ПАЛЬЦЫ! Это ПАЛЬЦЫ! Все прячьтесь!
Пальцы вместе взмывают в небо, складываются, оставляя только одного. Он вытянут, как шпор. Его розовый и плоский кончик преследует солдат и с легкостью давит их.
103-й смел, но небезрассуден, он инстинктивно прячется во что-то просторное бежевое, вроде тюрьмы.
Все произошло так быстро, что он даже не успевает толком понять, что же случилось. Однако 103-й узнал их.
Это… Пальцы!
Страх возвращается и накрывает его второй волной, еще более мучительной.
На этот раз муравей уже не может думать о чем-то более страшном и этим уничтожить свой страх. Он оказался перед самым ужасным, самым непонятным, возможно, самым могущественным в мире. ЭТО ПАЛЬЦЫ!
Страх в каждом уголке его тела. 103-й дрожит, задыхается.
Странно: сначала он ничего не понял, но теперь, когда он оказался под защитой этого временного убежища, страх достигает последней стадии. Снаружи полно Пальцев, которые хотят свести с ним счеты.
А вдруг Пальцы — боги?
Он глумился над ними — вот они и разгневались. Он всего лишь жалкий муравей, он умрет. Шли-пу-ни была права в своем безумстве: никто не ожидал встретить Пальцы так близко от Федерации! Значит, они пересекли край мира и теперь наводняют лес!
103-й разворачивается в горячем бежевом гроте. Он истерически колотит брюшком, чтобы избавиться от стресса, его столько накопилось за эти несколько секунд.
Он долго восстанавливает самоконтроль, и когда страх понемногу отступает, то осторожными шагами направляется на разведку этой странной арочной пещеры. Внутренность украшают черные пластинки. Они блестят теплым расплавленным жиром. Отовсюду несет тошнотворной затхлостью.
— Разрежь жареного цыпленка. Он такой аппетитный.
— Хоть бы муравьи оставили нас в покое…
— Я уже многих раздавил.
— Можешь не сдерживать своей натуры! Смотри, вот еще тут и тут.
Преодолевая отвращение, 103-й пересекает этот горячий грот и прячется у выхода.
Он выбрасывает вперед антенны и в самом деле становится свидетелем Невероятного. Розовые шары, эти ужасные хищники, преследуют его товарищей. Загоняют их под стаканы, под тарелки, под салфетки и лишают жизни по одинаковой схеме.
Это гекатомба
[12]
.
Некоторые пытаются отстреливаться от преследователей кислотой. Бесполезно. Розовые шары летают, подпрыгивают, выскакивают отовсюду, не оставляя своим крошечным противникам ни малейшего шанса.
Потом все успокаивается.
Воздух наполнен запахом олеиновой кислоты — это запах муравьиной смерти.
Отрядами по пять штук Пальцы патрулируют скатерть.
Кое-кого приканчивают, пятна соскребают, чтобы не было грязи.
«Сесиль, передай мне большие ножницы».
Вдруг огромное лезвие рассекает потолок пещеры и с оглушительным треском раздвигает края.
103-й вздрагивает. Он скачет вперед. Быстро. Бежать. Скорее. Скорее. Наверху ужасные боги.
Он бежит со всей скоростью своих шести лапок.
Розовые колонны реагируют не сразу.
Кажется, они раздосадованы, увидев его там. Они бросаются в погоню.
103-й применяет все известные маневры. Он часто делает виражи, бежит в противоположном направлении. Его сердечный карман вот-вот разорвется, но он еще жив. Перед ним падают две колонны. Своими сетчатыми глазами он впервые видит, как на горизонте возникают пять гигантских силуэтов. Он чувствует их мускусный запах. Пальцы патрулируют.
Ужас.
В его голове происходит стопор. Ему так страшно, что он совершает невероятное. Чистое безумие. Вместо того чтобы бежать прочь, он бросается на преследователей!
Эффект неожиданности сработал.
На полной скорости он карабкается по Пальцам. Это настоящая ракета на трамплине. Достигнув вершины горы, он прыгает в пустоту.
Розовые шары смягчили падение.
Они закрываются, чтобы раздавить его.
Он пробегает под ними и снова падает, на этот раз в траву. Он видит, как розовые колонны раздвигают траву. Боги Пальцы хотят выгнать его из леса. Но уровень маргариток — это его мир. Им его не найти.
103-й бежит, в его усиках пенятся противоречивые идеи. На этот раз сомнений больше нет: он видел их, он прикоснулся к ним, он даже сумел их обмануть.
Однако по-прежнему нет ответа на главный вопрос:
Пальцы — это наши боги?
Префект Шарль Дюпейрон вытер руку клетчатым платком.
— Вот видите, мы их прогнали, даже без инсектицида.
— Я говорила тебе, дорогой: это грязный лес.
— А я убила сто муравьев! — похвасталась Виржини.
— А я больше, гораздо больше, чем ты! — закричал Жорж.
— Дети, успокойтесь… Они успели запачкать еду?
— Я видел, как один выполз из жареного цыпленка.
— Я не хочу есть курицу, ее испачкал муравей! — тут же завопила Виржини.
Дюпейрон поморщился.
— Но мы же не выбросим прекрасную жареную курицу только потому, что по ней прополз муравей!
— Эти грязные муравьи разносят болезни, нам говорила учительница в школе.
— Мы все-таки съедим курицу, — настаивал отец.
Жорж встал на четвереньки.
— Один спасся.
— Тем лучше! Он пойдет и скажет другим, что сюда приходить не надо. Виржини, перестань отрывать лапки этому муравью, он все равно уже дохлый.
— Нет, мама! Он еще немного шевелится.
— Ладно, тогда не клади лапки на скатерть, бросай их подальше. Мы сможем наконец спокойно пообедать?
Она подняла глаза вверх и изумленно замерла. В метре над ее головой собралось облачко жуков-носорогов, небольших, но шумных. Увидев, что они там зависли, она побледнела.
Ее муж выглядел не лучше. Он только что заметил, как почернела трава: их окружало целое море муравьев. Казалось, их тут миллионы!
На самом деле тут было всего лишь три тысячи солдат первого крестового похода против Пальцев и с ними зедибейнаканское подкрепление. Они решительно шли вперед, выставив мандибулы.
Отец и муж неуверенно пролепетал:
— Дорогая, дай-ка мне инсектицид, быстро…
