Глава 18
Закончился воскресный обед. Кухарка постаралась, как и всегда, будь в «Охотниках и свинье» всего один постоялец или два десятка.
Хелен Тармонт спустилась в ресторан вместе с женихом и его дядюшкой. Розовое платье не смогло освежить ее лицо, оно все равно оставалось бледным и измученным. Кэтрин слышала, как мистер Теннерсон-старший говорил, что прогулялся до полицейского участка, но никаких новостей об Оливии «эти тупоголовые бездельники» ему не сообщили.
Роджер Теннерсон казался рассеянным и едва не прошел в ресторан впереди невесты, его успел одернуть дядя.
Миссис Фишберн заняла место за столом рядом с миссис Мидлхем и Полин. Кэтрин нарочно заскочила ненадолго на кухню, чтобы ненароком взглянуть на гостей. Миссис Мидлхем выглядела такой же бледной, как Оливия, в ее руках появилась неловкость, и Полин пришлось помогать ей подносить к губам бокал с разбавленным водой вином. Миссис Фишберн, против обыкновения, ела молча, лицо ее было мрачным, и Кэти, едва взглянув на нее, поторопилась к себе за конторку. Эндрю вернулся, и в холле ей было спокойнее.
Наконец, когда уже начало темнеть, а гости разошлись по своим комнатам, у дверей остановилась карета судьи Хоуксли. Эндрю проворно выскочил на улицу и подал руку миссис Дримлейн, которая осторожно выбралась на тротуар. Однако экипаж не уехал, и Кэтрин, в нетерпении вскочившая на ноги, с удивлением увидела, как старая дама поманила ее рукой, не торопясь входить в гостиницу.
– Твоей тете придется обойтись без тебя некоторое время, малиновка, – заявила миссис Дримлейн вместо приветствия. – Пойдем скорее, карета ждет нас.
Кэтрин уже сделала шаг вперед, когда вспомнила о своем сокровище, спрятанном за книгами и бумагами в конторке. Вот было бы нелепо, забудь она самое главное, то, из-за чего с таким нетерпением ждала весь день!
Она схватила медальон вместе с остатками платка, но ее сумочка была наверху, в «Комнате с незабудками». Судя по нетерпеливому виду миссис Дримлейн, она не собиралась ждать, пока Кэтрин наденет шляпку и возьмет сумочку, поэтому Кэти поспешно завернула сверток в свой рисунок – ни к чему оставлять его, когда самой ее не будет в гостинице!
– Я должна предупредить тетушку… – пробормотала она неуверенно.
– Этот милый молодой человек передаст миссис Лофтли, что мы с тобой вышли прогуляться перед вечерним чаем, не правда ли? – проницательные глаза миссис Дримлейн задержались на лице Эндрю до тех пор, пока лакей не кивнул понимающе. Очевидно, что лучше не говорить мистеру Лофтли или кому-то еще о том, что мисс Хаддон уезжает в карете судьи Хоуксли. За прошедшие дни Эндрю привык к тому, что в «Охотниках и свинье» все время происходит что-то необычное, и чувствовал гордость от того, что причастен к этим тайнам, пусть даже ничего не понимал в происходящем.
– Скорей же! – скомандовала миссис Дримлейн, едва Кэти приблизилась, и почти сбежала с крыльца. Дверь экипажа тотчас распахнулась, и чья-то рука помогла сперва старой леди, а затем Кэтрин подняться в карету.
Дверца захлопнулась, судья Хоуксли приказал кучеру трогать, и экипаж потрясся по мостовой к дому судьи.
Только тут Кэтрин заметила, что в сумраке кареты их четверо. Прямо напротив нее сидел мужчина в темной одежде, в котором она не сразу, но все же признала доктора Фицпатрика.
