Меня все это мало привлекало, но Том просто-таки влюбился в эту квартиру, а я была влюблена в него и хотела, чтобы он был счастлив. Вполне возможно, что он не пожелает расстаться с этим счастьем.
– Даже если этот выбор пойдет во вред мне? – спросила я Милагрос.
– Si
[38]. Иначе ты окажешься ничем не лучше его. Так, на чем мы остановились?
– Вы учили меня слову… – Тут мимо нас пролетел автомобиль, и я отскочила назад, таща за собой Милагрос. Она споткнулась, оперлась на меня, и мы обе упали.
– …ашины, – сказала я, чувствуя, как жгучая боль пронзила мой живот.
Милагрос скатилась с меня и поднялась.
– Новая фраза: cuidado con el carro. Берегись автомобиля!
– Извините, Милагрос. Лучше беречься, чем стать инвалидом, – смущенно сказала я, вставая.
– Скажи это моему бедру, – ответила она, принимая мою протянутую руку. – Ну, теперь давай дальше. Мы не закончили урок.
Вернувшись в дом, я позвонила Тому.
– Даю тебе шанс сделать правильный выбор.
– Хм, привет, – сказал он. – Не ожидал тебя услышать.
– Не удивляйся. Я звоню, потому что нашла покупателя для квартиры. Тебе нужно подписать бумаги.
– Не может быть.
Я спрыгнула со стойки и открыла холодильник. Если не пытаться выжить на яйцах и соке гуавы, пора пополнить запасы.
– Может, Том. Так оно и есть.
– Либби, не пойми меня превратно, но я вправду считаю, что тебе нужно кому-то показаться. Мой терапевт говорит, что для тебя это так же трудно, как и для меня. Даже труднее.
– Он так считает? Вот интересно, – я закрыла холодильник.
– Она, – поправил он.
– Ну, так она права. Мне трудно. Навалилось много всего, неохота объяснять.
– Например, что ты потеряла работу? – спросил он. – Полагаю, что Джеки не дает месячных отпусков.
Я подошла к шкафу, содержимое которого было таким же скучным, как и холодильник.
– Я не потеряла работу, Том. Я ее бросила.
– Да ладно.
– Я серьезно.
Он на миг замолчал.
– Значит, ты продаешь квартиру, потому что тебе нужны деньги?
– На самом деле я собиралась пожертвовать деньги от продажи на благотворительность. – Если вправду пройду курс лечения, мне вскоре потребуется собственный благотворительный фонд. Но сейчас не время разглашать это.
– Как? – Похоже, он был в панике. – Все?
Нужно сходить за продуктами, решила я и надела сандалии.
– Базовый взнос заплатил не ты. И не я. Его заплатила моя мать. И, как тебе хорошо известно, большую часть ипотеки выплатила я.
– Конечно, но господи, Либби, тебе не кажется, что меня можно было предупредить, ведь это и мой дом тоже? Я знаю, что сделал тебе больно, и мне очень жаль. Но нельзя же вести себя так, будто мы не провели последние восемнадцать лет вместе.
Я промолчала.
– Могла бы хотя бы позволить мне жить в квартире, пока ты куролесишь на Карибских островах, – добавил он.
Куролесишь. Как же странно работает его мозг.
– Том, ты, конечно, мне не поверишь, но мне очень жаль. Уехать из Чикаго было для меня единственным выходом. Но ты же умный человек. У тебя хорошая работа. Уверена, что ты справишься, – сказала я, снимая ключи с крючка возле двери.
– Справлюсь? – В его голосе не было сарказма. – Мы всегда все делали вместе. Я скучаю по тебе.
Возможно, именно поэтому Том и высказывал нелепое желание сохранить наш брак. Мы вправду все делали вместе, и он не мог понять, что теперь делать без меня. Мне даже хотелось ему помочь, по привычке, что ли.
– Том, я скучала по тебе до того, как ты разбил мое сердце, – сказала я, запирая за собой входную дверь. – Я отправлю документы О’Рейли. Пожалуйста, жди их.
– Я ничего не подпишу. Думаю, ты принимаешь поспешное решение, все из-за меня. И не позволю тебе сделать это, пока ты в шоке.
Если бы он только знал, подумала я, забираясь в джип.
– Никаких «не позволю», Том. Перестань, – сказала я ему. – Передай привет Джесс и скажи, что у меня все хорошо.
Он не вешал трубку, и я тоже.
– Мы еще увидимся? – спросил он через некоторое время.
– Не знаю. – В отличие от продажи квартиры официальный развод, вероятно, потребует встречи с Томом. Яд его предательства истощался, и возможность, что я сумею полностью простить его, прежде чем мы снова окажемся вместе в одном помещении, казалась не такой уж немыслимой.
– Прости, Либби, – сказал он. – Я не хотел портить твою жизнь.
Джип был повернут к морю; сквозь лобовое стекло я наблюдала, как волны с белыми гребешками перекатываются через тонкую полоску песка.
– Том, ты, вероятно, не поверишь мне и даже не поймешь, что я имею в виду, но ты не испортил мне жизнь. – Я запустила двигатель. – По правде говоря, ты мне ее вернул.
28
Я купила два билета в один конец: один из Сан-Хуана в Чикаго, чтобы в течение недели утрясти вопрос с продажей квартиры, а второй из Чикаго в Нью-Йорк, где, если план Пола сработает, я немедленно изъявлю готовность стать подопытным кроликом.
– Не хочу этого делать, – сказала я Шайлоу, сидевшему рядом со мной в крошечном кафе с доступом в интернет.
– «Этого» – в смысле лечиться? Или уезжать из Пуэрто-Рико?
– И того и другого, – сказала я и нажала кнопку «купить» первого билета.
– Что ты теряешь?
За окном на ветру танцевали пальмы.
– Рай, – сказала я. И добавила, думая о лекарствах, внимании, сочувствии, которые вскоре будут навязаны мне: – Свободу.
Шайлоу залпом допил из чашки остатки эспрессо.
– Свобода – это иллюзия. Ты ведь знаешь.
– Откуда? – спросила я, уставившись на значок «Купить сейчас», который позволит мне перелететь из одного холодного, перенаселенного города в другой. Я щелкнула по нему и отвернулась от экрана.
– Я не имею в виду, что пытаюсь выторговать себе здесь вселенский покой, но хотелось бы думать, что имею право хоть отчасти решать, как распорядиться своей короткой, но новой, насыщенной событиями жизнью.
– Ну, пусть так, дружок. – Он поднялся со стула и, встав позади меня, нежно провел пальцами по моим волосам. Я откинула голову назад, желая преодолеть расслабленность, охватившую мое тело.
– Мое предложение остается в силе. Я был бы рад поехать с тобой на несколько месяцев.
– У тебя здесь своя жизнь, чудак.
