– Размышляю, какие ещё обязанности хозяйки не выполнила.
Расскажи об озере.
Присев на постель рядом с Дидиан вполоборота, я сложила руки на коленях. Из окна в комнату проникал лунный свет.
– Ты осунулась, – грустно сказала подруга. – И на твоем лице следы слез.
– Это были слезы радости.
Мы помолчали, потом, Дидан, будто спохватившись, продолжила:
– Озеро нам пришлось преодолеть, чтоб вовремя добраться на свадьбу лорда Биркелана.
– Нам?
– Мы все отправились спасать тебя: я, Оливер, Патрик и Станислас.
– Спасать от чего?
– От судьбы беременной брошенки?
– Фи, леди Виклунд, какие противные сентенции вылетают из вашего рта!
– Твой бывший молодой человек описывал ситуацию именно этими словами.
– Вот уж его мысли меня волнуют меньше всего. Так где они?
Где трое достойных лордов-спaсителей?
– Озеро было волшебным и по пути нас немного раскидало.
Надеюсь, утром наши лорды появятся в замке. Доремарец пел что-то о том, что сможет направить в правильное место только одного из нас, а на остальных понадобится чуть больше времени. Ты плачешь?
– Это сентиментальные слезы. Мне приятно, что мои друзья проявляют заботу обо мне, несмотря ни на что.
– Они дали клятву дружбы, – судя по звукам, Дидиан прислонилась спиной к изголовью. – Теперь они собираются защищать тебя и твоего ребенка. Канцлер объявил о гибели лорда Шерези, и у них осталось мало вариантов.
– Тысяча фаханов! – Ругнулась я. – Какая жалость, лорд Томас вложил уйму денег в ремонт замка, а теперь его придется отдать господину Фроше!
– Тебя заботит только это?
– Ну да. Маменька теперь леди Биркелан, она не останется без крыши над головой. Есть конечно еще некое нежелание отдавать oтчий дом, за который столько сражалась с судьбой и обстоятельствами.
– Лорд Гэбриел ещё два года назад провел в королевском совете закон, по которому наследование в исключительных случаях дозволяется по женской линии.
– Мне это ничего не даст. У предпоследнего графа Шерези дочери никогда не было. Кстати, как поживает твой кузен?
– Твой ребенок унаследует лорду Биркелану?
– Если это будет мальчик, – честно ответила я. – Если девочка, нам придется добавить в узор еще один стежок. Лорд Томас удочерит меня, а затем, подарив таким образом, дворянство, подыщет мужа среди своей дальней родни.
– Ты гoтова так поступить?
– Ради ребенка я готова на все.
Темнота спальни и монотонная неторопливая беседa меня убаюкивали. Сбросив туфли, я влезла с ногами на постель, Дидиан пододвинулась, уступая место.
– Так зачем тебе какой-то биркелановский племянник?
– Хочешь предлoжить мне своего? – Зевнула я тихонько.
– Лорд Уолес и лорд Доре желают просить твоей руки.
– Глупости. Ты рассказала им о беременности?
– Да! Если ты не хочешь отягощать чужим ребенком своего мужа, мы с Оливером заберем его себе.
– Мужа?
– Беременность совсем лишила тебя разума?
– А тебя, Ди? Моя беременность, может быть, заразна? Как можно было измыслить такую гадость? Ты понимаешь, что такое брак? Это быть связанным всю свою жизнь с одним человеком. Мои друзья не заслуживают этого. Не заслуживают брака без любви, которую я никогда не смогу никому из них дать!
– Тебе нравился Патрик.
– Да мало ли кто мне нравился? Даже этот Пьер, котoрый пытался тебя «труляля» в кузне! Знаешь, меня ведь обидело, когда он предпочел мне мою подругу.
Дидиан хихикнула, позабавленная, видимо, моею горячностью.
– Есть женщины, котoрые всю жизнь любят только одного мужчину. Помнишь, мы когда-то охарактеризовали так Аврору.
Я оказалась такой же, как моя леди. Я любила только одного мужчину. Скажу тебе больше, я люблю его сейчас, и буду любить до самoй смерти. А, если лорд Мармадюк, который мне, к слову, тоже нравился, окажется прав, и за земной юдолью нас ждет продолжение, я буду любить этого своего мужчину и там!
– Ты не произносишь его имени… – прошептала Дидиан.
– Гэбриел. Гэбриел ван Хорн, Гэбриел ван Харт, меченый красавчик, избавленный от шрама. Миньон ее величества.
Канцлер Ардеры. Как бы его не звали, я люблю его. И пусть никогда больше не увижу… Ди?
Я обернулась к подруге, пальцы встретили влажную ткань одежды, тoлько сорочку теперь плотно натягивали абсолютно мужские плечи. И абсолютно мужские руки нашли меня в темноте.
– Мерзавец! – Отбивалась я. – Что ты сделал с Дидиан?
– Да что ей станется, – лорд Гэбриел, которого я больше никогда не должна была видеть, расстегивал сотни пуговок моего алого платья.
К слову, я вышеозначенного лорда не видела, луны, видимо, скрылись за тучами, и в спальне царила абсолютная темнота.
– Завтра примчится твоя леди-коннетабль с остальными заговорщиками.
Он ругнулся и дернул ворот платья, разрывая ткань.
– Зачем ты ею притворялся?
Я с одной стороны продолжала сопротивляться, а с другой, чуть приподнялась на постели, чтоб ему удобнее было меня раздевать.
– Потому что она орала мне что-то вроде: «Мне Бастиана говорила больше, чем тебе!» И мысль эта засeла у меня в голове. Поэтому я позволил им сговориться за моей спиной…
Чтоб избежать недопонимания, это все правда, про твоих болванов. Каждый готов жениться и воспитывать моего ребенка.
– Он мой!
– Твоего потом родим, – пообещал Гэбриел, – например, четвертым я, может быть, с тобой поделюсь.
Я захихикала, как от щекотки.
– Стоп, – он отодвинулся. – Чуть не забыл. Ты ведь выйдешь за меня замуж?
– Надеюсь, ты стоишь на одном колене? Так положено.
– Можно именно так это обозначить, – после паузы ответил Гэб. – Это какой-то местный обычай?
– Это мечта каждой девушки!
– Так, Басти! – Он расслабил руки и навалился на меня всем телом. – Быстро отвечай да.
– Нет.
Гэбриел зарылся носом в мои волосы и жарко шепнул в ухо:
– Я люблю тебя больше жизни, дурочка, и буду любить после нее. Я хочу заниматься с тобой любовью, встречать каждый новый день, глядя в твои глаза. Я хочу достигать высот ради того, чтоб быть в силах защитить тебя и наших детей. Ты согласна?
– Нет.
– Что еще? – почти прорычал он.
– Предложение руки и сердца, милорд, – сдерживая смех, сообщила я, – состоит из трех частей: рыцарь становится на колено, объясняется в любви и дарит даме поцелуй.
