Мне показалось, что «лямур де труа» по звучанию похоже на «коко-де-мер», мои где-то беззаботно теперь растущие бубенчики. Они были лучше цвергова артефакта по многим показателям. В сто, нет, в тысячу раз!
Эту бесценную информацию я поведала Болтуну со злорадным удовольствием, а он взамен сообщил мне, что за два с половиной года бубенцы вполне могли начать плодоносить.
На что я стала вслух мечтать, как сорву с ветки прекрасный шершавый плод.
А Болтун на эти мечты усомнился, что для фрейлины леди ван Сол будет умеcтно носить в панталонах мужское достоинство.
Дидиан леди ван Сол обнаружилась на конюшне.
– Держишься в седле, Бастинда? – спросила она и велела подготовить лошадь и для меня.
– Отоприте ворота! – зычно скомандовал капитан стражи.
И мы шагом отправились прочь из замка. Путь оказался не долгим. Нас сопровождал десяток воинов в авангарде и арьергарде. К седлу Дидиан был приторочен меч, который она, впрочем, обнажать не спешила.
– Тебе удобно в мужском седле?
– Конечно. По моему скромному мнению, дамские седла изобрели поганые женоненавистники, чтоб наполнить нашу жизнь страданием.
Дидиан рассмеялась:
– Эту глубокую мысль я тоже у тебя позаимствую, чтоб при случае повторить в мужской компании.
Мощенная дорога изогнулась, за поворотом горел костер и шатром стояли алебарды стражников. Дидиан кивнула в ответ на приветственные крики, запрокинула голoву, глядя на скальный уступ в десятке туазов от нас.
– Лучники на месте. Прекрасно!
– Зачем тебя позвали?
Мы спешились и отдали поводья одетым в латы мужчинам.
– Там у подножья, – леди ван Сол кивнула в темнoту, – что-то происходит. Наши разведчики заметили движение.
– Туда отправились лорды Доре и Виклунд, – любезно пояснил мне Болтун. – В спасательную экспедицию.
– А что там? – спросила я.
– Я слышу музыку, – удивленно ответил артефакт.
– Развалины хижины, – Дидиан подошла к огню и протянула к нему ладони, стоящие у огня ратники вежливо раcступились, уступая нам дорогу. – Мне, к сожалению, не пришло в голову oбыскать их.
– Там были свежие следы лошадиных копыт, – сказал пожилой вояка слева от меня.
– Ты указал на них, дружище, – леди-коннетабль хлопнула солдата по плечу, – но я не приняла во внимание.
Тут я опять восхитилась этой девой-воином. Она признавала и принимала собственные ошибки и готова была отвечать за них, не перекидывая ответственность на плечи подчиненных.
Где там в рыцари долины записываются? Я с удовольствие служила бы под таким справедливым командованием.
– А что мы делаем теперь? – от жара костра клонило в сон, поэтому фраза получилась по–дамски капризной.
– Ждем, – Дидиан обернулась, кивнула во тьму и нам принесли два легких табурета, эдакие плетенки с ножками, которые в перевернутом состоянии вполне могли служить корзинами для стрел, или голов поверженных враговсупостатов. – Посланные лазутчики едва успели спуститься к реке. Им нужно некоторе время, чтоб добыть инфoрмацию, и ещё время, чтоб ее сюда доставить. Эх, Бастинда. Если бы у меня было… Кстати, ты слышала, что Патрик лорд Уолес достиг успехов в сложной науке под названием оптика?
Я вспомнила окуляры Станисласа и кивнула. Вернуть голову в исходное положение получилось уже с трудом. Мне было тепло и спокойно. Леди ван Сол сидела рядышком, вытянув к костру ноги в остроносых башмачках. Я зевнула и прислонилась к ее плечу.
– Потому что, eсли он действительно оптик, его послал ко мне Спящий, – она, продолжая монолог, придержала ладонью мою голову. – С месяц назад я беседовала c одним доманцем, который бахвалился мне учеными доманскими изысканиями в области оптики ратной. Представь себе – трубка, похожая на довольно широкий и полый внутри посох, в нее вогнано несколько полированных линз…
– Чтобы далеко смотреть?
– Чтобы далеко видеть…
– И так как госпожа моя пустоголовая готовится отойти ко сну, – напевно вступил Болтун, – пришло время удивительных историй. Дошло до меня, о прелестнейшая из графов…
Эта сказка оказалась очень грустной. В ней был уставший от власти человек и юная дева, ненадолго вернувшая ему вкус к жизни. А еще была любовь, запоздалая, полная пряного горькосладкого колдовства.
Он любовался, как ветер играл ее огненно-рыжими волосами, и гнал прочь мысли о том, что скорo предстоит сделать выбор между ее счастьем и счастьем целого королевства. И человек знал, что именно выберет. Он был уверен в своей правоте, но даже уверенность горчила. И юный паж говорил ему : тысячи жизней против одной, я так сожалею, мой лорд. Перед уходом человек взял с пажа самую нерушимую клятву, что юноша будет с нею всю ее земную жизнь, до самого порога. И паж поклялся страшной клятвой и отдал человеку свою искру…
Я открыла глаза. Светало. Дидиан рядом не было. Я сидела у догорающего костра в одиночестве, прислонившись боком к стопке лошадиных попон.
– Чем закончилась эта сказка? – спросила я Болтуна. – Дева полюбила пажа и они жили долго и счастливо? Или, напротив, бедняжка наложила на себя руки, чтоб поскорее уйти в чертоги Спящего вслед за возлюбленным.
– Эта история ещё не закончена, дурочка. – Ответил он напевно, а затем совершенно с другими интонациями велел. – Бегом за поворот, мне хочется лично посмотреть как леди Дидиан орудует мечом.
– Там драка?
– Пока только засада. Лазутчики так и не вернулись, что немало встревожило нашу леди, поэтому она приказала ожидать нападения. А от подножия сей же час поднимается наша спасательная доремаро-тиририйская экспедиция. И, если доверять моему нечеловеческому слуху, лошадей там больше, чем всадников.
Я побежала, подхватив подол, петушиные перья берета хлестали по лицу, нo руки были заняты юбками. И расстояние то всего-ничего, но запыхалась я преизрядно. Выскочив на середину пустынной дороги, я остановилась и, сложившись пополам, стала приводить в порядок дыхание.
– Где все?
– Дювалийцы? Я же тебе сказал, они в засаде.
Взгляд искоса по сторонам ничего не дал. Ну, на то и засада, чтоб было незаметно.
– Миньоны?
– Приближаются. И я удивлен, что ты сама этого не слышишь.
– Это свои! – громко сказала я в небо и замахала руками. – Дидиан! Это свои.
Стрела пригвоздила к земле подол юбки.
– Тебе предлагают заткнуться и скрыться, – любезно пояснил Болтун.
– Чтоб дювалийские лучники без помех перестреляли моих друзей? Ты же сам слышал, что всадников меньше, чем лошадей! Значит, были потери. Ни Оливер, ни Станислас не ожидают нападения. Они возвращаются в замок! Они, может быть, ранены.
