За минувшую ночь Ольга словно состарилась на десять лет. Она пыталась было приготовить завтрак, но поварешки падали у нее из рук, бутылку с питьевой водой она опрокинула, не донеся до походной кухни, а пакет с пшеном не был высыпан на землю только благодаря бдительной Надежде Александровне.
– Иди, – сказала та, подхватив пакет, – сегодня я завтрак приготовлю, да и обед тоже. Не переживай, все сделаю.
Ольга хотела было возразить, но только махнула рукой. Сил на споры у нее не было совсем.
После завтрака разделились на группы.
Первая, в которую вошли Игнат и Ленчик, отправилась к месту, где были оставлены машины. Никто не думал, что Павел куда-то уехал, но проверить эту версию, какой бы маловероятной она ни казалась, все равно было нужно. Надежда и Татьяна оставались в лагере – кашеварить, для охраны с ними оставили двух мужчин.
– Лишнее это, – сказала Надежда, – у вас каждые руки и глаза на счету. Оставьте Мишу, мы справимся, если что.
– Нет, – покачал головой Веретьев, – рисковать не будем.
Он уже рассказал всем членам отряда о сбежавших из колонии убийцах, которые могли прятаться на болотах или сновать поблизости. К информации все отнеслись со всей серьезности, как и к задаче в случае обнаружения обеспечить задержание преступников. То, что Павел мог стать их жертвой, тоже все понимали, а потому собирались сосредоточенно, со злостью в глазах.
Третья, самая многочисленная группа во главе с Веретьевым отправлялась на поиски Павла. Территорию, которую необходимо было прочесать, разбили на сектора.
– Я пойду с вами, – сказала Ольга тоном, не терпящим возражений. – Раз уж меня от кухни освободили.
Веретьев глянул искоса, но возражать тоже не стал. Понятно же, что в лагере Ольга совсем изведется, а так хоть будет при деле, да и на глазах.
В полвосьмого утра все группы уже тронулись в путь. Сначала прочесали ближайший лесок, тот самый, за которым начиналась дорога в деревню Заднее. Несмотря на то что этим путем Веретьев дважды прошел накануне, бдительности он не снижал. Паши в леске, конечно, не было. Но вот следы его пребывания вполне могли остаться.
Дождь, который шел прошлой ночью, сослужил им хорошую службу. Лесные тропинки все еще были влажными, на них четко отпечатывались все следы, к примеру те, что оставили накануне Веретьев с Ленчиком. Вчера они не обращали внимания на дорожки, потому что были уверены, что Павел в деревне, а возвращались кружным путем. Сейчас же Александр дал четкое указание внимательно искать путь, которым сутки назад наверняка шел Головин.
– Здесь следы, – услышал он голос Женьки, самого близкого Пашиного друга. Эта экспедиция для него была уже восьмой, в которую они с Головиным и Ольгой отправились вместе. – Это отпечатки Пашиных сапог, точно.
Ольга, а вслед за ней и Веретьев со всех ног бросились на зов. Действительно, под чахлой тонкоствольной березой, какие обычно растут на болотах, был хорошо заметен отпечаток сапога с характерной рифленой подошвой. Еще в прошлом году Паша купил себе специально для экспедиций сапоги знаменитой фирмы «Хантер» и гордился ими необычайно. У самого Веретьева тоже были такие сапоги, имеющие особую нескользящую подошву, выполненную по специальной технологии, однако Пашин щенячий восторг его умилял.
След, который они обнаружили, как раз был оставлен именно «Хантером». И размер был Пашин, сорок третий, в то время как Веретьев покупал себе сорок пятый. Это был не его след. И вряд ли беглым зэкам для побега закупили именно «Хантер» за восемь тысяч рублей за пару.
Поисковики окружили след, пытаясь найти, куда он повел дальше.
– Он вот тут курил, в траве, – сказал Женька напряженным голосом. – Вот, я окурок нашел. Это «Парламент», значит, точно Паша.
