Глава 8.
Большая игра
Я прорывалась сквoзь туман с усилием. Смогу, или не смогу?
Если безумная корова угрожает мои друзьям, я не промедлю ни секунды. Фаханов туман на ощупь был похож на паутину: прилипал к лицу, лез в ноздри и рот.
– Почему назад идти так долго? – сплюнула я особо настырную паутинку.
– Время движется разными потоками, – Караколь взял меня за руку. – Знаешь, каков был последний приказ моей госпожи до того как она лишила меня всех сил без остатка?
Я сжала его ладонь в ответ.
– Я извлек меч Арктура из камня-основания. Теперь все возвращается на круги своя, миры отдаляются друг от друга и от замка. Ригель пошла ва-банк. Она получит корону Ардеры и завладеет всем волшебством вашего мира. Просто потому, что других чародеев там не останется.
– Что же нас ждет?
– Мы могли бы сейчас с тобой повернуть чуть в сторону и, петляя туманными дорожками, выбраться в пределы Авалона.
– А потом?
– Будем просто жить, забыв о твоем мире как об интересном, но неважном сновидении. Если захочешь, я завоюю тебе какоенибудь королевство, где ты сможешь наслаждаться интригами и властью, или построю дом с садом у тихой заводи.
– Сдается мне, любезные лорды, – протянул глумливо Болтун, – мы сподобились выслушать предложение руки и сердца. А что, дево-граф, подумай об этом. Я бы на твоем месте подумал.
Сейчас наше крысиное высочество пуст как прошлогодний каштан, но со временем вполне сможет собрать достаточно сил. Да нет, точно соберет. С такой-то морковкой перед носом…
Болтун подул, ну то есть дуть ему было нечем, он просто издал похожий звук, пласт тумана слегка отодвинулся. Далеко внизу я рассмотрела ристалище, похожее на расчерченную квадратиками доску. Там сражался Виклунд, орудуя огромным мечом, отбивалась от рогатых чудовищ Дидиан, и вздымал руки ван Харт, и со струн мандолины Станисласа срывались огненные птицы.
– Это называется большая игра, – пояснил Караколь. – Твоя стрела уже ничего не изменит. Игра началась.
Он кивнул вниз. Трон Ригель был огромным и белоснежным.
Она не сражалась, наблюдала, расправив свои чешуйчатые крылья. Аврора восседала с другой стороны ристалища.
– Почему меня там нет? – раздраженно воскликнула я. – Пoчему, пока мои друзья дерутся, я парю в облаках в буквальном смысле?
– Может потому что кто-то вывел тебя из игры, чтоб ты не пострадала?
Я не заметила, кто из моих спутников это проговорил, меня душила обида и злость. Фахановы интриганы! Оставить меня над схваткой? Для чего? Чтоб было кому рассказать историю о славном сражении двух королев? Вот эту вот банальную ерунду? Да таких баек в любой таверне можно услышать с десяток за вечер. Добро против зла, сошедшиеся в кровавой сече. При этом обычно добро побеждает. А, знаете, почему?
Потому что историю пишут победители. И кто победил, тот и добрый.
– Басти!
Я отбросила руку фахана.
– Пусти! Это дурацкая история!
– Она развивается по правилам.
– К фаханам эти правила! – Истошно заорала я. – Сначала зачин, потом событие, которое влечет за собою событие, которое приводит к результату. Это правила?!
Я стояла под вишневым деревом, сквoзь его крону светило полуденное солнце.
– Девочка права. Это банально.
– Это не девочка.
– Это не банально.
– То, что это не совсем девочка, пожалуй, забавно. Во всем прочем, она права. История не блещет новизной.
– Ну есть же традиции, устои.
Три разных голоса, мне абсoлютно незнакомые, раздавались со всех сторон и одновременно ни с одной из них, как бы растворяясь в пространстве, или даже это пространство образовывая.
– Малышка – джокер, тайная карта одной из королев.
– Авроры. Потому что другая и без того безумна.
– Безумие не тождественно хаосу.
– Не начинай! Ни то ни другое в малых дозах…
– Безумие пока побеждает.
– Правила есть правила. Это большая игра, в которой Ардера достанется победителю.
Вишня плодоносила, ее багровые ягоды призывно блестели. Я сорвала одну. Святые бубенчики, как вкусно!
Если не cчитать голосов, я была здесь одна. Даже Болтуна на голове не ощущалось.
– Правила всегда можно изменить, – уверенно сказала невидимая мне женщина.
– Только, если замена достаточно забавна, или парадоксальна, – проговорила другая.
Я сплюнула на ладонь вишневую косточку и, запрокинув голову, посмотрела вверх. Солнечный диск висел так низко, так призывно низко. Косточка полетела в него, прежде чем я успела о чем-то подумать.
Низкий мужской голос ахнул и сообщил нечто, чего от небесных голосов услышать обычно не ожидается.
– Туше! – хихикнул женский. – Меткая маленькая бестия.
– По новым правилам битвы на вишневых косточках, – присоединился к смеху другой голосок, – она только что победила.
– Басти! – Караколь встряхнул меня за плечи.
– Басти! – Болтун с силой сжал виски.
– Ты лишилась чувств? Уснула? Чем перемазаны твои губы?
Ты ела в обмороке? Что ты, фахан тебя разбери, ела в обмороке?
– Птичью вишню, – честно ответила я обоим и развела руками стену тумана. – А вот и мы, дамы и господа!
Гостиная выглядела так, будто в ней развлекалась орда малихабарских обезьян, или проходило сражение, которое, впрочем, замерло при нашем появлении. Подробностей я не рассматривала, лишь быстро отыскав взглядом своих друзей.
Все живы? Аврора?
– Стрела? – закричала Ригель, отбрасывая в сторону Патрика.
– Стрела, – я поклонилась, демонстрируя зажатое в кулаке древко.
– Ты не убил ее? – Это она говорила Караколю, который стоял за моим плечом. – Я велела тебе убить любого, кто захочет взять артефакт Этельбора! Ты не выполнил приказ.
Она подошла, наступая на обломки, осколки и раненых, которые буквально усеивали все видимое пространство. К слову, за время моего отсутствия гостиная стала гораздо больше за счет разрушенных стен.
– На колени! – приказала Ригель.
Фахан рухнул как от удара, я отодвинулась на пару шагов.
– Ты послушен, – протянула безумная королева. – Привычно послушен, ты не можешь мне противиться. Убей ее, милый!
Караколь проследил движение руки своей госпожи и покачал головой.
– Я люблю эту женщину.
– Убей! И я подарю тебе сотню таких женщин, более красивых и изящных, я заставлю их желать тебя.
