Натан Эндрюс склонился над спящей крошечной пациенткой и, гладя ее по руке, прошептал:
– Умница, Мия! Молодец!
В целом процедура прошла успешно, если не считать того, что в самом начале девочка немножко поплакала. Доктор Эндрюс ввел в сердце девочки электроды и, воздействуя электричеством, избавил малышку от аритмии.
Натан обернулся к ассистентам.
– Спасибо за помощь. – Он провел пальцем по щеке Мии. – Она тоже вас благодарит.
Мы застали Сандру в комнате ожидания.
– Что-нибудь уже известно? – спросила я.
– Час назад заходила медсестра. Сказала, что они закончили, все прошло хорошо, и доктор скоро выйдет.
Мы стали ждать доктора. Три человека, почти незнакомые с Мией, но готовые ради нее на все. Через несколько минут появился Натан Эндрюс. Он улыбнулся, и у нас с Сандрой будто гора с плеч упала.
– У девочки все хорошо. Устойчивое сердцебиение, ровный пульс. Она прекрасно держалась.
– Она умница, – кивнула я.
– Привет, Эмили. – Доктор опустился на корточки. – Мия будет очень рада тебя видеть.
Девочка улыбнулась и сжала мою руку.
– Вы вылечили ее сердце?
– Думаю, да. И скоро она вырастет такой же большой, сильной и красивой, как ты.
Эмили просияла. Кажется, она прямо-таки влюбилась в этого врача.
– Когда ее выпишут? – уточнила Сандра.
– Через несколько дней. Мы должны за ней понаблюдать.
– Мы тоже будем за ней наблюдать, – пообещала Эмили.
– Хорошо, я договорюсь, чтобы вам выдавали все необходимое. Леденцы, шарики и вообще все, что нужно, – подмигнул Натан.
Тут его позвали к телефону.
– Простите, – извинился он, – я должен идти. Моя жена беременна. Мало ли что. Моя коллега покажет вам палату Мии.
И мы отправились вслед за медсестрой.
– Это, случайно, не Патриция Эддисон была? – поинтересовалась одна из сестер, когда Натан повесил трубку.
– Она.
– Не видела ее с тех пор, как она похоронила сына.
Доктор положил на стол папку.
– А когда умер ее сын?
– Лет пять назад. Ехал из колледжа домой на Рождество и уснул за рулем.
Подошел другой врач, прервав их разговор. Натан собрал все документы и зашагал к своему кабинету. Трудный выдался день. Пора ехать домой.
Мы зашли в палату, где спала Мия. Ее крохотное тельце опутывали провода и трубки. Эмили охнула.
– С ней все в порядке, – успокоила я девочку, – выглядит жутковато, но на самом деле все хорошо.
Сестра приблизилась к кровати и с улыбкой оглянулась на Эмили.
– Можешь подойти к ней.
Девочка шагнула вперед и посмотрела на Мию.
– Я подержу ее за руку?
Медсестра кивнула.
– Только осторожно, чтобы ничего не сдвинуть.
Кровать оказалась выше Эмили, и девочке непросто было дотянуться до крошечной пациентки. И все-таки она сумела вложить два пальчика в ладошку Мии и замерла, прислушиваясь к ее дыханию.
– Когда она проснется? – спросила Сандра.
– Скорее всего, утром. Ей сегодня пришлось несладко. – Медсестра погладила Мию по ножке.
– Нужно дать малышке отдохнуть. Пойдем, – позвала я Эмили.
Девочка кивнула и несколько минут всматривалась Мии в лицо, будто что-то искала, а потом легонько сжала ее ручку.
– Теперь можно идти.
– Завтра утром я первым делом поеду сюда, – пообещала Сандра.
– И мы тоже! – подхватила Эмили.
Мы попрощались с Сандрой на автостоянке. Я помогла Эмили забраться на заднее сиденье и пристегнуться. Поправила ей волосы.
– Ты не устала? Точно хочешь в пиццерию?
Эмили кивнула. Я поцеловала ее в лоб и села за руль. В зеркале было видно, как девочка смотрит из окна на небо. Может, пытается найти там свою маму? Разглядеть ее среди облаков? Мне хотелось узнать, о чем она думает. Я не стала спрашивать. Сама ненавидела подобные расспросы с тех пор, как умер Шон.
Подъехав к стоянке у ресторана, я сразу заметила машину Роя. Припарковалась рядом, посмеиваясь про себя: с тех пор, как Рой стал дедушкой, его машина никогда не бывала чистой. На заднем сиденье валялись раскраски, детальки конструктора, солдатики и раздавленные кукурузные хлопья. Там же лежала голенькая кукла-пупс. Я взяла Эмили за руку и повела ее в пиццерию, высматривая Роя. Наконец увидела: он старался закинуть небольшой красный мячик в одно из колец, висящих от него футах в двадцати. За попадание в самое маленькое колечко начислялось пятьдесят очков. За четыре попытки Рою удалось набрать только сорок. На приз не хватало. Шестилетняя Жасмин кинула мячик во второе по величине кольцо и получила двадцать очков. С радостным визгом она принялась скакать вокруг деда. Две ее косички прыгали в вместе с ней. Рой со словами «дай пять!» хлопнул внучку по ладони, и в этот момент заметил у двери нас. Помахав рукой, он двинулся нам навстречу.
– Ты, наверное, Эмили, – улыбнулся он девочке. – Я Рой, а это моя внучка Жасмин, и Барбара – моя подруга. – Он вытащил из кармана горсть жетонов и протянул их Эмили. – Хочешь тоже покидать мячики?
Девочка кивнула. Рой опустил жетон в автомат, и оттуда выкатились четыре мячика.
– Держи жетоны. Играй во все, что понравится.
Эмили кинула мячик и промахнулась. Кинула еще один. Опять мимо. Подошла Жасмин и что-то ей посоветовала, и со следующей попытки Эмили набрала десять очков. Она оглянулась на меня, я зааплодировала. Мы с Роем и Барбарой сели за ближайший столик.
– Она просто прелесть, – наблюдая за Эмили, заметила Барбара – привлекательная рослая женщина с высокими скулами и тронутыми сединой волосами. Они с Роем давно встречались, и его внуки называли ее бабушкой, что Барбаре очень нравилось. – Значит, Марк в Рождество останется дома, Патти? – спросила она.
Я нервно крутила в руках салфетку.
– Да. Будем отмечать Рождество у нас. Впервые за много лет.
Я закрыла лицо ладонями.
Барбара перегнулась через стол и погладила меня по руке.
– Все будет хорошо. О неудавшихся роллах или жирной подливке все забывают. Уж ты мне поверь. А о том, что в праздник были вместе – помнят.
Я кивнула.
– Все так, только нам с Марком сейчас нелегко быть вместе.
– Эмили-то об этом не знает!
В этот миг девочка подошла к нам. Я улыбнулась ей.
– Можно мы поиграем вон там? – спросила она, указывая на небольшое баскетбольное кольцо в отдалении.