Сейчас они находились примерно на половине дороги от лагеря до опушки, за которой начиналось поле и ведущая через него дорога к деревне.
Веретьевские ребята выстроились кольцом и начали расширять круг поиска, центром которого был отпечаток резинового сапога.
– Вот тут он снова стоял и курил, – подал голос еще один член отряда, рыжеволосый Вовка, обычно молчаливый и даже нелюдимый.
Когда-то давно у Вовки были непростые взаимоотношения с законом, правда, наказания ему удалось избежать, потому что парень вовремя одумался и взялся за ум. Во многом этому способствовало знакомство с Веретьевым и участие в жизни поискового отряда. Парень был немногословен, но Веретьев знал, что, случись подобная необходимость, тот, пожалуй, с готовностью отдаст за него жизнь.
Действительно, под большой разлапистой сосной нашелся еще один отпечаток резинового сапога. Раздвинув траву, поисковики нашли четыре окурка все того же «Парламента».
– Пашины, – тихо сказала стоящая до этого молча Ольга.
– Так, подведем итог, – сказал Веретьев. – Паша шел по лесу, но затем свернул не к деревне, а к тропке, ведущей на болото. Туда он мог отправиться сразу и более коротким путем, но зачем-то сделал крюк, чтобы зайти в топь именно с этой стороны. Зачем? Запишем в неизвестные.
– Может, его увели силой? – с болью в голосе спросила Ольга.
– Нет, непохоже, – покачал головой Веретьев. – Тут нет следов борьбы, а без борьбы Паша бы никому не дался. Трава примята только ногами. Нет, на него никто не нападал и ни к чему его не принуждал. Если представить, что он столкнулся с теми преступниками, что сбежали из колонии, то зачем ему нужно было куда-то с ними идти, да еще совершенно добровольно?
– А может, он встретил кого-нибудь другого? Просто знакомых? Он же из этих мест, – с сомнением в голосе сказал Женька. – Мы уперлись в этих беглых только потому, что мы про них знаем, но, если бы у нас не было этой информации, о чем бы мы сейчас подумали?
– Разумно, – качнул головой Веретьев. – Пожалуй, ты прав. Мы бы подумали, что Паша встретил старых знакомых. Тех самых, к которым он направлялся в деревню. Но не дошел, потому что натолкнулся на них раньше. Осталось понять, кто это мог быть. Оля?
Молодая женщина, закусив губу, отрицательно покачала головой.
– Я не знаю. Мы много лет здесь не были. Даже когда еще Пашина бабушка была жива, здесь никого из молодежи не оставалось. Все разъехались. А уж сейчас и подавно.
– В деревне сейчас живет девушка, Ирина Поливанова, тебе о чем-нибудь говорит это имя?
– Дом Поливановых помню, он недалеко от Пашиного дома стоял, только на другой стороне улицы. Ира – это, кажется, внучка той женщины, что в деревне жила. Но женщина эта умерла давно. Паша говорил, что внучку эту с детства не видел.
– Да, она тоже так сказала, – кивнул Веретьев. – Ирина назвала фамилию самого близкого Паше человека – Юрия Мохова. И мне Паша про него тоже как-то в случайном разговоре обмолвился. Ты что про него знаешь?
Ольга снова пожала плечами.
– Они давно перестали общаться, еще до нашей свадьбы. Знаешь, так бывает, когда люди с детства неразлейвода, а потом, после школы, их жизненные пути-дорожки расходятся. Паша учиться пошел, потом работать. Он же не ленивый и добросовестный очень, ты же знаешь. А Юрка все пытался в жизни устроиться, чтобы взять поменьше да понести поближе. Это мне Паша так рассказывал. И завистливым он оказался. Все высчитывал, на сколько Паша больше зарабатывает, какая у него квартира, да какая мебель, да какие часы. Он, Паша, рассказывал, вообще был на деньгах повернутым, только о них и говорил, да и, похоже, думал. А Паша – он не такой. Вот и распалась дружба. Но скандала никакого не было между ними, просто отошли друг от друга постепенно. И все. А что?
