– Все, да села я! – она начала возмущаться и поправлять футболку на себе.
– Тут слабительное? – я спросил, указывая на свой сэндвич.
– Нет, мне что, делать нечего? – Эмили возмутилась и посмотрела на меня, как на идиота.
– Виагра? – я продолжал расспрашивать, не зная, что она задумала.
– Дай сюда! – девушка выхватила мой сэндвич и отдала мне свой.
– Умно, – я кивнул и откусил кусок от сэндвича.
Минут через двадцать я сидел как обычно, значит, Эмили мне ничего не подсыпала. Мне не верилось, что за все то время, пока я был в душе, она ничего не натворила. Неужели, это правда, обычный вечер, как у всех людей? Нет, этого просто не может быть. Может, она мне диван заминировала? Ладно, это была шутка, зато смешно. Я невольно заулыбался. Эмили спряталась от меня за своими светлыми локонами.
– Ты плачешь? – я удивился и немного привстал.
– Нет, не вставай! – Эмили крикнула, но было уже поздно.
Раздался треск, диван упал на пол и перевернулся назад. Я успел увидеть, как промелькнули мои ноги, домашние тапки слетели. Один даже упал мне прямо в лицо. Остатки чая пролились на мою футболку. Рядом раздался звонкий женский смех. Эмили заливалась смехом, а я лежал и думал, где она пилу нашла. Я убрал с лица тапок и повернул голову направо. Эмили лежала точно в таком же положении, что и я. Ноги были задраны наверх. Хорошо, что спинка дивана была высокая, и мы не ударились затылками.
– Где пилу нашла? – я спросил.
Мне было, вообще, не смешно. Так позорно упал, а она уже покраснела от смеха. Я не знал, как встать на ноги. Придется сделать кувырок назад.
– Купила, – девушка еле ответила.
– Как ты? Подпилила ножки дивану! С ума сошла! Это было опасно, и ни капельки не смешно! – я, ворча, поднялся на ноги.
Хорошо, что штаны на заднице не треснули, тогда бы совсем не до смеха было.
– А мне весело! – смеясь, ответила Эмили.
Я стал искать свои тапочки. Все четыре ножки дивана были подпилены. Надо новые ножки покупать. Эмили, пользуясь моментом, нашла пульт и поставила фильм на паузу. Я обошел диван. Надо же, и опилки убрала, чистая работа. Девушка поднялась и принялась радостно скакать вокруг меня.
– Помоги поставить его, – я попросил, продолжая злиться.
Лучше бы слабительное подсыпала. Причем тут мой диван? Еще и смеется, детский сад какой-то. Я пытался перевернуть диван, чтобы поставить его как раньше, но теперь только он без ножек. Главное, не показывать вида. Сделаю вид, что мне все равно. Я включил фильм и сел обратно. Теперь диван был ниже, и сидеть было непривычно.
Эмили перестала смеяться. Девушка села рядом и продолжила смотреть фильм. Я ее слишком хорошо знаю. Сейчас сидит и думает: «Я перегнула палку, надо бы извиниться». Вот только извиняться она совсем не умеет. Она еще за дом нормально не извинилась, ей проще ножки дивану подпилить, чем попросить прощения. Чтобы еще больше надавить ей на совесть, я состроил обиженное лицо.
– А ты балерина та еще, – проговорила Эмили.
Я мигом посмотрел на нее. От такой наглости у меня отвисла челюсть. Я потерял контроль и просто обескураженно таращился на нее. Она продолжает ерничать?
– Так ноги задрал, – хихикала она.
Я думал, что мне все это кажется. Но нет, Эмили продолжала дразнить меня. Она подняла ноги и начала передразнивать меня.
– Я думала, ты в космос сейчас улетишь! Хотела уже шлем тебе надеть, – Эмили продолжала ерничать.
Сегодня у нее явно отличное настроение. Сначала в ресторане шоу устроила, потом дома. Откуда столько энергии у человека? Мое терпение кончилось, я подскочил на ноги и схватил ее.
– Эй! Руки! – Эмили возмущалась.
Поздно, я перекинул ее через плечо и вышел в коридор. Сейчас я ее успокою. Холодный душ Эмили успокоит. Она поняла, что было у меня на уме и пыталась сопротивляться.
– Нет! Вот только попробуй! – она угрожала, но ее угрозы были мне не страшны. Я завернул в спальню.
Неожиданно Эмили обвила мою шею и пнула коленкой под дых. Это уже что-то новенькое. Через секунду она уже повалила меня на пол.
– Я уже не Эмили – слабая девочка, – девушка откинула волосы назад, чтобы они не лезли ей в глаза и поставила ногу мне грудь.
Я был приятно удивлен, но и обижен. Неприятно, что она так легко освободилась и еще уделала меня. Только хотел привстать, но она надавила мне на грудь ногой.
– Я не разрешала двигаться, – она проговорила, это прозвучало слишком сексуально. Я решил ей напомнить, что тоже чего-то стою.
– Хочешь силами помериться? – обвив ее хрупкую лодыжку, я прошептал.
Глава 39
– Это уже не смешно!
– Попроси прощения, и я тебя выпущу, – я улыбнулся.
– Решил, что если закрыл меня в душевой кабине, я извинюсь? – Эмили удивленно подняла брови и продолжала ходить кругами в душевой.
Ничего умнее не придумал, она и правда стала сильнее и пару раз хорошо врезала мне в нос. Пока она мне точно ничего не сломала, пришлось затолкать девушку в стеклянную душевую кабину. Она большая, примерно три на три метра, так что Эмили начала круги нарезать. Девушка собрала волосы в пучок и убрала руки за спину. Интересно, что у нее на уме? Думает, как выбраться? Надеюсь, она не вздумает мне и душевую испортить. Вот какая упертая и принципиальная. Всего-то надо сказать «прости, я больше так не буду», но Эмили легких путей не ищет. Нос немного болел. Дверь я хорошенько забаррикадировал. Пользуясь тем, что девушка притихла, я подошел к зеркалу. Если завтра появлюсь на переговорах с заплывшими глазами, весело точно не будет. Я взял полотенце и включил холодную воду. Приложив холодное полотенце к переносице, я вернулся на позицию.
– Я несильно ударила, не надо тут на жалость давить, – Эмили фыркнула.
– А я и не давлю, просто на всякий случай, решил холодное приложить, – я перебил девушку.
Она, наконец, перестала мельтешить перед глазами и встала посередине душевой. Ожидая, что она собирается просить прощения, я подошел ближе. Эмили подтянула штаны. Конечно, мои надела вот и спадают.
– Ну?
– Что? – девушка пожала плечами.
Она делала вид, что в упор меня не видит, и осматривала ванную. Решив дать ей еще несколько минут на раздумья, я замолчал. Эмили облокотилась на дверь и начала дышать на стекло, а потом рисовать рисунки и писать разные слова. Ну, просто здорово! Я терпеть не могу, когда потом эти рисунки остаются.
– Перестань, – я попросил.
– Нет, я учусь рисовать, – не поднимая глаз, ответила Эмили.
Мне стало любопытно, что она там рисует. Пригнувшись на уровне ее художеств, я стал наблюдать.
