.
— Это никуда не годится, — сказал Чарли. — Пусть такое случается, но это очень плохо. Вот мои родители были счастливы в браке. Пока мать была жива, я всегда радовался, глядя на них. Меня бесит, когда я слышу о случаях вроде вашего. Я убить готов вашего мужа, но, с другой стороны, я рад, что он вас оставил.
— Я с вами согласна, хотя у моих родителей не вышло счастливой семьи. Даже в детстве я понимала, что все могло быть иначе. Ну да ладно, дело прошлое. У вас красивый пиджак, Чарли.
— Правда? Портной моего кузена Паули постарался. Паули кинопродюсер и знает толк в таких вещах. Я редко его надеваю, потому что для Нью-Йорка это слишком вычурно. Мы одеваемся скромно. Когда я был мальчишкой, отец все время повторял, что не одежда, не машины, не драгоценности красят человека. Во всяком случае, мужчину.
— Верно, Чарли.
— Скажите, как вы оказались на свадьбе Терезы Прицци? Вы ведь не итальянка?
— Священник, который их венчал, тоже не итальянец.
— Вот как? Ах да, он поляк.
— У меня отец поляк.
— Разве Уокер — польская фамилия? — удивился Чарли.
— Нет, конечно. Моя настоящая фамилия — Валькевич, Майда Валькевич.
— Вы, наверное, учились в колледже вместе с Мэйроуз?
— Да, что-то в этом роде. А вы надолго в Лос-Анджелес?
— До вторника.
— Возвращаетесь домой?
— Да. У меня бизнес — продаю оливковое масло и сыр. — При этих словах в ее взгляде промелькнуло удивление, и Чарли догадался, что она осведомлена о деятельности семьи. Неясно только, в какой мере. — А вы чем занимаетесь?
— Налогами.
— Налогами?
— Ну да, я налоговый консультант.
— Это как?
— Вчера, например, у меня был клиент, который хочет открыть бизнес и соответственно банковские счета за границей. Я рекомендовала ему использовать налоговую декларацию девять — дробь-два — два — один.
— И что?
— Я помогаю людям сэкономить деньги. Если, допустим, корпорация выплачивает выкуп за похищенного сотрудника, то эту сумму можно списать как потери по воровству и не платить с нее налог. Чисто технические вопросы, но очень важные.
— Это просто здорово, Айрин. Нет, я не шучу.
На следующий день, в воскресенье, они встретились, чтобы вместе пообедать, а в понедельник — поужинать. В воскресенье вечером он ее поцеловал. «Мне сорок два года, — думал Чарли, — а ей, наверное, лет тридцать пять. И от одного ее поцелуя я сразу опьянел». В понедельник он признался ей в любви.
— Я должен кое-что сказать тебе, Айрин. Ведь я не сплю и не ем. Я взрослый человек. Страховые компании подтвердят, что я уже вступил в средний возраст, но за всю жизнь никто не вызывал у меня таких чувств, как ты. Я люблю тебя, вот в чем дело. Вот и все. Я тебя люблю.
Она коснулась пальцами сначала его губ, затем своих и проговорила:
— Ия, кажется, влюблена.
— Нет, я не о том! — горячо возразил Чарли. — Влюбленность — это временно, пока не наступит следующая влюбленность. Это быстро кончается, я уж знаю. Сейчас я тебе объясню, что это такое. Я как-то раз читал в журнале и даже выписал, чтобы не забыть. Просто организм выделяет много гормонов, которые воспринимает другой организм и под их воздействием определенным образом изменяется. Или происходит взаимное влияние двух организмов. Вот что такое влюбленность. Кому это нужно?
— То есть я хотела сказать, что я тоже тебя люблю, — добавила Айрин. — Кажется. Может быть, это звучит неискренне, но я просто не знаю, как об этом говорить. Я никогда не признавалась в любви.
— Так уж и никогда?
— Я никого еще не любила. Всю жизнь я должна была прежде всего защищаться, а это невозможно, когда любишь. Я люблю тебя, Чарли.
— Как я мечтал услышать это от тебя! День и ночь мечтал. Теперь, когда такое произошло, я обещаю, что все изменится. Теперь я стану тебя защищать.
— Мы будем защищать друг друга.
— Ты должна постоянно находиться в Лос-Анджелесе?
— Нет, но я не могу уехать сразу. Дом, работа…
— Тогда я буду мотаться туда-сюда. Поработаю пару дней в Нью-Йорке, и семичасовым вечерним рейсом в Лос-Анджелес, а утром обратно.
— Чудесно!
— А ты сможешь хоть изредка выбираться в Нью-Йорк?
— Думаю, что смогу.
— Послушай, Айрин, а ты выйдешь за меня замуж?
— Да, я выйду за тебя замуж, Чарли.