– Должно быть, вы удивлены спешке и таинственности, с которыми мы прибыли сюда за вами, – обратился к ней судья Хоуксли. – Но эти меры предосторожности необходимы, так как доктор Фицпатрик любезно согласился приехать в Кромберри, чтобы прояснить кое-что касательно миссис Фишберн. Или мисс Фрост, как ее зовут на самом деле. И нам бы не хотелось, чтобы эта дама заметила его и сбежала, прежде чем ответит на вопросы констебля Грейтона.
Доктор Фицпатрик поздоровался, его представили Кэтрин, и миссис Дримлейн даже прибавила, что отец ее юной подруги также занимается медициной в своем Стоунфолле.
Кажется, этот факт до некоторой степени примирил доктора Фицпатрика с неожиданным для него увеличением их компании. Почтенный доктор явно не понимал, какую пользу может принести молоденькая девушка в таком серьезном деле, как поиски убийцы и похищенной девочки.
Остаток пути судья Хоуксли объяснял Кэтрин, почему они не вернулись на три часа раньше – экипаж сломался в семи милях от Нордчестера, и им пришлось ожидать в придорожном трактире, пока треснувшее на камне колесо не будет заменено на первое попавшееся из имеющихся в арсенале нордчестерского каретника.
Через полчаса все четверо собрались в малой библиотеке судьи. Кэтрин вновь испытывала неловкость, но на сей раз ее смущал мрачный вид доктора Фицпатрика. Он то и дело хмурил высокий лысеющий лоб, словно пытался что-то вспомнить.
– Я счел возможным рассказать доктору обо всем, что нам уже известно, начиная с истории трагической гибели миссис Роуз Тармонт и до пятничного исчезновения Оливии, – начал судья после того, как две горничные расторопно накрыли на стол. – Уверен, наш новый друг принесет больше пользы нашему делу, если будет знать все подробности. И мистер Грейтон вполне одобрит мои действия, несмотря на строгий запрет посвящать в тонкости расследования посторонних.
При этом судья с улыбкой взглянул на Кэти, давая понять, что она-то не относится к посторонним, как бы ни стремился главный констебль Грейтон думать иначе.
– Итак, в лечебнице доктора Фицпатрика нам удалось узнать, что дама, весьма похожая на миссис Фишберн, служила там много лет под именем мисс Фрост. И у доктора нет ни малейших сомнений в том, что именно эту женщину он видел в «Охотниках и свинье» в день похорон миссис Синглтон.
Доктор молча кивнул, потом все же нехотя прибавил:
– Если бы я не был так расстроен из-за смерти моей кузины, я бы, вероятно, настаивал на своем. Но эта женщина с такой непоколебимой уверенностью заявила мне, что я обознался…
– Вас можно понять, друг мой, – мягко прервал его судья. – К счастью, полиции не пришлось слишком долго искать сведения о миссис Фишберн, и, как только мы узнали, что она была вашей пациенткой, тотчас догадались, что постоялица мистера Лофтли – самозванка. Но об этом мы уже говорили…
– Как и о том, что наш разговор с этой женщиной запомнила мисс Хаддон, – доктор впервые посмотрел на Кэтрин с интересом.
Девушка с досадой почувствовала, что краснеет. Умное лицо доктора не лишено было признаков высокомерия, и ей неприятна была мысль, что он считает ее присутствие здесь неуместным.
– Совершенно верно. Еще до того, как мы встретились с вами, я был уверен, что эта женщина похитила документы умершей пациентки и воспользовалась ими для своих целей, – продолжил судья. – В ходе беседы с вами мы надеялись пролить свет на эти цели, но, увы… Миссис Фишберн, или, вернее, мисс Фрост, заявила, что берет отпуск в связи с неотложными семейными делами и вернется, как только сможет.
– Я сожалею, что не смог помочь, – коротко прибавил доктор. – Она служила в клинике много лет и, хоть и была порой чрезмерно строга к пациентам, работала на совесть. Единственным необычным фактом, связанным с ней, было то, что несколько лет назад она ходатайствовала о принятии в клинику пациентки, своей племянницы…
